Вишну, обыскивая этот бордель, нашла довольно много детской одежды, – хватило бы одеть целый дом беспризорников на какой-нибудь центральной планете. Она даже представлять не хотела, сколько бедных детей погибли в этом аду. Не раз она спрашивала себя: «Почему щаканаги ничего не сделают, ведь на словах они не приемлют никаких форм насилия?», однако ответ сам появлялся у неё на губах – им всё равно. Они слишком сильно погрязли в увлечении письменным словом, чтобы обращать внимание на такие «незначительные» для них события. А ВМО? Да опять же ответ напрашивался сам собой – Галактика слишком большая, а планет чересчур много, чтобы всюду навести порядок. Отдалённые миры в основном предоставлены сами себе, а потому там и царил кошмарный беспредел. А если ни местные, ни галактические организации ничем не могли помочь, то кто? Она отмела от себя эту мысль и поняла, что девочка ей что-то довольно живо рассказывает, а она полностью ушла в себя. Немудрено, учитывая, какой у неё сегодня был день.

– …мама всегда так говорила. – Вишну диву давалась, как быстро девочка переключилась с того, что совсем недавно лежала вся в крови на улице под проливным дождём, на такое болтливое и компанейское настроение: если бы на её месте был любой другой ребёнок, то вряд ли бы он заговорил с кем-то ещё года три, а вот Кара… – Она одежду всегда у нашего ткача брала, у него ещё был лишний третий рог. – Кара даже хихикнула – ну даёт! – Она всегда была грубая и… Ох… Как это на общем языке? Прриолле? Нет, не знаешь? Ну, грубая и такая вся…

– Колючая? – угрюмо спросила Вишну, подливая девочке очередную порцию супа, так как с предыдущей она уже управилась.

– Вот, точно, колючая. – Кара утёрла рот тоненькой ручкой. – А эта прямо такая хорошая, мягкая. Да и вообще… Когда хозяин сюда привёз нас…

– Кара, – Вишну взяла её руку в свою, почувствовав, насколько она холодная, будто она взяла в руку кристальный лёд, – у тебя нет хозяина…

– Да знаю, знаю, – та в ответ просто махнула рукой, – просто я не помню, как этого плохого дядю зовут. Он… – И вот тут на неё внезапно накатило: она выронила ложку, та упала прямо в миску с супом и забрызгала добрую половину стола. – Он… убил маму…

Она даже не заплакала, а просто замерла, глядя куда-то в пространство и отчуждённо теребя нижнюю губу худенькой ручкой. Видно, её хорошее настроение создал наркотический контрагент, который ей ввела Вишну всего пару часов назад. Теперь она будет вспоминать…

– Послушай… – у Вишну никогда детей не было, и она вообще не представляла, как с ними разговаривать, но что-то же нужно сказать, – тебя никто не обидит.

– А? – Кара посмотрела на неё так, словно та только что появилась в комнате. – Он уже обидел…

– Я знаю, знаю… – Что же делать? Девочку затрясло, а по впалой щёчке потекла одинокая слеза. – Но он уже не сможет… Кара?

Та будто не слышала Вишну.

– Послушай… – Она снова взяла девочку за руку, но та никак на это не отреагировала. – Послушай. Он больше тебя не тронет. Я… Я убью его, если увижу, честно…

Кара продолжала молчать и трястись так, словно подхватила венерианскую горячку, но по крайней мере из её глаз ушла обволакивающая пелена, и теперь она смотрела на Вишну, намекая, что слушает.

– Ты уже спасена… Сейчас ты доешь, и мы уйдём отсюда. И ты больше никогда сюда не вернёшься – мы вместе сядем на космический корабль и улетим отсюда…

– Куда? – Вишну еле разобрала, что именно её с захлёбом спросила Кара.

– Мы… Мы полетим… – Вишну понимала, что другого выбора нет: придётся взять её с собой. – Мы полетим на Та-Кемет.

Как же удивляли перепады настроения Кары – определённо, дело тут совсем не в выходе из организма наркотиков, а в чём-то другом. Сейчас тряску словно рукой сняло, и она глубоко задышала, будто предвкушая что-то, чего ждала всю свою жизнь. Надо будет потом, когда она немного подуспокоится и они улетят с проклятого Щаклака, расспросить её – вполне возможно, эта черта, как и рожки, является особенностью её расы.

