и одежду, которую он в избытке им предоставил. Они будут вспоминать нашего господина

в своих молитвах, даже если мы называем Бога другим именем, нежели они.

Пан Конрад произнес ответную речь, но я не думаю, что он был слишком искренен.

Он сказал, что он сожалеет об их отъезде, но каждый из них сможет взять столько еды, сколько сможет унести, и он дарит им прощальный подарок в виде ста овец, которых

он попросил не убивать, пока они не покинули земли графа Ламберта из-за законов хозяина

относительно овец.

Золтан объявил, что чтобы нас развлечь, для нас станцует его дочь.

83

Вначале заиграла величественная музыка или настолько величественная, насколько

могут быть эти странные иностранные мелодии.

Вошедшая женщина была одета в эти странные огромные балахоны, которые

так нравились этим людям. Готов спорить, они так одевались, чтобы обмануть пана Конрада

и получить больше ткани, поскольку они получили ее в шесть раз больше того, что он ожидал.

Она была закутана с головы до ног и даже лицо ее было покрыто вуалью.

Через какое-то время музыка стала быстрее, и она сбросила вуаль со своего лица, открыв

прекрасное лицо и огромные зеленые глаза. Она бросила вуаль у ног пана Конрада, который, как и все мы, вытянул их, чтобы облегчить судороги в ногах.

Илья, сидевший рядом со мной, сказал: "Я знаю эту девушку! Я разговаривал с ней

две недели назад. Я встретил ее в столовой."

- Почему она тобой заинтересовалась?

- Потому что она очень разборчивая! А также потому, что я достаточно зрелый, чтобы

разговаривать с ней без того, чтобы постоянно смотреть на нее как на молодую самку.

- Как же ты с ней разговаривал? Я думал, что никто из этих людей не умеет

разговаривать на польском.

- В основном да, но она разговаривает. Ее научили говорить. Я думаю, что кто-то

из ночной смены помогал ей в течение дня.

- Так что, отношения между вами были чисто платоническими?

- Нет, мы не обсуждали философию. Только то, что значат слова.

Темп музыки опять увеличился, а вместе с ним и скорость танца. Девушка сняла

верхнюю накидку, открыв еще одну, которая плотно прилегала к телу. Ее длинные черные

волосы свободно развевались.

- Неплохое тело, - сказал Илья, - Если бы две недели тому назад я знал, что под этим

платком, возможно, я бы его немного пощупал.

Я кивнул, но меня слишком интересовал танец, чтобы говорить.

Темп музыки снова ускорился, и танец снова стал быстрее. Она бросила свою блузку

к ногам пана Конрада, открыв ремни, которые прикрывали ее грудь. Она была исключительной

красоты - значительно более прекрасна, чем кто-либо, кого я видел раньше в своей жизни, а ведь частью моей работы были ежемесячные поездки по тавернам Розовый Дракон. И, ведь

как считается, в этих тавернах самые красивые официантки в мире!

Музыка снова ускорилась, и она обнажила свой живот, оставшись одета только

в длинную тонкую юбку, на которой было много складок от подола до пояса. Ни один глаз

в комнате не смотрел ни на что другое, кроме как на это невероятное явление. По крайней мере, я не могу себе представить, что кто-то мог смотреть куда-то еще, хотя я и не стал тратить

время, чтобы это проверить! Она двигала своими бедрами невероятно быстрым образом, что заставляло колыхаться ее юбку. Никогда бы не подумал, что возможно, чтобы женщина

так двигалась, но это было так.

И снова музыка стала невероятно быстрой, и танец ускорился вместе с ней. Сейчас

она была полностью обнаженной, а на ее теле не было волос ниже шеи. Ее половые органы

были такими же гладкими как у ребенка.

- Посмотри, как гладко она выбрита! - сказал Илья, - Эти люди должны делать чертовки

хорошую сталь!

Я даже не потрудился кивнуть, так очарован я был ее танцем.

И вдруг музыка остановилась, и девушка упала к ногам пана Конрада, а капельки пота

блестели на ее теле.

