– Не люблю я эти рыбьи яйца, – поморщился Кирилл. – Сытости никакой, одна горечь на языке.

Но Игнатий Леопольдович уже не слушал его. Он в задумчивой рассеянности поглаживал пальцами золотые монеты, и взгляд у него был затуманен, не позволяя никому увидеть, что происходит в его душе. Когда Кирилл ушел, он достал из потайного сейфа, скрытого в стене комнаты, небольшую записную книжку. В нее были внесены клиенты ломбарда, которые в силу тех или иных причин зависели от Игнатия Леопольдовича. Он нашел одну из фамилий, напротив которой стояла приписка «частное сыскное агентство», и был указан номер мобильного телефона. Игнатий Леопольдович набрал этот номер.

Игорь почувствовал, как к его лицу прикоснулась ладонь. Она была нежная и теплая, как у мамы в детстве. Так она будила его по утрам…

Но детство уже давно миновало, и мама умерла несколько лет назад. Эта мысль заставила его вздрогнуть. «И почему я лежу на земле?» – подумал он, ощутив под рукой асфальт. Спине было зябко и жестко.

Он открыл глаза. И увидел водопад длинных волос, нависших над ним. Волосы были удивительные – вперемежку золотистые и черные. Подобных он еще никогда не встречал. Под солнцем они должны были переливаться, как радуга – только не семицветная, а… Игорь затруднился с определением. Сказать: золотисто-черная радуга – казалось неправильным. Такой радуги в природе быть не может. Если только женщина, имеющая такие необыкновенные волосы, реальна, а не чудится ему. Тогда все возможно.

– Как вы себя чувствуете?

Голос ему тоже понравился. Он был чуть хрипловат, но так же нежен, как ладонь. И в нем звучала обеспокоенность. Определенно, женщина не привиделась ему. У призраков, являющихся во сне или даже наяву, не бывает хрипловатых голосов. Они идеальны и не подвержены простуде.

– Вы меня спрашиваете? – произнес он, пытаясь поднять руку и отвести от своего лица волосы, чтобы увидеть их хозяйку.

– А кого же еще? – удивилась женщина. – Кроме вас и меня здесь никого нет. И это вы лежали на земле без сознания. Так что и отвечать придется вам.

Она подняла голову, ранее склоненную над ним, и теперь он увидел ее лицо. Оно понравилось Игорю, как и все остальное до этого. У женщины были не совсем правильные черты лица, чуть нарушающий классические пропорции нос, немного впалые щеки, глаза слегка навыкате – а все вместе складывалось в картину, которой было трудно не восхищаться, настолько она казалась прекрасной. Во всяком случае, такое впечатление ее внешность произвела на Игоря. Женщине было лет двадцать пять или чуть больше.

– Я чувствую себя неопределенно, – признался он. – Думаю, что более точно смогу ответить, когда встану. – И он задал вопрос, который интересовал его изначально: – А почему я лежу на земле?

– Я вас так нашла, – ответила женщина. – Что с вами случилось?

Игорь попытался вспомнить. Он шел по людному проспекту, затем свернул в переулок, сокращающий путь к дому, и здесь, кажется, споткнулся и упал, не сумев удержаться на ногах. Наверное, ударился головой об асфальт и потерял сознание.

– Посмотрите, у меня есть шишка на голове? – попросил он.

Ее руки мягко пробежали по его голове. Ему было приятно. Вдруг он почувствовал боль и застонал. Она тоже тихо вскрикнула, но скорее от неожиданности.

– Кажется, на затылке какая-то припухлость, – сказала она. – И вам стало больно, когда я к ней прикоснулась.

– Значит, я споткнулся, упал и ударился головой, после чего потерял сознание, – высказал Игорь укороченную версию того, что с ним могло произойти.

– Значит, у вас сотрясение мозга. Вам нужно в травмпункт.

Ее тон был непреклонен. Но как Игорю ни хотелось покориться, он все-таки возразил.

– Я живу неподалеку. Чем тащиться за тридевять земель в больницу, где придется дожидаться невесть сколько в длинной очереди страждущих, мне лучше дойти до дома. Я прилягу на диван, немного полежу, а там будет видно.

