– Ваша последняя цена? – пробормотал он, глядя на Зардани. – Мы же не будем торговаться. – Зардани взглянул на него. Уловил его нерешительность, увидел, как покраснело лицо молодого коллеги хозяина.

– Двенадцать процентов, – сказал он достаточно твердо, – больше мы просто не можем заплатить.

– Восемнадцать миллионов долларов, – подвел итог хозяин, – интересное предложение...

– Двадцать, – не дал ему закончить молодой человек, – мы гарантируем проход груза по нашей территории. Вернее, по всей территории нашей зоны.

– Включая Казахстан и Белоруссию? – быстро уточнил Зардани.

– Да, – кивнул молодой человек, – включая и эти страны.

Гость почти не раздумывал.

– Хорошо, – сказал он, – можно считать, что мы договорились. Но с вашими гарантиями. Вы обязуетесь возместить любую часть груза, если по каким-либо причинам он не дойдет до Бреста.

– Насчет этого можете не беспокоиться. Мы всегда готовы предоставить подобные гарантии, – заверил его заметно повеселевший хозяин дачи. Он, видимо, подсчитывал свою долю прибыли.

– Хорошо, – кивнул Зардани, – теперь поговорим о нашем расчете. Как вы представляете себе эту часть нашей работы? – Хозяин хотел что-то сказать, но его молодой напарник перебил его:

– Половину до, половину после.

– Это несерьезно, – во второй раз произнес Зардани, – нигде в мире нет таких условий оплаты.

– Ваши условия? – устало спросил хозяин дачи, неприязненно взглянув на настырного напарника. Он уже жалел, что впутался в дело с подобным типом.

– Мы выплачиваем аванс в размере пяти процентов. Когда груз пройдет Казахстан – еще пять процентов. Кoгда он будет на границе с Белоруссией – еще десять процентов. Остальные деньги после того, как груз окажется за Брестом. Именно так мы и рассчитывались всегда со своими компаньонами. Все деньги будут выплачены наличными. Вы ведь не любите иметь дело с банками? – На этот раз молодой человек промолчал. Он просто посмотрел на хозяина и незаметно кивнул головой. Условия были приличными. И очень приемлемыми.

– Да, – сказал за обоих хозяин, – мы согласны.

Гость подвинул к нему свой «дипломат», лежавший на соседнем кресле.

– Здесь аванс, – объяснил он, – как раз ровно миллион долларов.

Михаил Анатольевич нахмурился.

– Вы заранее знали, что мы договоримся о такой сумме? – обиженно засопел он.

– Нет, – мягко ответил Зардани, – просто это была предельная сумма, на которую я мог согласиться.

Хозяин кивнул головой.

– Все в порядке, мистер Зардани. Можете прислать вашего представителя для уточнения маршрута и деталей перевозки. С этого момента мы берем на себя все заботы о вашем грузе.

Гость поднялся с кресла. Слегка поклонился.

– Я был уверен, что мы сумеем договориться, – сказал он на прощание, – мой представитель свяжется с вами.

– Мистер Зардани, – вдруг спросил Михаил Анатольевич, – а что случилось с вашими прежними компаньонами? Вы сказали, что прервали с ними контакты. Надеюсь, они нам не могут помешать? – Зардани повернулся к нему.

– Не могут, – убежденно сказал он, – они нам никак не помешают, хотя бы потому, что никого из них уже давно нет в живых. Вас еще что-нибудь интересует?

– Нет, – угрюмо ответил Михаил Анатольевич, – я все понял.

– Очень хорошо. Мне хотелось бы, чтобы и в этом деликатном вопросе вы нас поняли правильно. Это очень большие деньги, и мы не можем так просто их выбрасывать на ветер. Мне говорили, что в Москве убийство человека стоит десять тысяч долларов. Значит, за первый миллион, который я вам сегодня оставил, можно было бы убрать ровно сто человек. Запомните, господа, ровно сто человек. До свидания. – Он не протянул руку, лишь холодно кивнув на прощание.

– Я вас провожу, – бросился за ним хозяин.

