Когда в номер входит Роланд, и мой взгляд падает на него, я замираю от удовольствия. Слишком красив и соблазнителен в костюме и в слегка расстёгнутой рубашке. Невозможно оторваться. Моя заинтересованность становится взаимной, когда он замечает мое платье. Жадно пройдясь взглядом снизу доверху, подходит ближе и, положив футляр с комплектом на журнальный стол, открывает его и достаёт колье.

Поняв, что он хочет надеть его на меня, поворачиваюсь к нему спиной и с трепетом жду касания его пальцев на моей кожи.

– Надеюсь, мне не стоит объяснять, что ты должна быть предельна аккуратна с товаром? – шепчет, слегка касаясь губами уха.

– Не стоит, – отвечаю, боясь пошевелиться и спугнуть момент.

Закрепив застежку на украшении, отходит от меня и протягивает остальные украшения, чтоб я их надела сама.

Всю оставшуюся дорогу до Вашингтона разговор, если и поднимается, то только по делу. В аэропорту никаких подозрений мы не вызываем, лишь несколько вопросов по факту, на которые у всех были чёткие ответы: мы с Роландом пара, которая летит на премьеру балета в сопровождении охраны.

Роль его любовницы потихоньку становится мною самой обожаемой. А его манеры, умение держать себя и общаться с людьми заставляют меня забыться обо всем во время полёта. Украдкой наблюдая за каждым его движением, не могу думать ни о чем, даже о деле. Все мысли поглощены диким наваждением, вызванным одним лишь мужчиной.

Когда мы приземляемся в аэропорту, нас встречают водители двух роскошных автомобилей. В одном из них едем мы с Роландом, в другой Эрик и Ратмир. Отдохнуть с дороги не удаётся. Так как ранний рейс они пропустили из-за Крис, приходится ехать прямо "с корабля на бал". Успеть насладиться ночным городом мне не удается. Роланд объясняет правила этикета с клиентами и настоятельно рекомендует держать мне язык за зубами.

Оказавшись в фойе театра, я с благодарностью беру бокал шампанского с подноса у официанта. Вытерпеть этот вечер на трезвую голову будет просто невозможно. Слишком большое скопление "идеального" высшего общества. После светских раутов, устроенных братством, я искренне возненавидела всю эту напускную важность, вежливость, а за глаза смешки и обсуждения. Поэтому, стараюсь держаться подальше от таких персонажей.

Неожиданно, напротив нас появляется модельной внешности девушка, которая приветствует Роланда радостными объятиями и троекратным поцелуем.

– Какая приятная встреча, – улыбается, не отрываясь от него взглядом, будто меня и нет рядом.

– Не знал, что ты любишь балет.

– А то пригласил бы? – переводит на меня свой оценивающий взгляд.

– Знал бы, что с тобой есть, о чем поговорить, – только он умеет так искусно с непринуждённым выражением лица оскорбить человека.

И пока девушка заливается идиотским смехом, так и не поняв, что подразумевал под своими словами мужчина, меня окутывает неприятное жжение внутри, принося дикий дискомфорт в груди.

Понимаю, что они не в шахматы друг с другом играли при встречах, и это сводит с ума моё неудовлетворённое им тело!

– Да я тут с одним мужчиной пришла, – закатывает глаза. – Лучше с ним побывать на десяти скучных шоу, но не оставаться наедине в номере. Неприятный тип.

Перевожу любопытный взгляд на Роланда. Хочу просто понять, он испытывает ко всем такое пренебрежительное отношение, как и ко мне, или я особенный экспонат? Не заметив ничего сверх нормы в его поведении, вскипаю, словно лава, разворачиваюсь и ухожу.

Нахожу пустой диван, присаживаюсь и устремляю все своё внимание на пару, которая продолжает стоять и общаться. Девушка без гордости и устали постоянно прикасается к его руке и смеётся без остановки. У меня все внутри сжимается от страха, что ещё немного, и я увижу улыбку Роланда ей в ответ. Но он не разочаровывает. Попрощавшись, разворачивается и направляется в мою сторону.

Сделав безразличный вид, внутри с нетерпением жду, когда он снова окажется рядом. Пусть он ненавидит меня, проклинает, оскорбляет. Да все что угодно делает, лишь бы все его внимание было приковано ко мне одной.

