В какой-то момент мне показалось, что Рита готова на меня наброситься. Мама дорогая, последний раз я с девчонкой дралась в седьмом классе, когда про меня и однокашника нехорошую сплетню пустили. Но, взвесив все плюсы и минусы, а также варианты исхода схватки, соседка, вероятнее всего, решила, что наращенные волосы дороже гордости. Потому, расправив плечи, она с грацией балерины влезла в сапожки и шубку из голубой норки.

– Ну и черт с тобой, за вещами приду завтра!

Походкой от бедра она вышла за порог и громко хлопнула дверью.

Я без сил опустилась на обувную полку. Да в чем я провинилась-то? Мало на меня бед навалилось? Как могла не заметить, что каждый день лечу вполне здоровый нос? И самое главное – как давно?

Решив не отчаиваться, взяла календарь и принялась высчитывать возможные дни овуляции. Когда поняла, что с Владимиром провела ночь позже предполагаемого срока, немного расслабилась. Вероятность забеременеть достаточно низкая. Но минутой позже сообразила, что расслабляюсь я зря. Месячных нет уже четвертый день, а я, разбитая смертью отца, совершенно этого не заметила…

***

– Да-а-а, Марина Константиновна, впервые в практике сталкиваюсь с тем, чтобы от внеплановой беременности предохранялись таблетками от затяжного ринита, – протянула мой гинеколог, когда я положила на стол перевернувший всю мою жизнь блистер. – Раздевайтесь ниже пояса, дорогая. Будем смотреть.

Я сидела на кушетке в кабинете врача полностью потерянная и не могла поверить в происходящее. Три положительных теста и неделя задержки. Ну какая из меня, к черту, мать? У меня дохода едва хватает, чтобы за квартиру платить, с остальным всегда помогал папа. А тут – содержание малыша!

– Случайно перепутала. Даже не знаю когда.

Легла на кушетку, внимательно наблюдая, как врач подготавливает аппарат ультразвуковой диагностики, а сердце рвалось из груди от отчаяния. Всего одно слово, приводящее в ступор, – «беременна». И сейчас мне это подтвердят. Почувствовала холодный гель внизу живота и непроизвольно вздрогнула.

– Скажите, а эти таблетки могут причинить вред малышу? Все-таки я принимала их несколько недель…

– Не стоит переживать. Во-первых, срок еще был очень маленький, у эмбриона в это время собственное питание от желтого тела. Во-вторых, гомеопатические средства при беременности не запрещены. В том числе и это.

Регина Федоровна повернула ко мне монитор и показала на крохотную горошинку внутри моего же тела. Я непроизвольно расплылась в улыбке, глядя на экран.

– Беременность есть, четыре-пять недель. Овуляция была поздняя, в правом яичнике, биение сердца пока не просматривается. Но судя по тому, что вас беспокоит токсикоз, гормон ХГЧ растет. И в подтверждение этого сегодня возьмем анализ крови. Беременность сохранять будем?

Вопрос поверг меня в еще большее оцепенение. Я побледнела и не могла и слова вымолвить. Я – МАМА? Господи, я не готова!

Заметив мое смятение, врач сказала уже более сухим тоном:

– Если прерывать, то лучше на этой неделе. Вакуумная чистка – самый безопасный для женщин метод, но он невозможен на более поздних сроках беременности.

Прерывать? Побелела еще больше. Убивать собственного ребенка? Я не смогу!

– Нет-нет… – отрицательно закачала головой. – Прерывать мы ничего не будем… Беременность сохраняем.

Регина Федоровна расплылась в непроизвольной улыбке:

– Тогда самое время сообщить об этом отцу ребенка, не так ли?

О да, с Владимиром мне нужно встретиться обязательно. И каким-то чудом объяснить, что зарождение этого ребенка в равной степени неожиданно для нас обоих.

– Так и не расскажешь, что у тебя приключилось? – в десятый раз за недолгий телефонный разговор спросила Катя.

В субботнее утро я наконец решилась набрать подругу по Вайберу и между разговором спросить у нее номер телефона Владимира. Вопросов последовала тьма, а отговорку я придумала лишь одну: нужна помощь адвоката.