84

В комнате воцарилась тишина, поскольку все мы замолчали.

Затем все начали аплодировать так, что задрожали стены и, казалось, должно было быть

слышно, на полпути к пану Мешко. Но девушка не двигалась.

Аплодисменты продолжались в течение длительного времени, но наконец золтан встал

с поднятыми вверх руками и разведенными в сторону ладонями и вдруг стало тихо.

- Вам понравилось, да? – спросил он.

И снова все аплодировали, пока их не остановили.

- А тебе, благородный пан Конрад. Тебе это также понравилось?

- Мне это очень понравилось, Золтан.

- Эту девушку зовут Киликия. Она моя единственная дочь. Она - единственная, кто осталась в живых из моей семьи. Но твои подарки нам так велики, что мы должны что-то

дать взамен. Я дам тебе ее. Она твоя рабыня. Возьми ее!

Пан Конрад неуверенно покачивался на своей подушке. Он сделал паузу, прежде чем

сказал:

- Золтан, я благодарю тебя за эту невероятную щедрость, но я не могу принять рабыню.

В Польше рабство является незаконным. В прошлом году я сражался, чтобы так сделать!

- Тем не менее, благородный пан Конрад, это так. Это самая послушная женщина

и она всегда делала то, что я ей говорил. Сейчас я говорю ей подчиняться тебе, и она меня

послушается, даже если это будет последнее слово, которое я ей скажу.

- Мне очень жаль, но я не могу нарушить закон. Я не могу принять рабыню.

Золтан подсел поближе к пану Конраду, наклонился и начал что-то тихонько ему

говорить. Поскольку я сидел рядом с моим господином, то думаю, ябыл единственным

человеком, который слышал то, что он сказал.

- Пожалуйста, пан Конрад. Мы сейчас находимся далеко на севере и скоро зима.

Нам негде жить и скоро все мы будем мертвы. Я тебя за это не виню. Ты сделал для нас очень

много хорошего, и ты не обязан поддерживать группу бездомных странников. Но ты был

нашей самой последней надеждой и теперь мы должны умереть. Но, пожалуйста, я прошу тебя

как отец. Пусть моя маленькая девочка живет.

Пан Конрад замолчал на какое-то время.

- Думаю, да. Я о ней позабочусь.

- Спасибо, мой господин.

Золтан встал и объявил толпе:

- Благородный господин принял мой дар!

Толпа разразилась приветствиями, но сам я думаю, что золтан не хотел бы, чтобы

его люди знали истинную причину его щедрости.

Когда фестиваль закончился, я увидел, что пан Конрад вернулся в свои палаты

или спальню, как он ее называл, вместе с девушкой под мышкой.

Она все еще была голой.

85

Следующим утром за завтраком, пан Конрад настоял, чтобы была подана еще одна

тарелка (Примечание: Буквально "дополнительная еда") и все говорили только о танце Киликии

предыдущим вечером, а те из нас, кто там был, оказались в центре внимания. Все девушки

завидовали, а Явальда сказала, что она готова была отдать свою зарплату за следующий год, чтобы люди также говорили о ней, как об иностранке.

- Киликия останется с нами, - сказал я, - Попросите ее, чтобы она давала вам

уроки танцев.

- Говорю вам, перед лицом Бога, я обязательно попрошу ее об этом! - сказала Явальда.

- Здорово. Я бы хотел увидеть, как все наши женщины это делают. Что касается меня, то я думаю, что это своего рода танец плодородия, чтобы побудить мужчину к браку. Уверен, что ни одна беременная женщина не смогла бы так сделать или, если бы даже смогла, то не слишком долго. Может быть, идея этого танца заключается в том, чтобы показать

мужчине, что он получает неиспорченный товар.

- Неиспорченный! - вскрикнула Наталья, изображая гнев, а Явальда бросила в меня

кусок хлеба.

Я взял хлеб и поцеловал его, показывая, как нужно правильно с ним поступать, поскольку хлеб, в своем роде, священен, и указав Явальде на неправильность ее поступка.