- Слушай мою команду. В карты не играть!

Видимо, свой полк картами на год вперёд он уже обеспечил.

Под командованием таких старшин да майоров мы быстро освоили азы вначале армейского, а потом и более сложного солдатского юмора. Сидит, к примеру, наше отделение в казарме на выставленных строем табуретках. Перед каждым сидящим – вторая табуретка, на которой лежит разобранный автомат. Мы чистим оружие. Чтобы вычистить его надлежащим образом нужно 45 минут. Если верить нормативу, за меньшее время отчистить АКМ невозможно. Поэтому мы изнываем от скуки и в полной тишине молча ждём жертву.

Жертва явилась в обличье Крувого, который нарисовался в конце коридора и, топоча сапогами, двинулся в нашу сторону. Дождавшись, когда он подойдёт поближе, маленький Титов вскинулся и, изобразив на детском лице неописуемый восторг, радостно воскликнул:

- Ребята, смотрите, к нам Витя пришёл!

Не ожидавший такой встречи, Крувой  разулыбался. Но отделение курсантов было занято важным ответственным делом, поэтому головы никто не поднял. Зато мы дружно набрали в лёгкие воздуху и хором гаркнули:

- Ну, и х@й с ним!

Не ожидавший такой встречи, Крувой исчез.

Как видим, в полку нас учили бережно и аккуратно обращаться с огнестрельным оружием. Но Вахтангу это не помогло. Он прибыл в Питер вечерней лошадью и заявился к Ильину в конце первого тайма. Его появление влило свежую струю в затихающее было застолье. Будто почувствовав поддержку, наши взяли, да и вдули голландцам 2:1. А вы говорите, Нидерланды. Полуфинал, батенька. Кто бы мог подумать, что день так славно завершится?

Больше Вахтанга я не видел. Он решил создать в свободной Грузии новую политическую партию, под диктофон крупно  поскандалил с журналисткой и сел на пять лет за нарушение закона о СМИ и обнаруженный у него при обыске под матрацем автомат Калашникова.

Сакартвело, сакартвело, лакута. 86.формат

Ночевал я в микро-отеле на Маяковской. Проснувшись бесконечно ранним воскресным утром, углядел в сумке непочатую бутылку литрового  Бэллантайна. Ёкнув селезёнкой, хлебнул жадными губами невесть откуда взявшейся газировки и снова завалился спать. Кто бы мог подумать, что день так интересно начнётся? Почаще бы, Питер.

Лёха умер в декабре. Хоронили на заметённом снегом Ивановском кладбище. Это по дороге на Ватутинки, слева от трассы.

Но виден мне конец героя, глаза, распухшие от крови,

могила с именем попа и звон копающих лопат.87.формат

Чтобы Лёха не вылез, гроб опустили в глубокую яму, а сверху навалили земляной холм высотой метра полтора. Могилу уже хрен найдёшь, столько там понарыли за это время. Однако я нашёл - если от церкви, то четвёртый ряд снизу, седьмая ограда слева.

При жизни Лёха  с гордостью утверждал, что он католик.

- Дальтоник? – переспрашивал я.

- Католик! – злился Лёха, хотя ни в одном католическом храме при мне ни разу не был.

Майя Борисовна рассказывала, что они с Владимиром Матвеевичем были глупыми и, как военнослужащие, Лёху по политическим соображениям не крестили. Но однажды она нашла в его колыбельке крестильный крестик. Вызванная на допрос нянька из немок призналась, что в отсутствие родителей окрестила младенца в католическую веру. Поэтому Юлька купила католический крест, но поставила его не в изголовье могилы, а в ногах, т.е. не по католическому, а по православному обряду.

Сама Юлька была буддистка. На моих глазах она сквозь куртку прокусила Лёхе грудь и чуть не отхватила ему пол сиськи после того, как он сказал, что буддизм является разновидностью атеизма. Укушенный Лёха залил мне весь стол кровью, хорошо, что Татьяны Валентиновны дома не было. Пострадавшего за правду, я объявил его жертвой семейного насилия и религиозного экстремизма.

