После этого случая Алеша перестал выходить на улицу, общаться с друзьями, а перед началом занятий Алексей отказался идти в свою школу, потому что в лагере были ребята и из его класса. Мать пыталась отвести его к психологу, но он наотрез отказался, видимо, стесняясь говорить о случившемся. Пришлось менять школу. Так Алеша оказался в лицее. Узнав, что Рита работает одитором, Алешина мать попросила ее помочь, потому что на процессинге не надо было ничего рассказывать. Работа продвигалась успешно. Мальчик начал общаться с одноклассниками, выходить на улицу. Вот сегодня у них и была одна из таких сессий.

Телефон зазвонил снова:

– Тетя Рита, я перевязал, но кровь идет сильно, почти полбанки накапало.

–Как полбанки? – изумилась Рита, – жди, сейчас закончу и приду.

Наскоро закончив сессию и отпустив Алешу, она побежала наверх. Дверь была открыта, Кайрат ждал ее в коридоре возле двери. В руках он держал пол-литровую банку, а в банке – пенис, с которого струилась кровь.

– Господи, что случилось? – спросила она, рассматривая рану

– Порезался.

– Как ты мог так порезаться? – спросила Рита, накладывая жгут выше раны, чтобы остановить кровь. Места между пахом и раной было очень мало и ей пришлось повозиться, прежде чем она смогла остановить кровотечение.

– Он мне мешал, стоял дыбом, я побрить волосы вокруг хотел.

Рита замотала пенис бинтом и вызвала Скорую помощь. Когда приехала Скорая, она узнала, в какую больницу заберут Кайрата и позвонила Маре на работу. Мать обещала подъехать в больницу. Рита решила сопровождать парня, кто его знает, что может прийти ему в голову. В больнице ему наложили швы, и оставили для наблюдения на несколько дней.

Подруги вернулись домой на такси. Айнура ждала их у Нины. Уложив ее спать, они отправились на кухню перекусить.

– Есть что-нибудь выпить? – поинтересовалась Маржан, – меня до сих пор трясет.

– Есть, конечно.

Рита достала из шкафа бутылку сухого вина.

– За благополучный исход, – произнесла она, подняв фужер.

Они чокнулись, выпили. На ужин Галина приготовила плов. Обе были голодные, молча ели и обе думали о том, что случилось.

– Наливай еще по одной, – сказала Маржан.

Рита налила. Выпили снова под традиционный тост: «За нас, за баб!»

– Женить его надо, – прервала молчание Мара, – это ему бабу надо, а он понять не может, что с ним происходит.

– А на ком ты его женишь? Надо такую же найти. Знаешь кого-нибудь?

– Нет.

– Может из интерната, где он учился? – подсказала Рита.

– Нет, тоже никого не знаю. Слушай, его же не сильно видно, что он дурак?

– На первый взгляд он вполне нормальным кажется, – ответила Рита, не понимая к чему клонит Мара. – Подумай, подруга. Женишь ты его, у тебя на шее два инвалида сидеть будут, а не дай Бог ребенок родится и тоже больной? А помрешь ты, что ними будет?

Маржан не ответила. Она понимала правоту подруги, но сердце матери не хотело с этим мириться, она болела душой за сына и хотела ему помочь любым способом. Мара сидела за кухонным столом, обхватив голову руками, глаза не мигая смотрели в стену, находящуюся перед ней. Потом она тряхнула головой, тяжело встала, опершись руками на стол, и сказала:

–Я его на аульной женю. Любая захочет из аула в Караганду перебраться.

Видя ее состояние, Рита не стала ее отговаривать.

Восьмого марта – самый любимый праздник для женщин. Накануне праздника в лицее сокращали уроки и после второй смены устраивали торжественное собрание, посвященное Международному женскому дню, а потом праздничный «Огонек» с концертом художественной самодеятельности мужчин и большой пьянкой при закрытых дверях. Так было и сегодня. После собрания все перешли в красиво украшенный спортивный зал. Руководил концертом, как всегда, Игорь Васильевич, который теперь Шмидт. Мужчины исполняли под гитару самодельные песни, посвященные женщинам-учителям, точно подчеркнув песней черту характера той или иной коллеги. Потом было несколько сценок из школьной жизни, в духе пятидесятых годов построили пирамиду из трех ярусов, подняв на верх тощего физрука, изображавшего из себя ракету. Но гвоздем программы был танец маленьких лебедей из балета Чайковского. Мужчины нашли где-то даже белые пачки, которые они одели поверх плавок, и заросшие волосатые груди и ноги закружились в танце. После концерта началось веселье. Сидели за столиками в основном по кафедрам. Гуманитарной кафедре не везло: у них был только один представитель сильного пола, да и того нельзя было назвать сильным. Петр Николаевич, человек застенчивый и уступчивый, позволял собой помыкать и учителям, и дирекции, и даже ученикам. Он написал стихи в подарок учителям своей кафедры:

