- Любимая моя, ничего страшного, что я внутрь кончил, вдруг для детей это вредно?

- Славный мой, для "нас" это полезно. Я тебе кину несколько статей о пользе секса во время беременности, чтобы ты не переживал о глупостях, - говорю, целуя своего мужчину. - Степ, извини за некорректность, но у тебя же два сына. Вы что с женой сексом все девять месяцев не занимались, да?

- Любаш, когда это было, больше 30-ти лет прошло. Я уже и не помню, как и что тогда делал. Я - лейтенантом был, дома появлялся так часто, что детям моим ко мне привыкать приходилось. Старший сначала дядей меня называл, - отвечает Степан, обнимая мое тело крепче. - И, вообще мне кажется, что ничего в моей жизни до тебя не было.

Из воспоминаний о нашем единственной близости со Степаном, которая случилась буквально на днях, меня возвращает голос Симы.

- Любаша, привет! Как у нас дела? Как детки ведут себя? Тебя сегодня взвешивали? И куда это Степан Григорьевич упылили?

Обнявшись с Симой, сначала отвечаю на её вопросы, а потом перехожу к тому, что наболело.

- Сима, очень Вас прошу, ну хоть Вы подействуйте на Степана. Он мне вздохнуть не даёт. Я ему уже устала объяснять, что беременность - не болезнь. Очень прошу Вас повлиять сына. Так просто не возможно, - произношу с надеждой в голосе и с лицом, на которое натягиваю маску страдания.

- Любушка, расслабься и выдохни. Чем бы детинка не тешилась, лишь бы не плакала, - басовито похохатывая, отвечает мне Сима Иосифовна. - Пусть Степушка порадуется. Давно не видела сыночка своего таким возбужденным, весёлым и положительно заряженным. Лично мое материнское сердце прямо ликует. Тем более, что сейчас после операции ему очень нужны положительные эмоции.

Сима смотрит на меня и, вероятно, не найдя во мне поддержку своим словам, хмыкая, продолжает говорить.

- Нет, ну, если тебя, детка, Степушкино повышенное внимание нервирует, то, да, придётся немного парня утихомирить. Но запомни, драгоценная моя, я вынужденно вступаю с тобой в сговор. Грех - это, супротив ребёнка своего коалицию заводить, - в подтверждение своих слов Сима артистично вскидывает вверх свою крупную ладонь с выставленным указательным пальцем с алым наманикюренным ногтем. - Сделаю это только для блага внуков своих. Господи, дай нам хоть одну девочку, а то сплошные жеребцы в семье Герман.

Обозначив свое желание иметь внучку, Сима смотрит на меня, будто рентген аппарат или УЗИ, желая заранее убедиться в половой принадлежности тех, кто живёт своей жизнью в моем животе.

- Ах, ну, да. Прости, милая, опять отвлеклась от темы. Ладно, пока Степка ещё просто мой сын, велю ему волей материнской. Но уж, когда передам его тебе, Любушка, по накладной в мужья, то извиняй, больше не смогу встревать и влиять на члена семейной ячейки, - выдав очередной словесный шедевр, моя будущая свекровь начинает в голос хохотать.

Не сдерживаюсь и тоже смеюсь. Радуясь тому, что у Степана отличная мать. Общаться с ней легко и приятно. Мысленно благодарю Бога за то, что он меня так любит и одаривает.

Пока мы болтаем о разном с Симой, дверь палаты распахивается и в ее проёме появляется Степан с двумя букетами цветов.

- Родные мои, у нас счастливое известие! Тебя Любушка поздравляю со званием "бабуля". Тебя мам со званием "прабабуля", - вручая букеты, произносит Степан, целуя меня и Симу. - Сегодня утром Маришка и Алёнка разрешились мальчиками - Степаном Аркадьевичем и Ильёй Дмитриевичем. Парни крепкие. Степка - 4200 весом и 59 сантимов ростом. Илюха - 3900 и 56 соответственно. Это хорошая новость раз.

Степа присаживается на мою кровать и, не стесняясь матери, своей обнимает меня.

- Вторая - через две недели Любушка у нас венчание, официальная регистрация брака и свадьба в узком семейном кругу. Третья - тебя, любимая моя, сегодня выписывают под домашний арест. Некоторое время, пока наша квартира обрастает мебелью, поживём в доме родителей, - начинает рассказывать Степушка, положив правую руку на мой живот. - Да, девочкам я тоже предложил с детьми пожить у нас. Так вы все будете у меня на глазах, и мне будет проще вас всех контролировать. Дима, вроде как не против поездить некоторое время на ферму из нашей деревни. Ладно, со всеми вопросами разберёмся по мере их поступления.

