- Нет, он не ответил на мое письмо, - сказал пан Мешко, - Но он призвал к оружию своих

рыцарей, а это красноречивее любых слов. Как ты знаешь, он является самым большим

из вассалов пана Конрада и под его командованием находятся тридцать пять рыцарей.

Если, конечно, он все еще является вассалом, а не стал клятвопреступником.

- Черт.

На зов пана Ламберта пришло более ста рыцарей, при этом среди них были те, кто вовсе

не обязан был приходить. Мы заполнили зал, а оруженосцы вынуждены были обходиться

кухней. Ужин должен был стать главным развлечением, но он прошел в гнетущей атмосфере.

Как того требовали традиции и, как я полагаю, чтобы господин мог проверить экипировку

своих людей, все были в полном вооружении. Но граф Ламберт не стал никого проверять.

Рыцарь должен быть всегда готов и, если это не так, то в первую очередь, пострадает

его собственная шея.

Пан Мешко встал и сказал графу Ламберту.

- Мой господин, Вы знаете, что я был вашим верным вассалом с того самого момента, как был посвящен в рыцари. Я всегда Вам повиновался, и всегда буду продолжать это делать.

Но мой долг заключается не только в том, чтобы сражаться на вашей стороне. Я также должен

дать Вам свой лучший совет. Да, это правда, что барон Ярослав не в первый раз Вас ослушался.

Но в равной степени правда, что он очень старый человек и люди в этом возрасте иногда

выживают из ума. Я прошу Вас очень осторожно принимать решения в этом вопросе.

Вы не заработаете славу или честь, пролив христианскую кровь, польскую кровь из-за причуд

старческого ума.

Пан Мешко сел, а граф Ламберт сказал:

- Твоя обязанность говорить, а моя - слушать, но верно и обратное. Говорю вам, что без послушания начальству развалиться все, что нас окружает! Если я не буду подчиняться

герцогу, а мои вассалы - мне, то с какой стати нам должны подчиняться наши крестьяне?

Если мы позволим возникнуть в этой структуре одной крупной трещине, то все может

развалиться! Разве ты не видишь, что мы должны быть вместе? Потому что если это будет

не так, то нас уничтожат не татары, а мы сами! А потом сюда придут эти чертовы мазовяне

или еще какие-то ублюдки и заберут раздробленные куски.

Я встал.

- Мой господин, пан Мешко произнес мои мысли также, как свои собственные, хотя

он сделал это более красноречиво, чем это мог бы сделать я. Я слышал, что некоторые

проблемы барона Ярослава заключаются в том, что он считает, что я получил земли, которые

по праву принадлежат ему. Вместо того, чтобы смотреть на то, как поляк воюет с поляком, я бы

с удовольствием отдал ему все земли, на которые он претендует. Просто сейчас страсти стали

слишком жаркими. Вы упомянули герцога. Он хорошо знает барона Ярослава. Почему бы

не попросить его поговорить с бароном. Наверняка ни один человек не является более

убедительным, чем герцог Хенрик.

- Пан Конрад, твои земли - это твои земли и я не буду требовать от вас никаких жертв

из-за чужого злого умысла. Идти к герцогу имело бы смысл, если бы у меня была бы проблема

с моим имуществом. Идти к нему с проблемой, касающейся одного из моих вассалов

означало бы признать мою собственную некомпетентность. Если я так сделаю, он может

захотеть меня убрать и будет прав. Я сам решу этот вопрос.

- Можно тогда я поддержу пана Мешко и попрошу Вас действовать осмотрительно? –

сказал я.

102

- Черт побери, пан Конрад, можете просить обо всем, о чем хотите, но просто

выполняйте приказы, когда я прикажу атаковать! Все остальные тут тоже хотят мне что-то

посоветовать?

Рыцарь за рыцарем подтверждали ему свою готовность подчиняться любым приказам, но просили графа Ламберта воздержаться от принятия слишком поспешных решений.