На похороны Юлька пригласила ламу.

- Лама говорит, что перед смертью Алексей хотел пообщаться с другом, - сказала она и на входе в квартиру заставила меня снять ботинки и вымыть ноги в тазике с водой. Я понял, что это упрёк, потому что долго (недели две) не только не приезжал, но даже не звонил Лёхе (мне казалось, что ему стало тяжело общаться) и что это обязывает меня разуться и  совершить омовение.

В дальней комнате работал транзисторный девайс, который хрипло транслировал буддийские мантры. Катька носилась по квартире, Майка сидела печальная, а лама, не старый ещё мужик в обычном тёмно-сером костюме, курил благовония и что-то бубнил. Часа через два он закончил, и я пригласил его к столу. Лама вымыл руки и присоединился к нам.

- Что будете пить? – поинтересовался я у него.

- Водочку, - ответил лама на чистейшем русском языке.

Не удивительно, что после таких похорон Татьяна Валентиновна понеслась в костёл на Большую Грузинскую.

- Католика отпели по буддийскому обряду, а на могиле католический крест поставили как православному, что делать? - спросила она у священника.

- Бог един, - ответил тот, - ничего делать не надо.

Кого ты пришлёшь утешить меня:

иль ангелов, иль архангелов,

иль Сам сойдёшь, Владыка мой?88.формат

На сороковины приехал Алексеев. Когда он купил в ограду 50 роз, у меня заныло под ложечкой. Всю могилу завалили цветами и поехали в ресторацию. Иванов не появился. Пришли Косарева, Коровина, Шарыкин, Шелепанов, ещё кто-то.

Радость встречи не хуже, чем алкоголь разжижала тесноту за грудиной, ненадолго раздвигая ржавый от крови обруч, насаженный на главную сердечную мышцу. Алексеев звал меня на следующий день в Сандуны, но я отказался. Он пошёл с Гришей, адвокатом.

Часа за три до отхода поезда мы встретились на Трёх вокзалах. Углового ресторана на Казанском теперь нет. Вместо него что-то вроде пиццерии. Поэтому пошли на Басманную к Тарло (проект  LexPro). Алексеев заказал кюфту и водку. С собой у него был здоровенный полиэтиленовый пакет с несколькими сандуновскими халатами.

- Зачем тебе? – спрашиваю.

- Как зачем, вот приедешь ко мне в гости, а я тебе к бане сандуновский халат подам, разве плохо?

- Хорошо, - отвечаю, - как спал?

- Ты знаешь, я утром на полу проснулся (ночевал он  в Лёхиной хате).

- Одетым или раздетым?

- Раздетым.

- Чего болит?

- Ничего.

- Тогда нормально. Лёг как обычно, а утром уже, видать, вставал и навернулся. Ты вчера хорошо принял.

На улице я сделал несколько снимков. Алекссев стоял в красной куртке на фоне ярко-голубого вокзального неба с войлочной сандуновской шапкой на голове. К поезду подтянулся его питерский знакомый из судейских, который был в Москве по служебной надобности. Уезжали они вместе.

Через пару дней мне в машину позвонил Шелепанов.

- Отзвонился в жопу пьяный Комолов, сказал, что Алексеев умер.

-  Как умер?

-  Тромб в сердце.

- Значит, Лёша хотел пообщаться с Алексеевым, - по секрету сказала Юлька Татьяне Валентиновне.

На его месте должен был быть я.

Моя смерть ездит в чёрной машине с голубым огоньком.89.формат

Мы с Хренниковым взяли поллитру и пошли в Грабли на Алексеевской. Созвонились с Питером, Минском, Петрозаводском и в 20:00 мск синхронно подняли стопешники за помин души Алексеева.