Тузаоков валялся на кровати и пытался уснуть. Нашему приходу он обрадовался и выполз в палисадник, где я уже сидел в обществе незнакомой девицы, обсуждая с ней особенности местной погоды и её прогноз на предстоящий уикенд.

- А что твои соседки? – спросил я  у появившегося Тузаокова.

- Какие соседки? – не понял он.

- Надька и Светка.

- А-а, эти. Так их выгнали, - объявил Тузаоков.

- За что?

- Пошли с ребятами в Эспаньолу, остались там после закрытия, но ни рассчитаться, ни расплатиться за угощенье не захотели, прибежали домой, и заперлись в комнате. Хозяин из уже своих денег их ужин оплатил, а утром предложил  покинуть помещение.

Так что теперь у Тузаокова новые соседки. Ирина и Дана. Ирину я ещё не видел, а с Даной как раз и общался, обсуждая метеопрогноз на ближайшие дни.

Оказалось, что инцидент, ради которого мы заявились, был исчерпан. Кайзер обналичил аккредитив и вручил Тузаокову 70 рублей.

Посоветовавшись, мы решили купить вина.

Но вина не было, поэтому в магазине на набережной взяли две бутылки кальвадоса, и двинули на Массандровский пляж, а когда совсем стемнело,  пошли домой. Дома с тремя бутылками красноты нас ждал Лёха. Во втором часу у меня ещё хватило сил проводить его и Тоузакова на улицу до каменной лестницы. Наутро на столе обнаружился сильный беспорядок. Пришлось соврать тёте Ане, что отмечали мой день рождения. Поверила.

Посоветовавшись, мы решили прикупить вина. Местного «Искристого» по рубль сорок за бутылку, потому, как на кальвадос глаза не смотрели, да и повод теперь был другой, сама понимаешь.

Лёха вернулся домой через два дня. Оказалось, что от нас они с Тузаоковым попёрлись к каким-то бабам в Гурзуф, где их и забрали в милицию за ночное купание на Артековском пляже. Потом, по причине отсутствия документов продержали в каталажке целые сутки и только на следующий день по очереди отпустили.

Мы ж с Моисеем были в кино. На этот раз смотрели «Семейный портрет в интерьере». В фойе встретили Надьку и Светку. Они пили кофе и ели пирожные.  Маленький город Ялта.

… несколько дней. Скучаю по тебе, любовь моя…

СРОК  ДАВНОСТИ

повесть

Мой приятель Леха К. достаточно долго жил в панельном доме на улице 2-я Синичкина,  занимая двухкомнатную квартиру с кухней на 7 этаже этого здания. Обстоятельства сложились так, что настало ему время переезжать на другое место жительства по причине абсолютного разрыва семейных отношений со свой второй половиной.

Бежать, бросая технику, как это он всегда делал потом, Леха К. не стал, а в спокойной обстановке как мог, так и обсудил с женой вопрос справедливого раздела совместно нажитого имущества. В результате хладнокровного дележа супружнице достались квартира, практически вся обстановка (мебелью её называть как-то язык не поворачивается) и ейный же прижитый на стороне младенец мужского пола, Лёхе К. - полтонны книг и отступное в виде некой суммы денежных средств, а из всей обстановки – палас, размером 3 на 4 метра.

На деньги, полученные в качестве отступного, Лёха К. за наличный расчёт, но по устной договорённости, нанял грузовую автомашину с экипажем и прикупил недорогих спиртных напитков в таком количестве, чтобы и помощников ублажить (меня и еще одного балбеса, сейчас уже не вспомню, кто это был), и процесс погрузки не сорвать.

Больше всего мы наёжились с источниками знаний. Собственно говоря, почти весь грузовик они, сердечные, и заняли. Наконец, настала очередь паласа. Почему-то мы скатали его в длину, потом для прочности крепко перевязали, туго стянув в нескольких местах липкой лентой.

Сколько лет этот палас на том полу лежал, столько лет его никто не чистил, хотя, гарантий, что он попал в квартиру еще или уже чистым, я, естественно, дать не могу. В общем, получилась из него толстая четырёхметровая колбаса размером с Царь-пушку. От пыли и грязи, въевшихся в ворс, эта штуковина приобрела не только соответствующий цвет, чугунный вес, но и асбоцементную жёсткость. Втроем мы с трудом оторвали от пола вываливающуюся из рук колбасину и попытались вынести в коридор. Не тут-то было!

Мало того, что коридор двенадцатиэтажной панельки был до неприличия узок, он еще и располагался перпендикулярно комнатной оси Х. В общем, наш палас упёрся в противоположную стену жерлом, и вылезать из комнаты не пожелал. Прикипел, наверное.

Как мы ни пытались изогнуть его под нужным углом, все время оставались лишних метр-полтора.

Нэ лiзэ, батько!

Намучившись под тяжестью коврового изделия, мы опустили его на пол, сели верхом, утерли потные лбы и стали обсуждать проблему выноса этого малодвижимого имущества.

Все предложения оставить изделие на месте, как это он всегда делал потом, Леха К. отвергал с порога. Наверное, этот палас был ему чем-то дорог. Ладно, хозяин – барин. Встали, сняли дверь, - всё равно не лезет, - опять сели, думаем.

Прибежал водитель:

- Долго еще?

Ответить не можем. Выпили по чуть-чуть. Ответа нет. Наконец, гениальная мысль родилась в мозгу хозяина, чего она никогда не делала потом.

- Не хер голову морочить, сбросим с балкона и все дела, - сказал нам Леха К.

На балкон этот девайс мы выперли на раз-два-три, из последних сил аккуратно положили его на перила и только после этого позволили себе перевести дух. Как сейчас помню, было лето, часа два пополудни, на улице почти никого, редкая машина проедет в сторону метро.

Убедившись, что под балконом мамаш, детей или другой чужой собственности нет, синхронно отпустили палас, который, почуяв свободу, с неожиданным для нас проворством резво ухнул вниз. Подивившись такой прыти неодушевлённого, вроде бы, предмета, я проводил его взглядом, словно в последний путь.

Летел он ровно, почти параллельно земле, казалась даже, что я слышу производимый им приглушённый свист, как от лёгкой авиабомбы, но потише. По дороге у росшего под окном тополя палас напрочь отломил, а правильнее будет сказать – оторвал здоровенную нижнюю ветку толщиной с рукав зимнего пальто, не меньше, и с диким грохотом пал на асфальт.

Земля содрогнулась, и до восьмого этажа атомным грибом поднялось громадное облако густой сизой пыли. Развешенное на соседних балконах белье мгновенно стало, где светло, а где и тёмно-серым, так как вся накопленная паласом и вздыбленная мощным ударом о земную твердь многолетняя грязь воздушно-капельным путем благополучно перекочевала с асфальта на белоснежные полотенца, наволочки, рубашки и прочую вывешенную для просушки ерунду.

Удовлетворенно хмыкнув, Леха К. сказал, что дело сделано, и можно ехать, а то счетчик уже бьёт без всякой меры. Прихватив с собой недопитую бутылку вина, помня, что в точке Б  предстоят ещё крупномасштабные разгрузочные работы, мы заперли дверь и быстро спустились вниз. Весь путь занял не больше пяти минут. Паласа под балконом не было. Исчез, сволочь!

Куда он делся, до сих пор не знаем. Если кто в курсе, откликнитесь. И не бойтесь, ничего вам не будет. Срок давности вышел.

часть третья