- Любаша, в прошлый раз я оказался свидетелем разговора твоей свекрови с тобой. Это же безобразие полное! Она что с тобой все время так разговаривает?

- Угумс, она так разговаривает со всеми, кого считает ниже себя по любому признаку. С начальником отдела образования она, конечно же, общается вежливо-елейным голосом с прогибом и поклоном.

- Ну, про свекровь мне все ясно. Люб, ты то почему ей отлуп не даёшь? - с негодованием в голосе произносит Степан. - Она тебя оскорбляет, матом кроет, а ты все это сносишь смиренно.

- Знаешь, Степушка, я уверена на тысячу процентов, что хамство порождает еще большее хамство. Меня бабуля с детства учила не уподобляться и не отвечать на зло и агрессию. И кстати, я тысячу раз убеждалась в том, что достойная манера поведения и вежливое языковое общение раздражает и бесит ещё больше, чем зеркальная реакция…

Объясняя Степану свою позицию, вспоминаю сегодняшний разговор с Анатолием и Анной Васильевной.

- Любка, я что-то не понял эту дебильную историю с разводом? С какого перепугу ты, ахуевшая в дугу, решила на развод подать? - тоном и глазами полными искреннего непонимания спрашивает Анатолий. - Что это за выебоны такие?

- Ну почему же с перепугу, Анатолий? Мы с тобой к этому давно шли. Ты много лет стращал меня разводом. Даже вроде несколько раз пытался подать заявление в суд, - спокойно, делая акцент на каждом слове, напоминаю я. - Вот, наконец-то, и случилось то, о чем ты долго мечтал. Можно сказать, я просто реализовала очередную твою мечту.

- Ты, хуйну не неси, Любка, не надо хуйню тут городить. Я в плане воспитательного момента тебе разводом грозил, чтобы ты из берегов не выходила, - фыркнув, буркает Толик.

- Забавно, очень забавно. Ты всю жизнь играл в одни ворота, причем только в свои, и по девкам бегал, а из берегов, оказывается, выходила я, да, Толик? - спрашиваю я теперь с удивлением, только с наигранным.

- Ты чего на сына моего наговариваешь, шмара? Мой сыночек всегда о семье своей думал, вкалывал всю жизнь, как проклятый, пока ты, блудота, прожектерством и херней разной занималась! - кидается на защиту своего отпрыска Анна Васильевна.

- Глубокоуважаемая моя свекровушка, Вы можете и дальше упражняться в демонстрации вашего богатого словарного запаса обсценной лексики. Хотя, в принципе, я с самого детства в курсе вашего ораторского мастерства и виртуозного владения ненормативной лексикой. Кстати, матерящийся человек не способен донести свою мысль до собеседника в полном объеме и заполняет сквернословием пустоты, обусловленные собственным скудоумием, - неприкрыто ерничаю и язвлю в лицо свекрови.

- Тварь, засранка, неблагодарная тварь, да если бы не я, то осталась бы ты с брюхом, но без мужа. Это я уговорила своего Толичку поступить, как порядочный человек, прикрыть твою срамоту. Бабка твоя тебя кроме как ноги раздвигать больше ничему не научила, - брызжет слюной и сыплет оскорблениями от злобы свекруха.

- Мам, да подожди ты, - перебивает свою мамашу Анатолий. - Любка, я чего-то так и не понял, ты что на самом деле решила разводиться что-ли?

- Да, Анатолий Дмитриевич, я на самом деле решила завершить наши брачные отношения путем их расторжения через суд, - произношу совершенно спокойно. Тебе, кстати, повестка должна была прийти по месту твоей регистрации. Напоминаю, что официально ты зарегистрирован в квартире, принадлежащей тебе на основании права собственности, где в настоящее время проживают твои родители.

- Любка, ты случаем не треснула обо что-нибудь башкой своей дебильной, - выкрикивает Толик. - Я проживаю в квартире, которую сейчас заняла Анька со своим ебарем, и в доме, куда не могу попасть, потому что ты, тварь, там коды поменяла.

- Анатолий, я тоже не проживаю в квартире и в доме, потому что на основании права собственности эти объекты недвижимости принадлежат Анне Анатольевна Гаврик, - ровным голосом сообщаю Толику информацию, которой он никогда не интересовался.

