Эолин запнулась, словно пораженная собственной силой. Хранилище начало закрываться, возвещая возвращение бесконечной ночи. Акмаэль поймал Эолин и притянул ее к себе. Связав ее дух со своим, он приказал деревьям вырвать их.

Воздух резко ворвался в легкие Акмаэля, когда лозы освободили его.

Эолин с трудом встала на колени, но ее одолел отрывистый кашель. Ее стошнило мелким белым льдом, который растаял на нагретой солнцем земле. На ее коже выступил пот, и она невольно задрожала. Инстинктивно она искала тепло его объятий.

— Акмаэль, — прошептала она сквозь стучащие зубы. — Что ты наделал? Мертвых не вернуть.

— Ты не была мертва.

— Бой…

— Все кончено.

— Мой брат, — ее сдавленные рыдания закончились приступом кашля.

Он успокоил ее и заключил в объятия.

— Он жив.

— Я видела, как ты убил его.

— Я хотел убить его, — его голос был мрачным из-за того, что он оставил невыполненной задачу. Если повезет, один из его людей прикончил его. — Мне следовало убить его. Но я не смог этого сделать из-за тебя.

Ее дыхание выровнялось, и ее пальцы скользнули к его лицу. Она провела линию его бровей, носа, губ.

— Акмаэль, мои глаза открыты?

— Да.

— Мир покрыт тенями. Я не вижу тебя.

— Зрение вернется, — он говорил с большей уверенностью, чем чувствовал. Слепота была одной из многих цен, которые можно было заплатить за путешествие в Подземный мир. Он поймал ее пальцы и прижал их к своим губам. — Отдыхай, Эолин. Ты в безопасности, и о тебе заботятся.

Положив ладонь ей на лоб, он призвал древнее заклинание Восточной Селен, одно из первых, которым его научила Бриана. В одно мгновение она уснула, расслабилась в его объятиях. Он подхватил ее на руки и поднял с земли.

В долине Эрунден царила тишина, боевые кличи и лязг металла сменились стонами раненых и умирающих. Горстка его людей собралась на гребне. Покрытые кровью, грязью и потом, они стояли, ожидая его следующей команды.

Церемонд остался, скорчившись на коленях, теперь его руки были сцеплены за спиной, а клинок Дростана был неподвижен у его горла.

Тихие шаги позади Акмаэля нарушили тишину. Дростан выкрикнул предупреждение. Акмаэль услышал грубый звук металла, разрывающего кольчугу и плоть. Он повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Эрнан рухнул у его ног. Прекрасный меч лидера повстанцев из слоновой кости выпал из его рук. Из-под его тела быстро растекалась лужа крови.

Солдат с тонкими светлыми волосами вынул из трупа оружие и встал на колени.

— Простите меня, мой Король, — пробормотал он, — за то, что я обнажил свой меч за вашей спиной. Он намеревался убить вас.

Это был Бортен, молодой человек, убивший отца Акмаэля. Со смесью облегчения и опасения Акмаэль перевел взгляд с Бортена на труп Эрнана.

«Значит, дело сделано».

Он уже мог слышать жалобы Эолин. Он знал, что она могла простить ему многое, но этого она никогда не простит.

— Вставайте, сэр Бортен.

Молодой человек повиновался, вложив меч в ножны.

«Он рыцарь, которого стоит иметь рядом с собой», — сказал отец Акмаэля. И таким он был.

— Кажется, ты доказал, что достоин служить королю.

— Мой король, — он снова поклонился.

По выражению лица Бортена Акмаэль понял, как сильно его тронули эти слова.

— Возьми мою лошадь и благополучно доставь магу Верховному магу Резлину. Скажи ему, что она вернулась из Ахмад-Дура. Он должен гарантировать, что она выздоровеет полностью. Я не позволю никому ей заниматься. И оставайся с ней, Бортен, пока я не приеду.

Бортен кивнул. Акмаэль доверил ему измученное тело Эолин.

Когда рыцарь ушел, Акмаэля охватила усталость. Каждый мускул болел. Его порезы жгло, а синяки начали пульсировать. Он чувствовал себя истощенным от силы и магии. Слава богам, битва закончилась, и закончилась в его пользу.

