В доме темно и тихо. Я уверена: все спят. Все, кроме меня и еще одного человека.

Брайана Эллингтона.

Он еще долго не ляжет спать – и в этом я тоже уверена. За минувшую неделю я успела выучить его распорядок целиком, от поздних подъемов до ночных бодрствований. И не только распорядок. Его самого. Безошибочно узнаю даже его шаги.

Я выскальзываю из своей комнаты и осторожно крадусь по коридору, ступая мягко, чтобы не скрипнул пол. Но сердце бьется так предательски громко, что мне кажется: этот стук кто-нибудь услышит.

Останавливаюсь возле нужной двери, вижу под ней тусклую полоску света.

Сердце стучит еще громче.

Не спит, как я и думала. Мне хочется развернуться и убежать, и я знаю, это было бы правильно. То, что я задумала, совсем не похоже на меня. Да это вообще ни на что не похоже! Ни одна порядочная девушка так не поступила бы.

И я бы не поступила.

Разрываюсь между двумя противоположными желаниями: войти наконец в эту дверь или просто проделать путь в обратном направлении, все так же таясь и замирая от любого шороха, скрыться в своей комнате, где мне сейчас и положено находиться.

Да вот только… Утром он уедет отсюда, навсегда. Его самолет оставит в небе белую линию, перечеркнет все, что могло бы между нами случиться. И другой возможности не будет.

Пальцы дрожат от волнения, и мне приходится сделать глубокий вдох и выдох, чтобы унять противную дрожь. Несколько долгих мгновений я стою в нерешительности, а затем берусь за ручку двери.

Нажимаю. Открываю.

Шаг внутрь – как прыжок в бездну с обрыва.

Все, теперь уже поздно бежать.

Брайан Эллингтон сидит за столом, перед ним раскрыт ноутбук. Отсветы с экрана скользят по его лицу, он сосредоточенно хмурится. Он работает, он вообще много работает. Конечно, в то время, когда не отдыхает в ночных клубах и не зависает на афтепати с моделями…

Но об этом лучше не думать, тем более, сейчас.

– Кэролайн?

Он вскидывает удивленный взгляд, и у меня перехватывает дыхание.

Его глаза синие, пронзительные, а взгляд пробирает насквозь, заставляя все внутри мелко дрожать. Я робею под этим взглядом, на мгновение забывая, зачем сюда пришла, словно растворяюсь в этой густой синеве, теряя саму себя…

Тону, как в бездонном море. И не желаю быть спасенной.

– Что ты здесь делаешь? – удивленно спрашивает он.

А я угадываю невысказанное продолжение: что ты здесь делаешь в таком виде? На мне кружевное белье и чуть распахнутый пеньюар. Это неприлично, чудовищно неприлично.

Брайан смотрит на меня, и я чувствую его взгляд кожей. Он словно обжигает. Физически. По-настоящему.

Слова застревают в горле, не желая вырываться наружу, но все-таки говорю:

– Пришла к тебе. Хочу, чтобы ты был моим первым.

И выдыхаю. Почти с отчаянием, но уже спокойнее. Главное сделано: я смогла произнести это вслух.

Брайан поднимается из-за стола, и мое сердце начинает колотиться еще быстрее, хотя, казалось бы, быстрее уже невозможно. Его руки ложатся мне на плечи, по спине тут же прокатывается жаркая волна дрожи. Я прикрываю глаза. Здесь, под опущенными ресницами, напряженное ожидание. Отчаянная надежда.

Но он говорит тихо и хрипло:

– Кэролайн, глупая девочка. Ты не понимаешь, о чем просишь.

Я открываю глаза. Его лицо совсем близко. Его глаза. Темно-синяя бездна, в которой хочется утонуть. И я тону. Из этого моря мне не выплыть никогда.

– Тебе нельзя здесь находиться, – говорит он, а я изо всех сил пытаюсь уловить смысл слов.

И не могу, будто Брайан вдруг заговорил по-китайски. Я только жадно вглядываюсь в его лицо, пытаясь разгадать такую простую и сложную одновременно загадку: я вообще ему нравлюсь? Или он и правда смотрит на меня, как на глупую девчонку, досадную помеху, которая не дает ему работать этой ночью?

