– Ещё какой тяжёлый! Почти как пять мешков картошки… Ой!

– Картошки? – переспросил капитан. – Погоди-ка, это не ты ли целый месяц картошку со склада на Московской улице тырил? Меня Нечепоренко трижды «на ковёр» вызывал!

– Чего ты привязался? – засуетился Вован. – Склады я не брал – у меня другой профиль работы. Просто я люблю картошку и знаю, сколько она весит! И вообще, я лечу и молчу!

И он действительно промолчал целых пять минут.

А потом Костолом что-то заметил (его медвежье зрение было гораздо зорче обычного человеческого):

– Смотри, на горизонте торчит какая-то штуковина.

– Где? – Глеб изо всех сил вглядывался вперёд. – Не вижу!

– Прямо по курсу. Э, да где тебе! Жди, пока я приближусь.

Где-то через час и капитан смог рассмотреть чёрную точку, про которую говорил Вован.

– Теперь вижу. Как ты думаешь, что это?

– Я у тебя хотел спросить, – простодушно сказал Костолом.

– Ладно, нам всё равно, в принципе, заняться нечем. Лети туда, и пусть приключения, которые захотят свалиться нам на голову, промажут мимо!

– Раскомандовался! – фыркнул медведь. – Я тебе не Аэрофлот!

– Что это ты всё Аэрофлот упоминаешь? – заподозрил капитан. – Не иначе, как это именно ты неделю зайцем по России летал? Мы над этим случаем всем отделением угорали.

– Я не заяц, а медведь, – хмуро проворчал Вован.

– Ну-ну.

Костолом вздохнул и постарался больше пасть не открывать, так как на каждое его слово у Жигалова находилась статья, а то и заведённое дело.

К тому времени, как они долетели до склепа, ночь уже успела достаточно утвердиться в степи. Вован снизился.

– Ну и развалины! – присвистнул медведь.

Глеб усмехнулся:

– Тоже твоя работа?

– Иди ты!

– Я-то пойду, а ты?

– А куда же я без тебя? – вздохнул Костолом.

Капитан подобрал у стены увесистую дубину и скрылся в склепе. Вован последовал за ним.

37

«Укрепитель костей»! – ваш скелет вам будет благодарен! При личной встрече.

Внутри склепа было темно. Ангис сразу решил это исправить, и на его пальце засиял маленький, но яркий огонёк, осветивший практически все углы.

Потрескавшиеся стены и потолки заросли паутиной, а на полу лежал толстый слой пыли – в склепе царило запустение. На одной из стен висел факел, и бес переселил свой огонёк на него.

Ковалёв огляделся:

– Что-то я не вижу скелетов.

– Ушли, наверное, – беззаботно сказал Пёстроголовый, – и дверь с собой унесли. Нам же лучше! Давай искать Книгу.

– Тут её и спрятать-то негде! Разве что под пылью.

– Должен быть скрытый тайник. Ищи.

Бес принялся простукивать стены. Феномен присоединился к нему.

За этим занятием их и застали скелеты, хлынувшие из распахнувшейся потайной двери. Их было несколько сотен – как они при этом помещались в небольшом склепе, непонятно. Некоторые выбеленные до блеска, на некоторых ещё висели обрывки одежды (как догадался Слава, это были археологи из экспедиции Гронта). Единственное, что у них было общего, кроме костей – это мечи. Огромные двухметровые клинки скелеты держали легко, несмотря на то, что на их костлявых пальцах не осталось ни одной мышцы.

Скелеты застучали зубами – это был единственный клич, на который они были способны – и бросились в атаку.

Первые шеренги врагов Ангис сжёг пучком мощных молний. Попадая в скелета, такая молния разрывала его на куски, которые разлетались в разные стороны и, в свою очередь, крошили ещё несколько костяных воинов. Первый выстрел уничтожил около двадцати скелетов, но те его даже не заметили, продолжая рваться к нарушителям их спокойствия. Не заметило безмолвное войско и остальные пять-шесть залпов.

Потом, увы, разрывные молнии у беса закончились, и он продолжил стрелять одиночными. Но и они пронзали насквозь и насмерть не меньше двух скелетов за раз каждая.