– Так вот, что тебя возбуждает, – язвлю, как только он присаживается рядом.

– Завидуешь?

– Соболезную твоему вкусу. Хотя, с другой стороны, это хорошо. Общество кишит такими особями, и ты никогда не останешься неудовлетворённым.

– Сколько скрытой ревности в твоих словах, – смеётся, шепча на ухо.

– Скорее разочарования. Рассчитывала, что ты куда более избирателен в выборе партнёрш.

– Сказать, что меня сейчас забавляет? – усмехается. – Что ты считаешь себя выше подобных девушек. А как по мне, вы на одном уровне.

Его слова остро бьют по мне. Неприятно, оскорбительно, унизительно. Но показывать этого я не собираюсь.

– В очередной раз доказываешь, что ты слеп и глуп! – шиплю в ответ и отстраняюсь от него чуть подальше, чтобы не сойти с ума от аромата его кожи.

В ответ лишь ехидно улыбается, а после встаёт и уходит, заметив знакомые лица неподалёку. Что значат его улыбки, смешки, взгляды? Мне сложно понять. Я продолжаю придерживаться мнения, что он самая большая тайна из всех, что были в моей жизни. Самая раздражительная, злящая, но чертовски манящая тайна!

Вскоре, мы проходим в отдельное ложе, где, кроме нас с Роландом, никого нет. Эрик с Ратмиром расположились в другом конце зала, напротив нас, чтобы внимательно следить за всем происходящим.

– Любишь балет? – вдруг неожиданно интересуется мужчина, устраиваясь поудобней на мягком стуле и рассматривая партер снизу.

– Не доводилось видеть раньше, – признаюсь честно, но от чего-то становится стыдно.

– А что доводилось?

– Ты хочешь поговорить со мной? -вскидываю брови вверх от удивления.

– Хочу прозреть относительно тебя, – намекает на мой последний выпад в его адрес.

– Ничего не доводилось. Возможно, когда-то в детстве, в школе. Не более.

– Нет времени или интереса? – переводит на меня своё внимание.

Все жду, когда последует издевка, но он внимательно смотрит, ожидая ответа.

– Не было человека, который привил бы интерес.

Отвечаю честно, но все больше хочется слукавить, чтоб не оказаться в его глазах пресной, скучной.

Уверена, сейчас он подумал: «Тогда, чем ты лучше той, над которой смеялась?» и жду, что вот-вот озвучит это вслух. Но позади раздаётся звук открывшейся двери, и мы отвлекаемся на входящих. Ими оказываются двое мужчин в преклонном возрасте, но выглядят они достойно. Роланд встаёт и приветствует каждого. Они ведут между собой недолгую беседу, а после мужчина представляет им меня. С лёгким волнением встаю и протягиваю им в знак приветствия руку, на которой кольцо. Мужчины, целуя, внимательно разглядывает изумруд на моих пальцах, а потом довольно обращаются к Роланду.

Минут пятнадцать они сидят с нами, обсуждают товар и внимательно, но предельно аккуратно, разглядывают его на мне. В дальнейшем, если им все понравится, они будут решать вопросы и проводить более тщательную проверку уже с глазу на глаз с Роландом. Не обходят они стороной и мою грудь, на которой делается акцент последние пару минут. Еле сдерживаюсь, чтобы не разбить им их очки и бинокли, повторяя про себя, как мантру, что сделай я сейчас что-нибудь подобное, Роланд обязательно найдёт ухищрённый способ меня наказать.

Но когда они уходят, я показываю Ханукаеву всем своим видом недовольство.

– Не думала я, что они будут, вместе с товаром, так пристально изучать и меня, – цежу сквозь зубы.

– С каких пор тебя это начало смущать, строптивая?

– Меня всегда смущает внимание извращенцев, которым за шестьдесят! Нельзя показать все в коробке?

– Зачем, если действовать можно эстетичней и аккуратнее? Да и бриллианты на привлекательном женском теле скупаются мужчинами быстрее, – прищурив взгляд, улыбается краем губ.

– Хорошо хоть в постель не кладёшь, для закрепления удачной сделки, – хмыкаю и только после понимаю, что в его словах присутствовал комплимент в мой адрес 5a7b04.