Я смею утверждать, что в этом мире

Не создал Бог прекрасней ничего,

Чем та, с которой горизонты шире

Становятся вдруг все до одного.

Её звездой очей мы называем

И матерью, что прочих слов главней,

Ее в стихах и песнях величаем

И с придыханьем говорим о ней.

Стихи были так себе, но подвыпившим дамам они понравились. Они кинулись его целовать, и Петр Николаевич был искренне счастлив таким признанием его творчества. «Наливай!» – неслось с разных сторон спортивного зала, «Выпьем за..». И наливали, и пили за… А потом начались танцы до упада.

Прошло уже две недели с тех пор, как Рита встречалась с Павлом. Преследователи больше не появлялись. Напрасно Игорь ждал их у окна ночами, напрасно Рита оглядывалась по сторонам, когда возвращалась из школы. Все, нет их больше, преследователи исчезли! Это было что-то из области фантастики и не поддавалось никаким объяснениям. «Ладно, пропали и пропали, мне же лучше, может быть, им просто надоело за мной таскаться, да и Игорь всегда был тут», – попыталась Рита объяснить себе происшедшее рационально. Подождав еще несколько дней для верности, Рита распрощалась с Игорем, чему он был не очень-то рад.

– Можно, я иногда буду приходить в гости? – попросил он Риту.

– Да, конечно, я рада буду тебя видеть, – ответила не совсем искренне женщина. Постоянное присутствие чужого человека в доме изрядно ее напрягало.

– Мы на танцах видеться будем, – добавила она.

Рассталась она и с водителем Сашей. Данил теперь ездил сам на машине. Саша взял в аренду «Газель» и использовал ее как маршрутное такси. Машина была старая и поэтому постоянно ломалась, но Саша помнил один разговор между подвыпившими Ниной и Ритой. Рита говорила подруге, что все мужчины, встречаясь или живя с нею, поднимаются по служебной лестнице, становятся более успешными, а если они уходят от нее или она уходит от них, то весь успех тоже уходит коту под хвост. Когда машина сломалась третий раз за неделю, он не выдержал и пришел вечером к Рите с бутылкой.

– Чего это ты пришел? – невежливо поинтересовалась Рита, открывая ему двери, – мне еще кучу тетрадей надо проверить.

– Я ненадолго.

– У тебя 20 минут.

– Идет.

Он прошел сразу на кухню, поставил бутылку водки на стол.

– Есть чем закусить? – поинтересовался Саша, не особо надеясь на положительный ответ.

Закуска нашлась. Рита достала из холодильника открытую бутылку «Алиготе» для себя. Выпили.

– Что же у тебя случилось? – поинтересовалась Рита.

Смущенно улыбнувшись и не глядя на нее, Саша сказал:

– Слушай, расколдуй мою машину! Совсем ничего не зарабатываю как от тебя ушел. Ломается через день. Что хошь тебе сделаю, расколдуй только!

Рита сначала опешила и даже поперхнулась вином, потом расхохоталась.

– Ты что, меня за ведьму держишь? За что мне заколдовывать твою машину? Нет у меня на тебя зла. Мы же друзья.

Потом подумала и добавила:

– Я посмотрю на твою машину завтра, может узнаю, что с ней не так.

В субботу Рита работала только в первую смену. После обеда она была свободна. Это был ее самый любимый день недели. Не надо на завтра писать планы, проверять тетради. Вот и сегодня, вернувшись домой, она предвкушала свободный вечер. Они с Галей собирались пойти на танцы, предварительно забежав поужинать в кафе и выпить по фужеру вина для куража. Только Рита удобно расположилась на кухне с вилкой в одной руке и книгой в другой, кто-то позвонил в дверь. Пришла Аня.