Я нервно сглатываю. Таращусь ему в переносицу, лишь бы не опускать глаза ниже пояса, но мой бесстыжий взгляд то и дело устремляется туда. Еще и Островский гад, хоть бы прикрылся, так нет! Стоит и красуется передо мной. Аполлон недоделанный!

– Все нормально, – мой голос звучит как-то сдавленно. – Хотела попросить зарядку, но вижу, что не вовремя. Я пойду…

– Подожди, – останавливает Паша. – Где-то валялась универсальная. Наверное, в джакузи бросил, пошли, вместе поищем.

И он с самым серьезным видом прется к дверям.

– Эй, а прикрыться? – немного нервно взвизгиваю я. – В доме ребенок! И домработница!

На лице Островского появляется улыбка. Этот гад еще и грудь выпячивает, мол смотри, Танечка, какой я красавец!

– Извращенец! – не могу сдержать возмущения.

Пусть лучше думает, что я злюсь, чем поймет, как это меня взволновало. Спустя столько лет снова видеть его обнаженным – своего единственного мужчину. Чувствовать, как горят пальцы и ладони от желания прикоснуться к нему. Как немеют губы от вида его гладкой кожи и воспоминаний, какова эта кожа на вкус…

Я маньячка… Безнадежно больная…

А он – единственный мужчина, которого я видела голым. Ну, не считая актеров в кино.

– Да, конечно, – усмехается Паша и тянется к полотенцу, лежащему на кровати.

Оборачивает его вокруг бедер и подходит ближе. От него пахнет все тем же парфюмом. На миг не выдерживаю, закрываю глаза. Чувствую, что он наклонился. Его дыхание касается моей кожи.

– Иди за мной, – говорит он мне прямо в губы.

По телу пробегают мурашки. И вот почему я раньше не вышла из его комнаты? Почему застыла на месте – саму себя не пойму.

Открываю глаза. Утыкаюсь в Пашину грудь. Завороженно смотрю на его татуировку. Я уже видела ее в тот день, когда он переодевался для игры в пейнтбол. Но тогда я не придала ей значения, меня волновало другое. А сейчас в голове всплыли слова про его армейское прошлое. Наверное, и татуировки (одну на груди, а вторую на плече) он сделал в то время.

Время, ради которого бросил меня.

Это отрезвляет лучше пощечины.

Отвожу взгляд и морщусь.

У меня есть Леша – напоминаю себе.

И меня передергивает. Просто от попытки представить Алексея голым, в постели со мной. Нет, я пока к этому не готова…

– Неужели так плохо выгляжу, что ты строишь кислую мину? – ворчит Паша, возвращая меня в реальность.

Мысли о Леше улетучиваются из головы.

– Нет. Возраст тебе идет, – едва нахожу что сказать.

– Эй, я не настолько старый, – Паша поигрывает грудными мышцами. – Еще в самом соку!

– Ага, я заметила, – стараюсь, чтобы голос звучал скучающе.

Пусть не думает, что мне не с кем сравнить. А то лопнет от гордости.

– Да ладно, смотри, не стесняйся. Я не жадный.

Он что, издевается?!

– Хватит паясничать, Островский, – в упор смотрю на него. – Скажи, где зарядка, и я сама ее найду.

– Паша. Называй меня дома Пашей, – он становится вмиг серьезным. – И сама ты тут заблудишься.

Его глаза темнеют, когда он обводит меня взглядом.

– Ну так веди, Островский, – сухо, отвечаю ему.

Паша прищуривается.

– Решила поиграть со мной?

– Ни в коем случае. Чем быстрее ты дашь мне зарядку, тем быстрее я оставлю тебя наедине с зеркалом, и ты продолжишь восхищаться собой!

Ловлю себя на мысли, что мне это нравится. Вот так подтрунивать над ним. Будто не было между нами разлуки, не было обид и непонимания. Будто мы все еще вместе…

– Правильно, все равно проиграешь, – подмигивает Паша и показывает на выход.

Я фыркаю, но послушно иду за ним.

Пресловутая джакузи оказывается отдельной ванной комнатой, такой большой, что там, помимо огромной емкости для купания, есть этажерки, напольные вазы с живыми цветами, и пара обтянутых белой кожей диванов и стеклянный кофейный столик.

Не могу сдержать восхищенного взгляда. Сама джакузи огромна, целый бассейн в миниатюре.