Наклонившись, он взял меч Эрнана. Кори говорил об этом оружии, произведении галийских волшебников. По правде говоря, оно было лучше, чем он себе представлял.

«Эолин, — пел меч, грустно и печально. — Отправь меня с Эолин».

Он проверил баланс меча и провел пальцами по всей длине лезвия.

— Посмотрим на это, мой друг. Я намерен оставить тебя себе.

Пронзительный вопль Церемонда прервал мысли Акмаэля. Снаряд пронзил туловище волшебника.

Из леса вышла женщина — сырнте, судя по ее цвету. В одно мгновение три воина Акмаэля набросились на нее, вырывая арбалет из ее рук. Она боролась с их хваткой, даже когда они поставили ее на колени.

Ахме талам ну! — воскликнула она. — Бехнем ахрат неме, Салам махне ду!

Стрела в груди Церемонда вспыхнула. Воздух наполнился его мучительными криками и едкой вонью горящей плоти.

Один из рыцарей ударил ее по лицу.

Механе! — выла она, слезы и кровь текли по ее щекам. — Механе ахнам! Талам ну ахрам! Церемонд!

Из глубины горы донесся приглушенный крик. По земле прошла дрожь. Акмаэль сжал свой меч, когда под волшебником расцвела угрожающая тень. Глаза Церемонда закатились, и он безжизненно упал на землю. Так же быстро, как появилось, темное пятно на траве растаяло.

Женщина обмякла и рухнула на землю.

— Простите меня, — всхлипнула она. — Мать, отец, простите меня… Смерти ему было мало. Мне этого было недостаточно.

ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ

Восстановление

Тени рассеялись тонким серым туманом. Эолин открыла глаза и увидела большую комнату с каменными стенами и пустым камином. Свет из высоких окон освещал свежий тростник, расстилавшийся по гладкому полу. На длинном столе стояли травы, настойки и свечи с ароматом лемонграсса, примулы и шалфея. Ее укутали теплые льняные простыни и летние одеяла. У ее постели возникло знакомое присутствие.

— Кори, — она осторожно вдохнула ноющими легкими. — Приятно видеть тебя снова.

Он вздрогнул от ее голоса и оторвался от раскрытого тома, лежавшего у него на коленях. Улыбка заполнила его лицо, а серебристо-зеленые глаза вспыхнули облегчением.

— Приятно знать, что ты видишь.

Он наклонился, чтобы помочь поправить подушки, когда она заставила себя сесть. Она чувствовала себя разбитой, ее мышцы напрягались и медленно двигались.

— Как долго я спала?

— Семь дней и семь ночей, включая время, которое потребовалось, чтобы донести тебя сюда.

— Куда?

— В Королевский город. Ты приходила в себя время от времени, чтобы принять вливания, но даже тогда ты только наполовину бодрствовала.

— Я слышала твой голос, когда появились призраки, — она потерла лоб, пытаясь отогнать следы ужасных снов, которые мерцали, как тени, на краю ее сознания.

— Я вызывал тебя из твоих кошмаров, — сказал Кори, — но я не вернул тебя из мира мертвых. Ты помнишь, что случилось, Эолин?

— Думаю, да, — она еще раз вздохнула, недовольная колючим ощущением воздуха под ребрами. — Где Акмаэль?

— Полагаю, выполняет обязанности короля. Я могу послать ему сообщение, если хочешь.

Эолин покачала головой. Она не была к этому готова. Еще нет.

— А Эрнан?

Кори отвел взгляд. Его губы сжались в тонкую линию.

Эолин сразу поняла. Черные пятна мешали ей видеть. Комната дрогнула.

— Твой брат мертв, Эолин, — тихо сказал Кори.

— Это невозможно! Акмаэль заверил меня, что его пощадили.

— После того, как ты вернулась в мир живых, Эрнан напал на короля. Его сразил один из солдат Акмаэля.

Ошеломленная, Эолин откинулась на подушки.

— Этого не может быть.

Прошло всего несколько недель с тех пор, как она нашла его, этот мальчик воскрес из мертвых и превратился в воина. Незнакомец, который разделял ее кровь и поклялся, что ей не навредят, пока он жив. Теперь рыцари Вортингена забрали его навсегда, как и ее отца. Ее глаза горели от слез.