Катя тут же решила, что у меня возникли проблемы, связанные со смертью отца. И мой ответ типа «Это надо не мне, у знакомого моего знакомого есть знакомая, которой нужна помощь в суде» ее не устроил. Но расспрашивать все-таки перестала.

– Вообще, у него очень много работы, не знаю, возьмет ли он знакомую знакомого твоего знакомого.

– Ты, главное, номер дай, а там разберемся!

– Хорошо-хорошо! Но у меня, честно говоря, только его личный номер. Сейчас спрошу у Димы телефон и адрес его адвокатской конторы…

– Мне бы личный номер, Катюш…

Последовала пауза. И пока на другом конце трубки звенела томительная тишина, мое лицо покрывалось пятнами. Ох и завидую же я людям, у которых ложь слетает с губ как по маслу!

– Не проблема, дорогая. Сейчас сброшу. – Подруга благоразумно решила не приставать с расспросами. – Наверное, тебе лучше позвонить ему лично. Так больше шансов, что Володя возьмет дело. Только ты… как бы… ну… предупреди знакомую, что его услуги, мягко говоря, не пять копеек стоят…

– Знакомая это понимает… думаю. Спасибо, жду!

– Марина! – окликнула Катя, когда я уже хотела закончить разговор и выдохнуть. – Он спрашивал про тебя на второй день свадьбы. Я не стала объяснять, почему ты уехала. Сказала, что возникли неприятности, из-за которых ты улетела раньше. А может, нужно было объяснить подробно?

Сердце пропустило удар. Если Владимир не знал о причине моего отъезда, он запросто мог подумать, что я сбежала! И потому все это время даже не пытался со мной связаться!

Только если бы я сама знала, Катя…

Номер телефона я добыла, только как набраться смелости и позвонить? Что, если Владимир решит, будто я специально его обманула? Захотела залететь от представителя громкой фамилии Савицких? И если уж удачно замуж выйти не получится, то неплохими алиментами на ребенка буду обеспечена. А что, предположение вполне имеет место, ведь мы практически друг друга не знаем. Что я знаю о человеке, с которым провела лучшую в своей жизни ночь? Кроме того, что он вдовец и обеспеченный человек, – ничего! А ему и такого обо мне не известно! Да и пытался ли он узнать? Я – лишь приятное приключение, которых, уверена, на его счету огромное количество. Но, раз уж я решила сохранить жизнь, что зародилась во мне, он хотя бы имеет право знать об этом. Даже если не захочет принимать участия в жизни своего незаконнорожденного ребенка.

В итоге, истерзанная сомнениями и переживаниями, решила набрать заветные цифры только спустя два дня после того, как получила их.

В первый раз не дозвонилась. Во второй раз, после пятого гудка, услышала достаточно сухой ответ:

– Слушаю.

В горле моментально зажгло от волнения. Я машинально сглотнула и прокашлялась. Любой другой человек был бы более нетерпелив и в промежутке между моими нервными покашливаниями обязательно возмутился бы из-за тишины с другого конца трубки, но только не Владимир. Тот деликатно ждал, пока я соберусь с духом, прежде чем снова заговорить.

– Привет, – наконец пролепетала я. – Это Марина.

– Марина? – переспросил Владимир немного растерянно. Господи, какой позор! Он что – не помнит меня?

– Да, – пискнула я и снова кашлянула. – Мы вместе были свидетелями на свадьбе…

Тишина. От волнения кружилась голова, а сердце обливалось кровью. Я замерла, в панике кусая губы. Ровно до тех пор, пока он наконец не ответил:

– Привет, Марина. Рад тебя слышать! Что-то случилось?

Случилось! Через восемь месяцев ты станешь отцом! Еще бы набраться смелости сказать это вслух. Но, судя по его реакции, звонка от меня ждали в последнюю очередь, что уж говорить про внеплановую беременность!

– Мы можем встретиться?

И снова небольшая пауза.

– Что-то случилось? – снова переспросил он.

– Эм… Я бы хотела поговорить с тобой лично, не по телефону…

– Хорошо. Давай завтра пообедаем в «Голден Роуз». Знаешь это место?

– Нет… но найду, – кивнула, будто Владимир мог это видеть. – Обязательно.