– Леди! – Я повышаю голос. – Подскажите, как нам решить проблему. Возможно ли достать ключи? Или сразу слесарю звонить и дверь ломать?

Квартирной хозяйке я уже по пути в такси позвонила, и ее номер оказался отключен. Так что вариант съездить к ней за запасным комплектом ключей отпадает. Да и живет она за городом, так что проще решить вопрос на месте.

– Зачем же ломать! – охает Брошкина. – Мой внучок все время ключи в эту дырку роняет, будь она неладна. Я сейчас местного слесаря вызову. Он придет и вытащит.

Она лезет в карман шерстяной кофты, достает оттуда простенький кнопочный мобильник и набирает номер.

– Кому она звонит? – нервничает Роберто, когда старушка начинает разговор со слесарем.

Я объясняю, и босс расслабляется, поняв, что помощь близко. А я оглядываю фасад обычной панельной пятиэтажки – даже странно, что в Москве еще такие остались, и удивляюсь тому, что мой взыскательный босс захотел тут снять квартиру. Такое чувство, что я вернулась в свое детство лет на пятнадцать назад – еще до того, как нашу хрущевку снесли и мы с родителями переехали в новую высотку. Здесь по старинке развешивают белье за окном – на втором этаже полощутся на ветру чьи-то безразмерные белые труселя-парашюты, на соседнем открытом окне сидит рыжая кошка. А в грядке с цветами у соседнего подъезда копошится женщина лет шестидесяти с лейкой и с любопытством поглядывает в нашу сторону.

– Сейчас придет, – сообщает мне Брошкина, закончив разговор со слесарем, и подвигается на скамье к своей подружке. – Вы присаживайтесь пока, в ногах правды нет.

Я сажусь поближе к ним, а Роберто остается стоять, орлиным взглядом высматривая слесаря.

– Ну до чего хорошенький, – мечтательно вздыхает Барыня.

– Умереть не встать! – поддакивает Брошкина. – Как же его в наши края-то занесло?

Приходится утолить их любопытство и рассказать, что Роберто работает коммерческим директором в русско-итальянской компании, которая занимается производством мебели.

– А мы-то гадали, кто таков да откуда! – замечает Барыня. – Сам-то он ничего рассказать не может, как немой.

– Приличный такой мужчина, тихий, спокойный, – одобрительно кивает Брошкина.

Это он-то тихий и спокойный? Я мысленно хмыкаю, а Барыня подхватывает:

– До него тут студент жил, все компании водил, вечеринки устраивал. Шумел!

– И девчонки каждый день к нему разные шастали, – поддакивает Брошкина. – То одна, то другая!

– Но твой совсем не такой, – горячо говорит Барыня.

– Он не мой! – возражаю я.

– Ни разу его с женщиной не видели, – докладывает мне Брошкина, пропустив мои слова мимо ушей.

– А с мужчиной? – хмыкаю я, лишь бы прервать их болтовню.

Старушки разом умолкают, как пораженные молнией. Переводят ошарашенные взгляды на Роберто, который недоуменно вздергивает бровь. А затем хором взрываются:

– Да что ты! Он не такой! Не из этих!

– У нас во втором подъезде живет один, – понизив голос и наклонившись ко мне, сообщает Брошкина. – В розовом костюме ходит, бесстыдник!

– И в парике, – с негодованием добавляет Барыня. – Женском!

– Но твой-то – настоящий мужик! Даже не сомневайся! – убеждает Брошкина.

– Вон как влюбленно на тебя смотрит. Орел! – заявляет Барыня.

Я перевожу взгляд на босса и вижу, как он сурово хмурит брови. Ему явно не нравится, что мы обсуждаем его, а он ничего не понимает. Влюбленным его взгляд точно не назовешь – скорее, испепеляющим!

– А вот и слесарь! – Брошкина машет рукой подходящему к подъезду мужчине в форменной спецовке, и я с облегчением поднимаюсь со скамейки.

Попытки бабушек сосватать мне Роберто порядком утомили. Мало мне мамы дома! Скорей бы уже достать его ключи и вернуться к себе поспать.

– Спасибо за помощь, – благодарю я старушек.

– Не забудь на свадьбу позвать, – заговорщически шепчет мне Барыня.

– Я новую шляпку надену, – поддакивает Брошкина, мелко качая седой головой. – Как раз недавно купила.