Муж мой и мамаша евоная долго и упорно о чем-то думают и что-то прикидывают в своих головах.

- Толик, да эта дворянская быдлота, тебя ободрать, как липку хочет. Ты что совсем ничего не понимаешь, она только что сказала, что у тебя нет ни квартиры, ни дома, - взвизгивает истерично свекровь.

- Вы неправильно говорите, Анна Васильевна, тем самым вводите в заблуждение сына своего. Анатолию Дмитриевичу Гаврику на праве собственности принадлежат три объекта недвижимости - гараж, квартира и дача, которыми в настоящее время пользуетесь Вы и ваш супруг. Ещё Анатолию принадлежит автомобиль Рено Duster, на котором по доверенности ездит его отец, то есть ваш супруг.

- Ах, ты ж, тварь, все заранее обдумала и обстряпала, чтобы Толичку нашего оставить без штанов, - снова начинает верещать свекровь.

- Анна Васильевна, хочу Вам напомнить, что Вы сами настояли на оформлении перечисленных мной объектов движимого и недвижимого имущества на Анатолия. Главный Ваш аргумент как раз и состоял в том, чтобы Анатолий не остался без штанов, - пожимая плечами отвечаю свекрови. - Так что все было сделано именно так, как Вы и требовали.

- То есть по закону при разводе ты имеешь право подать на раздел имущества, которое принадлежит Анатолию? - в некоторой задумчивости уточняет свекровь.

- Есть правда в ваших словах. При желании в соответствии с действующим законодательством могу и подать, - отвечаю спокойно.

- Так и мы можем подать на раздел всего имущества, нажитого в браке, - снова вспыхивает Анна Васильевна.

- Не знаю, что Вы вкладывает в слово мы. Я не могу препятствовать вашим действиям, если они не противоречат закону, - сообщаю, пожимая плечами.

- Кстати, мне деньги нужны, - выдаёт Толик. - Я карты вчера разблокировал в банке, но оказалось, что денег на них нет. Да, и зарплатная карта моя аннулирована.

- Не понимаю о чем речь, Анатолий, - снова пожимаю плечами.

- Ты, Любка, дурой не прикидывайся. Знаю, что Димка без твоего слова шага ступить не смеет, - злобно выдаёт Толик. - И я уверен, что это ты велела заблокировать деньги на моей зарплатой карте.

- Анатолий, не надо обесценивать и недооценивать своего сына. Дмитрий совершенно самостоятелен в принятии любых решений, которые касаются его сферы деятельности.

- Толичка, я не поняла, о чем эта тварь сейчас сказала? Разве эта свинячья ферма Димке принадлежит? Господи, да, что же это такое делается? Нас просто обобрали, - в очередной раз артистично взвизгивает мамаша Толика. - Ничего страшного и на эту мразь найдётся управа. Закон для всех един. Мы докажем подлог. Ещё и посадим тебя, гнида, за решётку за подделку документов…

Не дослушав мать, Толик её перебивает, выдавая фразу, от которой у меня аж дыхание перехватывает.

- Да, я, вообще, не уверен, что эти дети мои. Может только Катерина от меня. Остальных точно ты где-то на стороне наебла, потому как они все в твою породу пошли. Такие же грубые и неотесанные, будто топором срубленные. Думаю мне стоит настоять в суде на тесте ДНК, что-то сомневаюсь я в своём отцовстве, - цедит Анатолий, выплевывая по слову в мою сторону.

- Так, ну-ка поднялись оба и вышли вон из моего кабинета. И чтобы ноги вас обоих больше не было на моей ферме. Раз ты, Анатолий Дмитриевич, сомневаешься, наш ли ты отец, то разговаривать мне лично с тобой не о чем.

От голоса, который я слышу, у меня начинает дрожать сердце. С одной стороны я меньше всего хотела бы, чтобы мои дети стали свидетеля этого гнусного разговора. С другой, может все и к лучшему, думаю я, поворачиваясь к Дмитрию.

- Чего застыли? Давайте побыстрее на выход, - жёстко произносит Дима. - Я вам не мама, терпение которой к вам, вашим выходкам, вашему хамству не имеет границ. У меня то есть прививка вашей кровью, потому говорю просто, пошли вон отсюда. Больше никто из вас ни единой копейки от нас не получит. Хватит уже паразитировать на шее человека, которого вы оба ни в грош не ставите.