Забавница моя любимая! Силой воли удерживаю себя от порыва поцеловать свою зазнобу.

С появлением этой женщины моя жизнь стала совершенно другой, заиграла иными красками.

Всё, что раньше считал ненужным и неважным, теперь приобрело для меня особое значение, а то, за что прежде боролся и к чему шёл, сейчас кажется несколько пустым и надуманным.

Всю жизнь я упрямо рвался вверх. Всё время уперто стремился к своим звёздам. Сначала к первой - майорской, потом к первой - генеральской.

За этой звёздной погоней столько всего не заметил, пропустил и упустил, что сейчас грустно становится.

Ни одного из своих сыновей я не забирал из роддома, не ждал и не видел их первого зуба и первого шага. Никого из своих парней я не провожал в первый класс. На школьном выпускном присутствовал только у младшего. На выпуске из училища лишь у старшего. Да, со свадьбами повезло больше. Как говорится, под венец отвёл обоих.

Жена моя женщиной оказалась хорошей. С теми качествами, которые на тот момент для меня были важны. Она все делала для меня и как мне нужно. Безропотно моталась за мной по гарнизонам. Никогда ни на что не жаловалась, не пеняла, не скандалила, отношений лишний раз не выясняла.

Дома я появлялся не часто и ненадолго. Даже отпуска мы больше проводили врозь. Сначала её это печалило, а потом стало радовать.

Изменение вектора её настроения меня и не удивило, и не озадачило.

Я шёл к своим звёздам не оборачиваясь, не размениваясь на пустяки и не обращая внимание на мелочи, а жена моя тихо, медленно, но верно падала на дно бутылки.

Момент моего прозрения стал для меня настоящим ударом. Долго не мог принять факт, что алкоголизм вылечить сложно, особенно женский. Мне, к сожалению, не удалось победить болезнь жены.

Смерть её воспринял даже с некоторым облегчением, дескать, отмучились оба, потому как последние несколько лет мы с женой практически совсем не жили вместе.

Во время моей командировки после очередной выписки жены из специального заведения для лечения таких больных женщина моя снова ушла в "алкогольное пике".

Вернувшись, нашёл её у такого же запойного мужика, к которому жена начала сбегать постоянно. Несколько раз силой забирал домой, потом перестал за ней ходить.

Не за долго до смерти жена пришла домой сама. Она находилась в таком ужасном состоянии, что мне пришлось снова отправить её в клинику, из которой мы с младшим сыном проводили нашу страдалицу в последний путь.

За десять лет после смерти жены у меня ни разу не возникло желание жениться ни одной из женщин, с которыми состоял в разновременных связях. Даже на Жаннете, вернее Жанке, задержавшейся в моей холостяцкой жизни дольше всех.

Наша последняя встреча в офицерском собрании подтвердила правильность моего виртуозного лавирования между хитрыми Жанкиными ловушками.

С гордо поднятой головой захожу со своей прекрасной Данаей в большой зал, где установлены фуршетные столы с шампанским, лёгкими закусками и фруктами.

Боковым зрением наблюдаю, как наша с Любушкой пара становится объектом придирчивого осмотра и тихого обсуждения присутствующих в зале.

Не без удовольствия фиксирую на своей женщине внимательные взгляды особей мужского пола.

Если Любушка от нервов чувствует себя неуверенно и зажато, то я наоборот ощущаю приятное, щекочущее и будоражащее бурление крови в своем организме.

Самому немного смешно, но реально от распирающего чувства гордости, сам себе напоминаю дурацкого Кинг Конга, осталось только пробить кулаками на своей груди дробь победителя и по-животному утробно рыкнуть, чтобы все самцы осознали, что это самка только моя. Да, и чтобы женщина рядом почувствовала: лучше того, кто держит её под руку нет и уже не будет.

Конечно, "ритуальный танец победителя" я не исполняю, но на на ментальном уровне, окинув зал взглядом, все же рычу от удовольствия со всей мощью своей самцовой души.

Любаша, будто почувствовав мой настрой, тоже ощутимо успокаивается, улыбается спокойно и приветливо без глупого жеманства и кокетства.