– Вы чувствуете тошноту? Голова кружится? – спросила женщина.

– Нет и нет, – ответил он. – И мысли не путаются. Так что, может быть, у меня и нет никакого сотрясения мозга.

– Может быть, и нет, – не стала спорить она. – Но я все равно провожу вас до дома. Я вас нашла и теперь за вас в ответе.

– Нет необходимости, – сказал он из вежливости.

Но неожиданно женщина не стала настаивать. Ее глаза встретились с глазами Игоря, и она смутилась.

– Как скажете, – произнесла она. – Но подняться-то я вам могу помочь?

Теперь смущение почувствовал Игорь. Ему показалось, что его мужская гордость пострадает, если он примет ее помощь.

– Это совсем ни к чему, – сказал он. И, сделав усилие, встал с земли. Его слегка качнуло, но на этот раз он удержал равновесие и остался на ногах. – Вот видите!

– Теперь за вас спокойна, – сказала женщина. – Прощайте.

И она ушла, даже не оглянувшись. Только когда она скрылась из вида, Игорь сообразил, что он наделал.

– Наверное, у меня действительно сотрясение мозга, – грустно сказал он себе. – Это единственное оправдание моей глупости.

Он хотел пойти за ней. Но внезапно передумал.

– Что я ей скажу? – вздохнул он. – Что я передумал, и она может проводить меня до моего дома? Ха-ха! А что потом?

Это был риторический вопрос. Но он пошел на пользу, потому то кое о чем напомнил ему.

– А где же мои ключи от дома? – спросил Игорь озадаченно, ощутив легкость в том кармане, где обычно их носил. Разговаривать вслух с самим собой у него уже начало входить в привычку. – И почему все мои карманы вывернуты?

Он растерянно огляделся. И с облегчением увидел связку ключей, которая лежала под его ногами. Здесь были ключи от квартиры, домашнего сейфа и почтового ящика. Подняв связку, он убедился, что ни один не пропал. Нашел он и расческу, проездной билет на метро и даже мобильный телефон. Не было только золотой монеты. Игорь долго искал ее и на земле, и в карманах, но так и не обнаружил. Монета бесследно пропала.

Поняв, что поиски бесполезны, Игорь пошел домой, до которого было совсем недалеко. Но шел он долго. И ни о чем не думал. В голове было пусто, а на душе мерзко.

Следующие два дня Игорь провел в своей квартире, никуда не выходя. В основном спал, иногда без аппетита ел. Телевизор смотреть не мог – болела голова, начинали слезиться глаза. Оставалось размышлять или бесцельно таращиться в окно. Но в мыслях был сумбур, а за окном не происходило ничего, что могло бы его заинтересовать. К вечеру того дня, когда наставало назначенное Айи время встречи на Пироговской набережной, он переоделся, вышел из дома и направился в букинистический магазин. Дожидаться полуночи, находясь в добровольном заточении, он уже был не в состоянии. Не в силах он был и переживать все происходящее с ним в одиночку. Игорь решил все рассказать старому букинисту. Может быть, думал Игорь, тот даст ему совет.

На улице было тепло и сыро, из прорехи в тучах выглядывало солнце, слегка моросило. Прохожие прятались под разноцветными зонтами. Игорь шел, с удовольствием подставляя лицо мелким каплям дождя. Ему было немного тревожно, но то была тревога не из-за грозивших ему мнимых неприятностей, а из-за ожидания неведомых пока событий, которые с ним могли и должны были случиться в самом ближайшем будущем, он это чувствовал. Это было волнующее предчувствие скорых перемен в его жизни.

Войдя в букинистический магазин, он увидел незнакомку. Так Игорь мысленно называл ту женщину, с которой встретился и расстался два дня назад при обстоятельствах, о которых он старался не вспоминать. Однако он не переставал думать о ней. И вот неожиданно увидел, как будто его мысли чудесным образом материализовались и воплотились в реальность. Она стояла на верхней ступеньке приставной лестницы и что-то записывала, глядя на корешки книг. Игорь узнал ее сразу даже со спины – по необыкновенным волосам. Они искрились и переливались под светом хрустальной люстры, висевшей под потолком.