– Ни за что, – клятвенно заверяю я и, увидев, как лица милейших старушек вытягиваются, уточняю: – Не то чтобы я не хочу вас позвать. Но свадьбы не будет! А если будет, то точно не с ним!

Я уже отворачиваюсь к подошедшему слесарю, когда вслед мне хором доносится:

– Никогда не говори никогда!

Да они издеваются! Я резко оборачиваюсь, и старушки покатываются со смеху.

– Что у вас тут? – хмуро спрашивает пожилой работяга, от которого разит пивом. – Вообще-то, мой рабочий день уже закончен.

– Мы заплатим, – обещаю я, ведя его к ливневке.

– Другое дело, – веселеет он и раскладывает на земле свой чемоданчик с инструментами.

– Что они сказали? – Роберто показывает кивком на бабушек на скамейке, которые, свернув головы, пялятся на нас и продолжают хихикать. Как же, так я ему и сказала!

– Говорят, что ты идеальный сосед. Потому что не водишь домой женщин, – выпаливаю я первое, что приходит в голову.

Впервые с тех пор, как я его знаю, мой босс смущается и отводит глаза.

– Почему вы поселились в этом доме? – спрашиваю я, разглядывая облупленные стены, пока слесарь откручивает решетку. Не из экономии же мой босс выбрал это место. Аренду оплачивает фирма, Роберто мог поселиться и в более новом и престижном доме.

Итальянец пожимает крепкими плечами.

– Мне тут понравилось. Чем-то похоже на Рим.

Интересно, чем же? Мы синхронно поднимаем глаза на окна второго этажа, где на ветру развеваются огромные хлопковые труселя белого цвета. А затем переглядываемся и хмыкаем. В глазах босса мелькает что-то человеческое. Должно быть, он сильно скучает по родине, и я впервые задумываюсь о том, что переезд в Россию дался ему нелегко.

Пока слесарь возится, я поглядываю на часы и считаю минуты до того, как смогу отправиться домой. Между прочим, уже девять вечера, мой рабочий день явно затянулся.

– Простите, Марина, что не дал вам отдохнуть вечером, – внезапно произносит Роберто.

Я изумленно таращу глаза. Мой несносный босс передо мной извинился! Впервые за все время нашей совместной работы. Надо отметить этот день в красном календаре.

– Иногда я чувствую себя таким беспомощным, когда не могу решить элементарную проблему, – признается он с явной неохотой.

– Ерунда, для этого у вас есть я.

А у меня есть зарплата, которая примиряет с требовательным боссом.

Слесарь поднимается с колен и протягивает ключи. Роберто радостно восклицает, забирая их, и благодарит на итальянском:

– Grazie!

Я перевожу. Работяга не трогается с места – одной благодарностью сыт не будешь.

– Дайте ему денег, – шепчу я боссу.

– Ах, да, конечно! – Он достает бумажник, раскрывает и беспомощно смотрит на меня: – У меня нет налички. Можно перевести ему на карту?

Ну вот что бы он без меня делал, а?! Лезу в сумку, достаю пятьсот рублей и отдаю слесарю. Тот довольно прячет деньги и уходит.

– Вы опять меня выручили, Марина, – бурно восклицает Челентано. – Что бы я без вас делал!

Сидел бы со старушками на скамейке, до посинения талдычил им итальянские слова, а потом там же, на скамейке, и заночевал в своем дорогом костюме, пошитом на заказ. От этой мысли у меня на губах расплывается широкая улыбка. Итальянец принимает ее на свой счет и тоже улыбается – но не издевательски, а тепло.

– Переведёте мне на карту, – спохватываюсь я, вспомнив о пятисотке. Деньги у меня, в отличие от Роберто, на дороге не валяются.

– Да-да, конечно, – он сразу же хватается за телефон и делает перевод. Я уже не впервые выручала его с наличкой, и процесс отработан.

– Ну, я пойду, – прощаюсь я, делая шаг от него и мечтая скорее оказаться дома и рухнуть в постель.

– Может, вы согласитесь выпить со мной чашечку кофе? – внезапно предлагает босс.

Я уже собираюсь отказаться, сославшись на поздний час и на то, что завтра рано вставать на работу, но тут до меня доносится громкий шепот за спиной.

– Соглашайся, Маринка, что тут ломаться! – хором подсказывают старушки на скамейке. Вот как они догадались, о чем речь? Наверное, услышали в итальянской речи знакомое слово «кофе» и имя мое тоже подслушали, хотя я им не представлялась.