Однако противников по-прежнему было много, и они приближались. Неторопливо, уверенные в своём превосходстве, и в том, что жертвам некуда деться. Ещё три-четыре метра, и скелеты смогут пустить в ход свои огромные мечи.

Тогда Пёстроголовый решил пустить в дело невероятно мощное, но и требующее кучу энергии заклинание «Пламенная волна». Он быстро создал две булавы и сунул их Ковалёву:

– Подержи! – и начал творить заклятье.

Между тем один из скелетов уже приблизился к ним вплотную и, скаля несколько уцелевших зубов, занёс для удара свой меч. Феномен не стал дожидаться продолжения и обрушил булаву на его черепушку, вогнав её в грудную клетку. Скелет, конечно, удивился тому, что его обзор изрядно сократился, а враг немного вырос в размерах, но клинка всё же не выпустил и даже хотел завершить замах, но тут Слава, перехватив булаву поудобнее, нанёс сокрушительный удар по рёбрам противника. Кости разлетелись во все стороны, черепок попал кому-то из скелетов в голову, сменив её на этом месте.

Перед Ковалёвым остались стоять только ноги с тазобедренной костью. Феномен замахнулся на конечности булавой, они тут же дали дёру.

В этот момент Ангис завершил подготовку заклинания. У его ног появилась маленькая бороздка пламени, которая шустро побежала в сторону противника, подрастая и расширяясь с каждым сантиметром. Достигнув скелетов, волна поглотила их, легко превращая их в прах.

К сожалению, надолго огненной волны не хватило – бес был слишком ослаблен молниями. Когда пламя погасло, взглядам друзей предстали почерневшие от сажи, но не утратившие боевого духа скелеты. Их осталось не так уж много, всего десятка четыре, но для выдохшегося Ангиса, который теперь был не в состоянии даже зажечь искорку на пальце, их уничтожение было невыполнимым заданием.

Сорок скелетов по-прежнему занимали собой большую часть склепа. Друзья встали спина к спине, надеясь продержаться до того момента, когда Пёстроголовый вновь сможет творить заклинания. О том, что будет, если скелеты достанут их раньше, никто старался не думать.

Сначала всё было почти хорошо – Ангис и Слава легко уклонялись от могучих клинков скелетов, ловя их на взмахе или выпаде и круша им конечности. Так они уничтожили около половины врагов. Но потом обнажила свою коварную натуру стратегия костяного войска: они специально старались затягивать сражение, чтобы противники вымотались – самим скелетам усталость была не страшна.

Когда друзья поняли замысел скелетов, то попытались пробиться к выходу, однако костяные стражи им этого не позволили, теперь уже открыто показывая своё истинное «лицо» – любая атака непрошенных гостей оказывалась жёстко блокирована, хотя сами скелеты первыми не нападали.

Через несколько часов такого изматывающего боя друзья уже не могли сражаться с той же эффективностью, что и вначале. Они всё чаще промахивались, их удары становились всё слабее, и уже не дробили кости в клочья, как раньше, а лишь ломали противникам суставы.

А ведь этого было мало: скелет, потерявший кисть, брал меч в другую руку и продолжал бой. И лишь потеряв обе верхние конечности, отступал – ногами скелеты фехтовать пока не научились.

Лик смерти уже маячил перед друзьями (я бы даже сказал – не один), а бес всё ещё не восстановил магические силы. И вот, настал момент, когда Ангис поскользнулся на какой-то кости и, вместо того, чтобы нанести удар, растянулся на полу. Скелет, стоявший перед ним, решил не добивать врага и оглушил его ударом рукояти по голове – пустые глазницы увидели то, что не мог углядеть глаз простого существа, а именно истинное лицо беса.

Следом настал черёд Славы, который не заметил, что его спина открыта. Получив удар по голове, Ковалёв умудрился обезглавить ещё одного скелета и только потом упал.

Теряя сознание, он успел заметить, как в склеп ворвались две фигуры. Одна из них показалась ему знакомой. Именно она и прокричала:

– Наших бьют!

Потом глаза Феномена закрылись…

38

Тукан – тёща дятла.