– Правда? – Она аж вскочила со стула и резко подбежала к Вишну. – Правда? Ты правда возьмёшь меня на Та-Кемет?!

Будь Вишну на её месте, то радовалась бы она не этому, а тому, что она её защитит, но что взять с ребёнка?

– Да, я обещаю, – произнесла Вишну и сама об этом пожалела, ибо Кара внезапно так громко и тонко завизжала, что у неё уши заложило. При этом девочка подпрыгивала на месте и даже пыталась выделывать какие-то коленца, что, надо признать, у неё просто отвратительно получалось – танцора из неё не выйдет.

– Но постой, – и опять смена настроения: теперь она смотрела на неё взрослым серьёзным взглядом, словно за секунду постарела лет на двадцать, – как мы улетим, если среди нас нет взрослых?

– Пф-ф… Кара, я же уже говорила, что мне двадцать шесть лет. Меня пропустят на любой чартер до какой угодно планеты…

– Ой, точно. – Девочка разулыбалась, обнажив маленькие зубы и два внушительных клыка, которые чуть ли не протыкали её нижнюю губу: ну и подвид, Вишну просто диву ей давалась. – Я просто так разволновалась… Я…

– Да, я поняла, – нельзя давать ей снова начать болтовню, а то она снова погрузится в воспоминания, а успокаивать её ещё раз времени не было.

Времени вообще ни на что не осталось. Если Вишну правильно всё понимала, то она упустила наилучший момент для проникновения в Великую Библиотеку, и теперь ей либо придётся ждать завершения Дня поклонения Букве, который в действительности длился целую неделю по кеметскому времени, а это её никак не устраивало. Придется, конечно, рисковать, но вполне возможно, что так даже лучше: она будет передвигаться по городу с девочкой, а навстречу ей вполне может попасться золотозубый урод или его прихвостни, так что в толпе на улицах города они легко затеряются. Только вот что делать с Карой, когда она войдёт в Библиотеку? Просто оставить на улице? Она никого не знала на Щаклаке, так что оставить её на поруки какому-нибудь знакомому она тоже не могла. Что же, придётся поискать какое-никакое, но укромное местечко. Она вряд ли задержится в здании дольше чем на два часа, так что девочка должна быть в норме. Вишну припомнила, что Библиотека стоит на обособленном острове, окружённом проточным течением реки Щекалак, в которую местные сливали все канализационные и органические отходы. Так что вполне логично предположить, что туда выходят сточные трубы, в том числе и довольно большие. Что же, план не самый лучший, но вполне приемлемый. Оставалось лишь одно «но»… Кошик заявил, что её определенно исключат из Гильдии Воров, которая очень негативно смотрит на убийства во время выполнения заказа. То есть если рассудить здраво, то сейчас ей можно и не стараться, а просто садиться на первый космолёт до дома и приготовиться к встрече с отцом. М-да, та ещё перспектива… Но если она надеется всё же найти золотозубого и отомстить ему за каждый детский крик, раздавшийся в этом дома страданий, ей понадобятся деньги, а наниматель должен заплатить ей изрядное количество лун. Так что пусть её исключают из Гильдии – свои деньги она всё же получит.

Хорошо хоть, никто из прихвостней золотозубого не догадался обыскать её рюкзак и вспомогательный ремень: мало того, что все её примочки никуда не пропали, так ещё и таинственная сфера, совсем недавно заполученная ею, так и осталась лежать там, где она её оставила. Если бы этот уродец задумал её продать, то пришлось бы задержаться на Щаклаке ещё минимум на неделю, а этого её заказчик уж точно бы ей не простил.

– Послушай, Кара. – Она говорила довольно серьёзно, так как откуда-то знала, что дети вообще любят, чтобы с ними общались как с взрослыми. – Я оказалась здесь не просто так…

– Я знаю. Ты говорила, тебя поймали… – Девочка совсем пришла в себя и теперь поглощала непонятно откуда взявшееся подобие булки – кусок непропечённого теста, обсыпанного чем-то, что напомнило Вишну мак.

– Что? Нет-нет… Я имею в виду, что я на Щаклаке не просто так.

– То есть ты не отсюда?! – Новость повергла девочку в невероятный шок: она, видно, происходила из крестьянской кеметской колонии, жители которой вообще редко думают о том, что над их головами носятся туда-обратно сотни космических кораблей. Её саму привезли сюда на каком-то межпланетном судне, но вряд ли она это осознавала, будучи постоянно под влиянием наркотиков…