- Мама! – радостно воскликнул сын, таки замечая меня.

Я прошла к столу и, не дожидаясь приглашения, села на то место, которое занимала до этого. Миша засуетился, сполз с рук Ивлева и неуклюжей походкой направился ко мне. Я подхватила его и прижала к себе. На Романа в этот момент смотрела так люто, что странно, как он не испепелился от моего взгляда.

- Остынь, - сказал он тихо, все-таки приступая к своему завтраку. – И поешь. Свое недовольство выскажешь потом, не при ребенке.

Я бы выказала ему сразу и все в лицо. Но не стала этого делать. Не хотела, чтобы Миша нервничал. Поэтому, растягивая губы в улыбке, тоже переключилась на еду. А точнее на то, как бы покормить своего непоседу. Которого всегда было сложно удержать на одном месте. А сейчас и подавно. Слишком много всего нового. Ему было любопытно. И он хотел как можно скорее это самое любопытство удовлетворить.

- Поешь хоть немного, - сказала сыну, когда он удумал капризничать.

Я полностью переключила свое внимание на Мишку. Это помогло сидеть спокойно и никак не реагировать на короткие фразы Ивлева, который, чисто из вежливости (ну надо же) решил завязать со мной разговор. Я старалась не идти на открытый конфликт, но постоянно делать вид, что ничего не происходит, было выше моих сил.

Когда сыну стало уже совсем невмоготу сидеть на одном месте, за ним пришла Екатерина. Мне пришлось позволить ей увести ребенка, потому что иначе бы он устроил тут скандал похлеще, чем я. Да и, чего скрывать, я сама уже хотела чего-нибудь перекусить. Иначе, еще немного, и просто буду валиться с голоду.

Когда Мишка ушел, увлеченный разговором с Екатериной, мы снова остались с Ивлевым одни. Еще недавно в его присутствии мне и кусок в горло не лез. Сейчас же, подгоняемая голодом, я решила не обращать на его присутствие внимание.

- Сегодня привезут все необходимые документы, - сразу сказал Роман, видимо не пожелав, чтобы я утолила голод. – Ты должна будешь все подписать.

- Перед тем, как подписывать, я ознакомлюсь с каждым словом, что испачкало бумагу, - сказала, уже кладя себе на тарелку тост. Где-то я видела здесь джем…

- Это твое право.

Надо же, у меня еще остались какие-то права.

- Вы слишком любезны, Роман Константинович, - растягивая губы в улыбке, сказала. – Напомнили о моих правах.

- Кто-то должен был это сделать, - хмыкнул мужчина. Впрочем, от мужчины у него одно название. В остальном он конкретно подкачал. – Веди себя более сдержанно. Иначе слуги начнут распускать слухи. А нам не надо, чтобы они дошли до моего отца. Не усложняй ситуацию.

- А ты не трогай моего сына, - все так же продолжая улыбаться, проговорила.

Посмотрела на Ивлева убийственным взглядом. И да, улыбалась, как без этого. Со стороны это, наверное, казалось странным. Меня это сейчас мало волновало.

- Это и мой сын тоже, - до отвратного спокойно сказали мне.

- До недавнего времени он был тебе не нужен. Ты просто пытаешься прикрыться им перед отцом. Остаться на плаву. А что потом? Выбросишь его и меня как ненужный мусор, как только цель будет достигнута.

Обида жгла глаза, но я не позволяла ей слезами вырваться наружу. Еще чего не хватало. Мало того, что обижаться на него не стоило. На дураков, как известно, не обижаются. Не хотелось, чтобы он подумал, что я настолько слабая.

Ивлев не выдержал. С силой стукнул кулаком по столу и вскочил на ноги. Смотрел на меня сверху вниз, словно видел перед собой букашку, которую так и хотелось раздавить. Но нельзя. И это бесило еще больше.

- Мой тебе совет, Уварова, - стал цедить он слова, словно пытался выплеснуть вместе с ними как можно больше яда, - придерживай язык. Иначе тебе же хуже будет.

- Ты можешь только угрожать, Ивлев, - сказала на удивление спокойно. – Считаешь, что запугивая, добьешься больших результатов?

- Мое терпение небезграничное. Мне ничего не стоит выставить тебя за дверь. Одну.