Его синие глаза потемнели, стали почти черными; взгляд скользит по моему лицу, задерживаясь на губах, словно спотыкаясь о них, возвращается к ним раз за разом.

Я замираю, не в силах шелохнуться.

Кажется, я даже слышу, как взволнованно бьется сердце Брайана. В унисон с моим. Вижу, как вздымается его грудь.

Может быть, все-таки нравлюсь?

Я привстаю на цыпочки и тянусь губами к губам. Ловлю его дыхание, сходя с ума от собственной смелости. Голова кружится…

Неужели это случится?

Неужели сейчас?

За две недели до этого.

Море было великолепным. И тёплым. Я моментально влюбилась в мягкие волны на которых можно раскачиваться, почти не двигаясь – соленая вода сама вытолкнет тебя.

В наших краях о таком можно только мечтать! Речка, в которой мы обычно купались, была жутко холодной. Ухнешь в неё с обрыва – и кожу словно обжигает. И надо плыть, плыть, двигаться – иначе замёрзнешь. Впрочем, сейчас эта холодная неприветливая речка скована льдом, поплавать можно разве что в наметенных на нее сугробах. У нас зима, а здесь, на райских островах – жаркое лето.

Ещё полгода назад я и подумать не могла, что окажусь в месте вроде этого. Я училась в колледже, на который едва-едва хватало денег, подрабатывала по вечерам в местном кафе, чтобы матери не приходилось тащить всю эту чудовищную нагрузку на себе.

А потом случилось чудо. Никак иначе я не могу назвать то, что у мультимиллиардера Кристофера Эллингтона сломалась машина именно в нашем захолустье, неподалёку от единственного в городке отеля, где моя мама работала администратором. Он зашел узнать, где искать автомастерскую, увидел мамины прекрасные глаза – и пропал.

Я раньше думала, что такое бывает только в романтических фильмах и книгах. Но нет, все происходящее было реально. Дорогущий автомобиль Кристофера, что все чаще останавливалась в нашем городке, пышные букеты, которым едва находилось место в нашей скромной квартирке… И счастливая мама с сияющими глазами…

Их роман развивался стремительно, и пару месяцев назад состоялась пышная свадьбы. Богатство свалилось на наши головы, как снег с крыши. Только ощущения гораздо более приятные, чем от ледяного ручейка за шиворотом.

Мы переехали в город, в особняк Кристофера, я перевелась в другой колледж – попрестижнее и поближе к новому дому. У нас началась совсем другая жизнь, в которой я понемногу осваивалась.

А недавно кто-то из родственников моего нового отчима – вроде бы его брат, я не уточняла, – пригласил нас всей семьёй провести отпуск на побережье. Это даже звучало фантастически! Я впервые в жизни собиралась в такое место. Да что там, раньше я буквально пару раз выбиралась из нашего городка. А тут – море!

Я просматривала рекламные буклеты, серфила фото в интернете, пытаясь представить, как это будет. Подолгу зависала над распахнутым чемоданом, перебирая сложенные вещи. Но даже самые смелые мечты не шли ни в какое сравнение с восхитительной реальностью. Вилла на берегу моря, отдельный пляж в небольшой бухточке, укрытый от посторонних взглядов густой зеленью. Рай! Рай на земле!

Я наслаждалась каждым днем, каждой минутой в этом волшебном месте. А сегодня и вовсе осталась одна: мама с отчимом на два дня отправились осматривать какие-то безумные достопримечательности и отпустили прислугу! В доме нет ни души. Интересно, это можно считать признанием моей взрослости? Раньше мама бы ни за что не оставила меня одну.

Ну и кто бы в таком случае стал загорать в купальнике? Кому нужны эти глупые белые полоски на теле, если можно нацепить тоненькие трусики и просто часами болтаться в море, позволяя волнам обнимать и ласкать тело?

Не знаю, сколько я провела в воде – всё ещё никак не могла наплаваться, надышаться знойным воздухом с ароматом экзотических цветов… эх, если бы можно было увезти всё это с собой туда, в холод… Поставить кусочек моря и лета на подоконник, наклоняться, дышать этим, когда за окном метет метель.