Граф Ламберт становился все мрачнее и мрачнее пока, наконец, он резко не встал

и не вышел из комнаты, не закончив свой ужин.

На некоторое время все замолчали.

Барон Ян, отец пана Владимира, сказал:

- Мы должны выполнить наш долг и молиться о том, чтобы не пролить кровь

наших братьев.

Затем он привел всех нас в глубокое чувство молитвы (Примечание: Непонятен смысл

предложения).

Новый священник графа Ламберта провел вечернюю мессу. Мы все причастились, поскольку завтра некоторые из нас могли быть убиты.

В Окойтце было полно народу, и я жил в комнате с паном Мешко, паном Владимиром

и одним из его братьев. Девушки с суконной фабрики были, пожалуй, так готовы, как никогда, но никто из нас был не в настроении. Судя по звукам, некоторые из других рыцарей были

к этому расположены. Но я не могу вспомнить, чтобы за всю ночь я услышал один

единственный женский визг, даже в то время, когда Окойтц был наполовину пуст.

Больше чем половина рыцарей имела оруженосцев, которые, почти всегда, были

их младшими родственниками, поскольку польское дворянство было очень семейственным.

И когда начался серый рассвет, то больше чем сотня вооруженных людей выстроилась у стен

Окойтца, а также два глашатая, которых где-то откопал граф Ламберт. Кухонные работники

поспешно раздавали полевые пайки, сумки с хлебом, немного сыра и сушеное мясо. Была очень

небольшая надежда, что барон пригласит нас поужинать.

Я думал, что граф Ламберт выступит с речью, чтобы воодушевить своих людей, но он этого не сделал. Он просто подъехал к началу колоны и крикнул: «Вперед!»

Мы неспеша направились в сторону поместья барона Ярослава.

Дороги представляли собой лишь тропы, и мы должны были ехать один за одним, так что было мало шансов для легкой беседы и уж совсем не было для нее желания.

- Разве мы не должны иметь выслать несколько людей вперед и для прикрытия

флангов? – сказал я пану Мешко, который скакал впереди меня на лошади.

- Для чего, пан Конрад? Никакие бандиты не станут атаковать такую большую группу, как наша, а барон Ярослав может быть и ослушался своего сюзерена, но он не настолько

бесчестен, чтобы атаковать без предупреждения. Прикрытие с флангов только замедлит наше

продвижение.

Пан Мешко и граф Ламберт были, вероятно, правы, но моя собственная военная

подготовка заставляла меня чувствовать неловко при мысли об этом.

103

Замок барона представлял собой большое и древнее здание, сделанное в основном

из кирпича с несколькими карнизами из известняка. Замок имел ров и подъемный мост, и я не видел места, которое могли бы легко преодолеть люди без осадного оборудования.

Граф Ламберт не сделал никаких попыток, чтобы его окружить. Он просто выстроил нас

перед ним на расстоянии полета арбалетной стрелы и послал вперед глашатаев. Пан Владимир

стоял от меня слева, как это и надлежит вассалу, а пан Мешко - справа. Глашатаи подъехали

к воротам, протрубили в длинные трубы и объявили, что граф Ламберт желает поговорить

со своим вассалом, бароном Ярославом.

Они должно быть нас ждали, поскольку в течение нескольких минут подъемный мост

был опущен и нам навстречу выехали тридцать пять вооруженных и бронированных мужчин.

Возможно, еще двадцать человек были с арбалетами на стенах - скорее всего, оруженосцы, поскольку не один настоящий рыцарь не станет его использовать. Это заставило меня пожалеть, что с нами нет Тадаоса, но меня об этом не просили, а я не хотел рисковать большим

количеством людей, чем то было необходимо.

Рыцари выстроились в нескольких сотнях ярдов перед нами. Мы превосходили их

числом четыре к одному, но они всем своим видом показывали нам, что они готовы и будут

сражаться.

Один из глашатаев остался с бароном, а другой вернулся к графу Ламберту. С шестью