Именно последние слова заставил меня умолкнуть. Я, признаться, забывалась, когда эмоции начинали зашкаливать. И сейчас думала лишь о том, как бы сильнее кольнуть того, кого ненавижу, а не о том, чем моя несдержанность может обернуться для меня же.

Ивлев вышел, больше не сказав мне ни слова. Да и я не стала его останавливать. Видеть его было нестерпимо. Желание запустить в него чем-нибудь усиливалось. И контроль над эмоциями становился все более слабым. Казалось, я была готова взорваться из-за любого неосторожно сказанного слова или косого взгляда.

Еще немного, и я начну сходить с ума.

Определенно, с появлением Мишки в моей жизни, я стала более дерганной и беспокойной.

Плюнув на вспыльчивость Ивлева, постаралась переключиться на еду. Но единственное, что смогла, это по-быстрому впихнуть в себя тост, сделать пару глотков чая из чашки Мишки и пойти проверять сына. Потому как я не была уверена в том, что Ивлев не направился к нему.

Мои страхи не оправдались. Сын спокойно играл в противоположной стороне дома. Уже подходя к лестнице, я услышала его веселый щебет и пошла проверять, не начала ли страдать слуховыми галлюцинациями. Как оказалось, со мной точно пока все было в порядке. Екатерина следила за ребенком, пока тот ползал по явно дорогому ковру и возил по нему довольно немаленькую машинку. Глупо было спрашивать, откуда она тут взялась. Ивлев не экономил на игрушках для сына. В спальне их так же было предостаточно. Как и одежды. К слову сказать, Миша был в новых вещах. Но строить из себя оскорбленную невинность и требовать, чтобы мне вернули его старые вещи, не собиралась. Миша не понимал, что происходит вокруг. И не его вина, что все случилось так, как случилось.

- Мам, - сразу позвал меня сын, как только я переступила порог просторной комнаты, - масина. Босая!

- Да, родной, очень большая, - улыбаясь, сказала. – Тебе нравится?

- Да.

Конечно, нравится. Только вот надолго ли эта машина твоя? И не заберут ли ее у тебя, когда мы отсюда уедем?

- Мария Евгеньевна, - подходя ко мне, заговорила служанка, - вам что-нибудь нужно? Я заметила, что вы еще не до конца понимаете, что происходит. И… - Она красноречиво посмотрела на мою одежду. – И теперь ваш статус изменился. Вам следует выглядеть более…

- Дорого, - перебила женщину я. – В случае, если бы вещи, висящие в шкафу, были моими. Но я не собираюсь надевать то, что мне не принадлежит. Вещи, которые выбирала и покупала не я.

Говорила все это тихо, чтобы увлеченный игрой Мишка не услышал. Точно будет потом спрашивать на своем ломанном детском. А я не всегда могла понять, что он имеет в виду. Это сейчас он говорит мало, и я могу понять. Но как только привыкнет к новому месту и людям, его сложно будет остановить.

- Но это все ваше, - кажется, меня не поняли. Посмотрели еще так, будто я глупость сморозила. – Не слишком дальновидно с вашей стороны отказываться от такого щедрого подарка.

Судя по ее словам, она не знает, кому служит. Или слепо подчиняется его приказам, потому что Ивлев хорошо платит. Склоняюсь ко второму варианту.

- Мне было достаточно того, что у меня есть.

И у меня, черт побери, была хоть какая-то работа. И что теперь с ней делать? Моя смена через два дня. Если не явлюсь, меня уволят. Найти в этом случае другое столь удобное место будет крайне сложно. Сейчас даже с одним ребенком берут без особой охоты. А уж чтобы зарплата была достойная…

- Но… - начала было Екатерина, но я ее перебила:

- И прошу вас в дальнейшем не касаться этой темы. Все вопросы, касающиеся нашего с сыном проживания в этом доме, я буду решать только с вашим хозяином.

Потому что вы не имеете права во все это лезть.

Кажется, от меня не ожидали такой наглости. И такого неуважения к старшим. Потому что женщина тут же изменилась в лице, поджала губы и смотреть стала более неприязненно. Хотя и до этого не торопилась быть ко мне хотя бы снисходительной. Я могла бы промолчать, но не стала этого делать. Иначе меня здесь начнут считать пустым местом. Мишка, надеюсь, всего этого не слышал. Его больше интересовала новая игрушка, чем разговоры взрослых, которые точно не понимают, в чем счастье.