Рождение пацанов меня очень радует. Предложение Степана, которое звучит скорее как решение, вроде тоже неплохое. Однако жить в доме почти за 70 километров от фермы в мои планы совсем не входит.

- Степушка, может все же в доме Димы все поживём пока. Мне же на ферму нужно ездить будет. Сыну без Алёны сейчас сложно придётся. Так я ему и помогу.

- Никуда тебе, Любаша, не надо. У тебя сейчас одна забота - ты и дети, которые барахтаются внутри тебя. Дима - не маленький, справится. И все, Люба, без возражений, - категорично отвечает мне Степан.

- Степа, я - беременная, а не больная! - вспыльчиво произношу в ответ, пристально глядя в глаза мужчины.

- Так, дети мои, брейк, брейк, - слышу голос бабы-Симы. - Степан, ты режим отца Григория не включай и домостроевца из себя не корчи. Предложение твоё хорошее. Внесём в него только некоторые поправки. Отца пока оставим под присмотром Тима и Веры. Я поживу в доме с вами. Ты, Степан, сможешь возить Любу на ферму и помогать ей там, а я в ваше отсутствие буду присматривать за Пашкой, Степкой-младшим, Илюшей и кормящими мамашками. Надеюсь, все и всем понятно?

- Ага, нам все понятно, - слышу за спиной голос своей Анюты. - Привет, могучая кучка! Совершенно согласна с бабулей. Кстати, у меня каникулы. Я буду вместе с бабой-Симой помогать Алене и Марише с малышами пока у моего мужа страда вступительных экзаменов. Кстати, только была в роддоме. Наши парни такие чудные. Степан на деда Григория похож. Илюша на Димку, просто копия. Мамуль, а как наши пупсярины сегодня себя ведут? Судя по твоему лицу, у вас все прекрасно!

Своими словами Анюта ставит точку в решении нашего спорного вопроса.

Мы все обнимаем мою младшую дочурину. Она искренне льнет к Степану и к Симе.

Смотрю на всех и думаю о том, что, наконец-то, у меня и моих детей появилась настоящая семья.

"Господи, какая суета и суматоха вокруг меня, - думаю, наблюдая за происходящим в моей палате. - Не жизнь, а сплошное человеко-броуновское движение. Как мне хочется побыть одной, чтобы в тишине собраться с мыслями. Нет, побыть одной уже не получится, потому как нас все же трое. Вот именно нашей могучей кучке и нужно остаться одним в полной тишине. Мне очень нужно мысленно и даже вслух поговорить со своими детьми перед тем, как они выйдут из мира Божьего в мир человеческий".

- Любимая моя, все нормально? Ты нормально себя чувствуешь? У тебя ничего не болит? Тебе точно помощь не нужна? Любаша, ты чего на меня так сосредоточенно смотришь? - как из автомата частит вопросами муж мой Степан Григорьевич.

Смотрю на бледное лицо Степана, будто он сам рожать готовится, и сердце мое кровью обливается.

"Нет, Любовь Петровна, в данный момент, как бы Степану не хотелось, ты не можешь быть просто красивой женщиной. Думай, Люба, думай, - начинаю в голове своей прокручивать мысли, чтобы облечь их в слова. - Так, Люба, давай сконцентрируйся, соберись, скажи мужу своему все очень четенько и понятненько, чтобы дважды не нужно было повторять. Не дрейфь, Люба! Даже если и пообижается немного твой генерал. Нет, слово их трех букв, которое крутится на моем языке я никогда не смогу произнести, но другими словами объяснять свое желание постараюсь."

- Степушка, иди сюда. Полежи рядом с нами, - прошу мужа тихим шепотом, придвигаясь ближе к краю, чтобы он мог рядом со мной прилечь. - Степушка, я тебя очень сильно люблю! Понимаю, что ты сильно переживаешь! Делаешь, ты это совершенно зря, потому как процесс родов самый естественный.

- Любушка, давай все же согласимся на кесарево, а? Ну пока не поздно, - произносит взволнованным голосом Степушка, оглаживая мой огромный живот, который сейчас напоминает дирижабль.