Нужная мне вещь торчит из розетки рядом с диваном. Подхожу к ней, выдергиваю и замираю.

Потому что Паша стоит прямо за спиной. И если я сейчас разогнусь, то прижмусь спиной к его голой груди!

– Понравилось? – говорит он мне на ухо голосом искусителя. – Могу налить тебе водички.

– Спасибо, но мне хватит душа.

Мне удается вывернуться так, чтобы не коснуться его. Но теперь я стою, прижавшись спиной к стене и прижимая зарядку к груди. Паша упирается руками в стену по обе стороны от моих плеч, усмехается.

– В душе вдвоем неудобно. Давай джакузи налью, потру тебе спинку.

– Три спинку своей невесте.

Это звучит слишком резко и с головой выдает мои чувства.

– Как ты трешь своему жениху? – цедит Паша сквозь зубы.

Его тон становится зловещим. До дрожи, до мурашек.

– А вот это тебя не касается, – прячу взгляд.

– Как тебя не касается то, что мне делать с моей невестой.

– А я и не претендую! – шиплю, ощущая желание причинить ему боль. Вскидываю подбородок, смотрю прямо в его глаза. – Наоборот, мне ее жаль. Тебе же не привыкать бросать беременных женщин? Интересно, она хоть в курсе, где ты сейчас? И что ходишь голым перед бывшей сотрудницей?

Пальцы Паши сжимаются в кулаки. Мое тело пронзает дрожь.

Он опять напирает на меня. Неужели ударит?

Нет. Замирает. Дышит тяжело, кулаки то сжимает, то разжимает. А у меня в висках пульс грохочет как взрывы салютов.

– Я со своей невестой сам разберусь, – наконец, угрюмо бросает Паша и отступает от меня. – Приятной ночи.

– Спокойной ночи, – возвращаю дрожащим голосом.

А он продолжает смотреть. В его взгляде бушует такой сумасшедший коктейль, что едва могу устоять на ногах. Этот взгляд обжигает меня. Заставляет все нервы сжаться в комок.

– В следующий раз стучи, – говорит он, лишь бы последнее слово осталось за ним.

И уходит.

Выдыхаю. Ноги не держат. Я сползаю по стене прямо на пол, обнимаю колени и утыкаюсь в них носом. На глаза набегают слезы.

Кто бы знал, что это будет так тяжело?

Дожидаюсь, пока хлопнет дверь – это значит Островский зашел к себе в комнату. Подождав для верности еще пару минут – быстро возвращаюсь к себе. Ставлю телефон на зарядку. Принимаю душ, надеваю пижаму, состоящую из штанов и футболки с длинным рукавом. Затем проверяю дочь.

Лелька спит, ее лоб уже не горячий, щеки не красные. Это хоть немного, но позволяет мне успокоиться. Я понимаю, что ангина за день не пройдет, но если температура больше не будет подниматься, то и лечение пойдет быстрее.

Но меня все равно беспокоит, что сюда в любой момент может приехать Света и увидеть, что я здесь живу. Зная ее характер… Ой нет, лучше об этом не думать, а то вообще не усну…

Ложусь на кровать. Стоит только включить телефон, как раздается сигнал сообщения. Это от Леши.

“Как ты там? Вам точно помощь не нужна? Скажи, что нужно купить. Я все привезу!”

Сообщение было отправлено два часа назад. Следом прилетело еще несколько со все нарастающим беспокойством.

Я морщусь и тут же улыбаюсь. В груди расплывается тепло.

Все же приятна его забота о нас.

“Спасибо. Ничего надо” – набираю текст.

“Что случилось? Почему так долго не отвечала?” – тут же приходит ответ.

“Телефон разрядился”.

“Заехать за тобой завтра?”

“Нет. Я же на больничном буду”.

“Тогда привезу продукты. Раз ты на вынужденном карантине”.

Стискиваю телефон.

Не знаю, как объяснить жениху, что меня нет дома. Не хочу говорить, что осталась у бывшего. Леша точно такого отношения не заслуживает. Но и врать ему не хочу.

Я запуталась…

Быстро печатаю:

“Хорошо, только давай после работы”.

Он соглашается. Я откладываю телефон и выдыхаю: рабочий день до шести. К этому времени придумаю что-нибудь.

На следующий день Лельке немного лучше. С утра приходит врач, а потом Паша, несмотря на мои протесты, везет меня в офис. Больничный надо ведь отдать.