В какой-то момент мне приходится отойти от Любушки на несколько минут.

Возвращаясь к моей Данае, неожиданно сталкиваюсь с Жанной. Провожу взглядом по офицерам, потому как не могу понять, что она здесь делает и с кем пришла.

Глазами сталкиваюсь с полковником, чисто визуально его помню, но фамилию не знаю. Потому как полкан на меня смотрит, понимаю, что Жанна теперь под ним.

- Приветствую, Степан Григорьевич! Неприятно удивлена, увидев, на какую бабищу-коровень ты меня променял? И где ты только умудрился эту гардемариншу найти? - голосом с разбитными интонациями тихо и язвительно шелестит Жанна. - Хотя, в принципе, мне понятно, какой поп, такой и приход.

- Добрый вечер, Жанна! Не могу тебе ответить так же, воспитание не позволяет. Однако, искренне рад за тебя. Надеюсь с полковником у тебя все сложится, конечно, если ты капризы свои выключишь, а мозг включишь. Удачи и счастья тебе, милая.

Сделав пару шагов в сторону Любаши, от увиденной картины, как моя Даная щебечет с тремя офицерами, у меня от ревности крышу сносит. Подходя к весёлой компании, так и хочется рявкнуть:"Кто позволил?"

- Здравие желаем, товарищ генерал! - слышу дружное и бодрое приветствие троицы "мертвецов", солирует среди которых мой закадычный друг - полковник Николай Игнатьев.

- А мы тут королеву твою от самцов свободных решили охранять, чтобы они глазами своими похотливыми прекрасную девушку не мусолили, - сначала тихим шепотом только для меня произносит Колька, затем уже громче для всех. - Любовь Петровна, очень приятно было с Вами познакомиться. Я уже доложил вышестоящему начальству о сути нашего разговора. Выступил с предложением о встрече в менее официальной обстановке. Да, Степан Григорьевич?

В ответ только успеваю кивнуть, потому что друг мой тут же начинает шептать слова поздравления и дружеское напутствие:"Вы, Степан, рот то не разевайте, а то уведут кобылку из стойла!"

Уже после торжественной части и концерта, ожидая недалеко от дамской комнаты Любашу, чтобы вместе с ней идти в банкетный зал, замечаю около окна Жанну с её полканом.

Пара меня не видит, потому бурно выясняет отношения, не стесняясь в выражениях. Полкан пеняет Жанке, что она ведёт себя как шлюха, а та в отместку вставляет ему шпильки про больное самолюбие, узколобость, одну извилину по фуражке и нереализованные возможности.

Наблюдая за этой сценой, мне вспоминается колоритная пара - капитан Крюков и его жена Анна, именно в таком контексте вечно выясняющая отношения в шикарном фильме Петра Тодоровского "Анкор, ещё анкор".

"Нет, все же есть промысел Божий. Ведь надо как все прекрасно сложилось, что Жанке приспичило меня отправить за ёлкой. А может дело было не в ёлке, а в полкане этом? - подумалось мне в этот момент. - Ой, да, какая мне уже разница. Пусть теперь полковник терпит Жанкины забобоны, если у него терпелка безразмерная. Терпения тебе, мужик!"

Отпустив мысль свою в космос, с нежностью смотрю на Любашу, которая идёт мне навстречу, плавно покачивая своими шикарными бедрами.

- Любонька, ты самая красивая женщина! Просто Богиня! Я так тебе благодарен, что ты обратила на меня внимание, - говорю своей женщине, целую ей руку, и с гордо поднятой головой мимо Жанки с ее полканом направляюсь со своей любимой в банкетный зал.

Мои воспоминания прерывает изменившееся дыхание мой Данаи. Чувствую, красавица проснулась, но упорно продолжает делать вид, что все ещё спит.

Сначала думаю, что мне показалось, но спустя несколько секунд ощущаю на своей груди горячее дыхание и лёгкое движение её пальчиков по моим волоскам.

- Ах, ты - шалунишка, прикидываешься мышкой, думая, что кот тебя не заметит, - шепчу в область ушка Любаши и начинаю поглаживать её тело.