И тогда у них появилось бы время, чтобы использовать эти паузы для вдумчивой, осмысленной деятельности.

Все кажется совершенно очевидным, здоровым и разумным. (Даже свирепые профессионалы боевых искусств отдыхают минуту между раундами.) Но нам кое-что мешает – это заполнители. Мы находим для себя бесконечные виды занятости, которые вливаются в наше важнейшее «белое пространство».

Такие заполнители настолько въелись в нашу плоть и кровь и по отдельности, и на уровне целых организаций, что мы вообще забываем о существовании «белого пространства». Вот что говорит Пит: «Я настолько привык к забитому календарю, что, увидев пять свободных минут, не могу успокоиться, пока не заполню их чем-то».

Вспомните, какое чувство удовлетворения возникает у вас, когда вы расчищаете гараж. Вы не сомневаетесь, что найдете сокровище среди праздничных украшений и памятных мелочей, но одна находка куда ценнее остальных – само время. Постойте в только что убранном помещении (или полюбуйтесь на только что освобожденный час), и вы сразу же испытаете радостное волнение, представив себе новые возможности. Чудесное, щедрое время высвобождает силы. Тем не менее многим его недостает. И все же не стоит думать, что свободное время утеряно навсегда. Я сама нашла его чисто случайно.

Впервые я обнаружила «белое пространство», когда смешивала зеленый салат, к тому же исполненный священного смысла. Несмотря на то что я росла не в ортодоксальной иудейской семье (бублики – да, свечи – нет), в тридцать с небольшим лет я некоторое время соблюдала Шаббат. Основы я узнавала от более религиозных друзей. С пятницы на субботу иудеи, соблюдающие все предписания, от многого воздерживаются. Для того чтобы отдохнуть от всякого физического труда, они не работают, не водят машину, не тратят деньги, не пользуются телефоном и не зажигают свет. Каждую неделю на протяжении двадцати четырех часов они воздерживаются от того, чтобы каким-либо образом изменять мир или самих себя. Есть, петь, смеяться, любить и спать – пожалуйста. Но нельзя ничего исправлять, совершенствовать, нельзя ни к чему стремиться, ничего строить. Настоящий урок паузы, причем все труднее, чем кажется. Но я поняла, что такая пауза способна доставить и большую радость.

Мы с друзьями встречались каждую пятницу; наши встречи мы назвали «салат Шаббат». Мы по очереди собирались в домах у каждого. Хозяева ставили на стол сладкое вино, большую миску нарезанного салата латука и халу, всегда с изюмом. Гости приносили ингредиенты для салата и сложные заправки, и мы быстро устраивали настоящий пир. Все мы любили вкусно поесть (сейчас нас назвали бы «фуди») и приносили такие деликатесы, как куски сыра буррата, свежий зеленый горошек или копченую курицу. Все ингредиенты добавлялись к зелени. Перед визитом я принимала горячий душ, смывая недельную усталость, всегда надевала один и тот же уютный выцветший джинсовый комбинезон и забывала про макияж и украшения. Такой была моя церемония перехода, во время которой я, пусть и ненадолго, отключалась от внешнего мира.

Я полюбила пустоту и свободу – с ощущением импровизации, чистоты и бегства. Такая эмоциональная окраска была замечательно подмечена раввином Джошуа Хешелем, который называл Шаббат «замком, построенным во времени», в который мы входим в поисках убежища. Именно таким все и было для меня – зримым и ощутимым.

Второе открытие я совершила, когда начала читать лекции. Я преподавала самые разные предметы, от коммуникационных навыков до тайм-менеджмента. Когда ко мне подходили слушатели и жаловались на слишком плотное расписание, мы вместе смотрели на их бумажные календари и находили первую линию обороны против чрезмерной занятости – подлинные участки «белого пространства» на страницах между делами. Я понимала, что «белое пространство» очень важно, но таких промежутков у моих слушателей почти не оказывалось.

Наконец-то я эмпирическим путем в полной мере ощутила красоту времени без заданий. Я поняла, насколько важны моменты, не связанные с делами. Следующее озарение по поводу творческих и стратегических возможностей «белого пространства» пришло ко мне в 2005 году, когда я стала матерью. Три моих красивых, любопытных голубоглазых мальчика, родившихся с разницей в два года, были ангелами днем и демонами по ночам. На то, чтобы уложить их спать, уходила целая вечность. И вот мы лежали с ними каждый вечер, пока они не отключались (слышите, как ворчат в этом месте все дедушки и бабушки на свете?). Однажды я решила подсчитать, и вышло, что я потратила около 353 300 минут своей жизни в совершенно темных комнатах в ожидании, пока малыши заснут.

Как ни странно, те периоды оказались на удивление насыщенными. Вынужденная лежать в полной тишине и ни на что не отвлекаться, а только держать малыша за ручку, я задумывалась о серьезных жизненных проблемах, о том, какой я кажусь другим, и часто – о работе. Я обдумывала наши бизнес-планы, задачи, которые предстояло решить, и писала новый контент. После того как дети утихали, я постепенно прерывала контакт: сначала касалась их спины или живота, убирая по одному пальцу, а потом на цыпочках выходила из комнаты – как беглец из тюрьмы, который старается не разбудить задремавшего охранника. Но, оказавшись за порогом, я неслась за ручкой и бумагой: во время вынужденных минут размышлений я вырабатывала стратегию продаж, придумывала дизайн нового продукта и подробно представляла, как буду строить общение с новым клиентом. Мне хотелось творить. Как оказалось, мои первые профессиональные дары от «белого пространства» были получены в темноте.

В последующие годы понятие «белого пространства» полностью выкристаллизовалось в процессе обучения и написания книг о том, что я узнала. Разработав структуру и основные приемы, я поняла, что полученная мною отдача от «белого пространства» – спокойствие и безмятежность («белое пространство» Шаббата), эффективность («белое пространство» календаря) и креативность («белое пространство» в кровати) – дают четко очерченный набор преимуществ. Если не пожалеть времени на то, чтобы ненадолго отойти в сторону и подумать, можно многого достичь. Тема «белого пространства» стала главной в моей профессиональной жизни, а позже – в нашей компании. Мы были свидетелями того, какие перемены приносит «белое пространство». Когда люди освобождаются от устаревшего представления о том, что ничем не заполненное время – это враг, они понимают: минута на размышление – потрясающий источник профессиональной силы.

Одним из таких людей был Митч Барнс, генеральный директор, который позволил себе думать, как только понял, что мыслительный процесс – «не потакание своим слабостям, а стратегическая пауза». Для полной ясности, такую паузу нельзя назвать олицетворением лени, праздности, прокрастинации, пустоты, дремоты, короткого сна или чего-то бесцельного. Это стратегическая пауза. Она вводит в ваш день «белое пространство» и возвышает все, к чему вы прикасаетесь. Стратегическая пауза для профессионального обогащения может сводиться к тому, что вы час рисуете узоры в блокноте; она может вылиться в общую командную работу, наполненную незапланированной креативностью перед белой доской. Иногда в такое время руководитель представляет себе следующие пять лет жизни своей компании.

Очень действенны короткие промежуточные паузы. Подобно трюфелям, которые мало весят, но очень дорого стоят, эти драгоценные секунды, которые стоят многих часов, случаются между завершением одной задачи и выбором следующей. Такие паузы можно выкроить в крайне важный промежуток между деловыми встречами или совещаниями. Или в доверительном, спокойном разговоре, когда необходимо обдумать следующие слова. «Белое пространство» похоже на стакан воды, стоящий на столе. Решать, когда и где вы отопьете небольшой глоток, предстоит вам.