Они вышли из комнаты. Оставшись один, Михаил подошел к креслу, где лежал «дипломат», наклонился, открыл его. Тугие пачки денег резали глаза. Он взял одну пачку, сорвал обертку. Деньги были новые, словно только что отпечатанные. Он понюхал деньги.

– Сукин сын, – громко сказал он, вспомнив заказчика. И, бросив пачку обратно, закрыл «дипломат».

Нестерпимо болела голова. С раннего утра, когда он вышел из дома, забыв взять свою кепку. Ночью, вернувшись домой, он искупался, а рано утром вышел, не взяв головного убора. Очевидно, это сказалось, и голова болела как никогда сильно. Не помогла даже таблетка аспирина, принятая им вчера вечером. Он раздраженно отбросил ручку и в который раз помассировал голову. Закрыл глаза, пытаясь успокоиться. Скоро появятся его сотрудники, и ему необходимо прийти в себя до того, как они войдут в его кабинет.

Полковник снова потер голову. Нужно будет принять еще одну таблетку. На этот раз чего-нибудь посильнее. Он не хотел признаваться даже самому себе, что на его самочувствии сказывались последствия напряженной работы последних дней, когда все сотрудники его группы почти не уходили домой, ожидая сообщений от майора Алимова. Они сидели здесь сутками, забывая о сне и отдыхе. Полковнику Максимову шел сорок седьмой год. Более двадцати лет он проработал в органах государственной безопасности, придя сюда еще совсем молодым человеком, выпускником элитарного Московского института международных отношений. Он пришел в КГБ в конце семидесятых, когда эта всемогущая организация занимала особое место в системе государственных органов огромной империи, а стоявший во главе КГБ легендарный Юрий Андропов был символом и олицетворением несокрушимости того строя, которому служил. Но перемены уже зрели на глазах.

В переломные восьмидесятые, когда страна с нерешительным капитаном напоминала корабль, несущийся в ураганном океане без рулевого, Максимов занимался проблемами борьбы с наркомафией, особенно обнаглевшей в период усиливающегося развала и хаоса внутри страны.

Когда к управлению страной пришел новый Генеральный секретарь, молодой и энергичный, казалось, подаривший новые надежды уже исчерпавшей запасы поступательной энергии стране, капитан Максимов работал во Втором Главном управлении КГБ СССР. В те дни, когда миллионы людей волновались у телевизоров, комментируя бурные заседания Первого съезда народных депутатов, майор Максимов находился в длительной командировке на Дальнем Востоке, помогая местным органам безопасности и МВД ликвидировать крупную банду торговцев наркотиками, действующую в районе советско-китайской границы.

Когда в августе девяносто первого вся страна определялась, куда повернуть и каким будет будущее огромной империи, подполковник Максимов находился в маленьком узбекском городке, обнаружив крупную партию опия, уже готового к отправке в европейскую часть страны. Он даже не подозревал, что отныне работает за рубежом, так как развал страны неизбежен. Вернувшись домой двадцать пятого августа, он попал в другую страну и в другой КГБ, в котором за два дня успело смениться три руководителя: Крючков – Шебаршин – Бакатин.

Максимов не стал выбрасывать свой партийный билет. Он привычно аккуратно и спокойно делал свое дело, хотя развал органов государственной безопасности был для него более впечатляющим моментом в общей картине развала страны. КГБ был разгромлен, предан, оболган. Из него увольнялись лучшие сотрудники и профессионалы. Под хохот и насмешки иностранцев Бакатин разваливал одну из лучших спецслужб мира. Отпочковались пограничные войска, затем образовалось Федеральное агентство правительственной связи.

Разведка, бывшее Первое Главное управление КГБ, была также реорганизована в самостоятельное ведомство, и это в конечном итоге спасло тысячи разведчиков от неминуемого краха. Пришедший к руководству в разведке академик Примаков, по существу, спас эту организацию от тотального нашествия «демократов», считавших развал собственной страны огромной победой. Очень скоро, когда вал преступности захлестнул российские города, многие обыватели с ужасом поняли, что армия и правоохранительные органы, кроме идеологических установок, уже забытых к этому времени, обеспечивали необходимую стабильность и порядок в стране.