Солнце висело низко на западе, когда Эолин вернулась на гребень. Туман давно рассеялся, и чешуя Дракона переливалась медно-алыми оттенками вечера.

Драконша приняла ветку от Эолин и сорвала с нее листья и кору. Она положила его на землю, поместила кристалл воды на его кончик и положила перо Совы у основания.

Меч, — приказала Драконша.

Эолин протянула клинок. Одним ударом о камни Дракон разбил его на тысячу осколков.

Эолин в ужасе вскрикнула.

— Меч Ахима!

Это не его меч, — возразила Драконша. — Он твой, как и был с того дня, как он дал его тебе. И он будет служить тебе гораздо лучше так.

Из разбросанных осколков Драконша выбрала один и тщательно сбалансировала его на средней части ветки. Затем она остановилась и подняла свои серебряные глаза на заходящее солнце.

Ты должна молиться богам о руководстве и силе на этом пути, который ты выбрала.

Когда Эолин закончила свои заклинания, Драконша выпустила огненное дыхание.

Эолин в изумлении наблюдала за тем, как посох не сгорел под белым пламенем, а стал податлив к прикосновению Драконши. Крылатый змей хорошо работала ночью. Она впечатала перо в основание посоха, вонзила осколок меча Ахима в его сердцевину и прочно прикрепила кристаллизованный кварц к наконечнику.

Хотя Эолин намеревалась бодрствовать вместе с Драконшей всю ночь, ритмичные движения крылатого змея убаюкивали посвященную. Когда, наконец, юная мага проснулась, Драконша была лишь тенью, исчезнувшей на восходящем солнце.

Новый посох стоял на каменистой земле.

Эолин осторожно подошла и сомкнула ладони на вылеченном магией дубом. Гладкая поверхность ответила на ее прикосновение гулом, которого она никогда раньше не слышала, прекрасным и сложным. Когда утренний свет коснулся союза дерева и кварца, открылся образ летящего Дракона, выгравированный в сердце речного хрусталя.

Наполненная внезапной и сильной радостью, Эолин подняла посох с места, где он лежал, и побежала вниз по хребту к своему дому.

* * *

Гемена встала задолго до восхода солнца, чтобы приготовить священный огонь. Она сложила сухие ветки Бука, хранителя древних знаний, Березы, чтобы обеспечить баланс, и Грецкого ореха, чтобы дать силу в переходные времена. Для растопки Гемена использовала веточки липы, покровительницы детской магии. Как только она заложила ветки, она устроилась ждать. Священный огонь не мог быть зажжен, пока не прибыла Эолин.

Неуверенность преследовала старую магу. Много лет назад Боги даровали Кедехену победу над магами. Было ли их волей, чтобы традиции Эйтны и Карадока погибли?

Сегодня она узнает ответ. Если Боги отвергнут прошение Эолин, других не будет. Ремесло, которое Гемена чтила каждый день своей жизни, умрет вместе с ней, здесь, в Южном Лесу.

Не в силах больше сидеть на месте, Гемена вышла из хижины и подошла к краю сада.

Восходящее солнце осветило деревья золотыми оттенками. Свежий ветерок принес ароматы весенних цветов, молодых листьев и влажной глины. В лесу доносились песни птиц.

Гемена наклонила голову и прислушалась.

Ее сердце подпрыгнуло, когда она услышала голос Эолин вдалеке. Крики становились громче и возбужденнее, пока Эолин не вырвалась из леса на поляну.

— Гемена! — воскликнула она. — Смотри, что дал мне Дракон!

У Гемены перехватило дыхание. Эолин держала посох в руках. Хрустальный наконечник сверкал под яркими лучами солнца. Ошеломленная, мага двинулась к Эолин так быстро, как только позволяли ее затекшие конечности.

— Гонец явился мне как Дракон! — объявила Эолин, затаив дыхание, когда они подошли друг к другу. — О, Гемена, она прекрасна! Полет ее стремителен и бесшумен, и она сияет, словно сделана из речного жемчуга и кристаллов воды. Она выковала для меня мой посох и приняла мою торжественную клятву вернуть женскую магию нашему народу.

Дрожа, Гемена положила руки на полированный дуб.

— Что это за чудесный дар? — пробормотала она. — Дракон не выковывал ни одного посоха со времен Кэдмона, а до этого со времен Эйтны и Карадока.

Эолин громко рассмеялась.

— Боги благословили нас, Гемена. Они указали мне путь и позволили сделать его своим. Они пообещали, что всегда будут со мной.

Гемена закрыла глаза, впитывая сложную и навязчивую мелодию посоха. На поверхности этой песни Гемена услышала все элементы, которые приносили радость в юную жизнь Эолин. Но под этой красотой скрывалось более зловещее настроение. Когда она узнала его, у Гемены похолодела кровь.

— Я не понимаю, — Гемена открыла глаза. Ее голос дрожал. — Я не могу научить тебя, как пользоваться этим.

— Дракон сказал, что ты знаешь, что делать, — ответила Эолин с лучезарной улыбкой. — Она сказала, что боги укажут тебе путь. Когда мы можем начать? Мы можем начать сегодня?

— Нет, — неужели девушка не слышала? — Послушай меня, Эолин. Я не буду учить тебя, как пользоваться этим посохом.

Улыбка Эолин исчезла.

— Но почему? Ты единственный учитель, который у меня есть. Если ты мне не покажешь, то…

— Это оружие войны. Я не сделаю тебя воином. Я не научу тебя убивать, — вспыхнув от гнева, старая мага вырвала посох у Эолин. Она подняла его к небесам и закричала богам. — Вы меня слышите? Я не сделаю этого! Я не позволю запятнать ее магию насилием и кровопролитием!

— Гемена! — Эолин положила руку на плечо старой маги. — Пожалуйста, не говори так. Не ты ли учила меня, что инструменты магии — это всего лишь инструменты? Что это мага командует своим посохом, а не наоборот?

Слезы щипали глаза Гемены. Она опустилась на землю. Ее многочисленные ноши ложились тяжелым бременем на хрупкие плечи. Она чувствовала себя истощенной, измученной до костей бесконечными испытаниями жестокого века.

— Дракон связал этот посох с самыми глубокими местами земли, — сказала она, — где реки силы текут полноводными и практически неиспользованными. В древних легендах темные волшебники из дальних стран использовали эти реки как средство разрушения. Во времена короля Фарена маги и маги Мойсехена призвали ту же самую магию, чтобы заманить демонов Наэтер в ловушку и отправить их в Преисподнюю. Я очень уважаю эту силу, Эолин, но не питаю к ней любви. Это опасно и непредсказуемо. Я не хочу, чтобы ты была связана с этим.

Плечи Эолин опустились. Она перевела взгляд с Гемены на посох. Печаль отразилась на лице девушки, заставив Гемену пожалеть о ее быстрых словах.

«Я могла бы, по крайней мере, позволить Эолин почувствовать радость в этот день».

— Прости, дочь моя, — сказала она. — Я стала старой и озлобленной женщиной. Будущее, которое я хочу для тебя, — это не будущее, которое я вижу в этом посохе. Дар дракона несет большое бремя, больше, чем я себе представляла. Я бы отдала все, чтобы избавить тебя от жертв, которые потребует этот инструмент.

Глаза Эолин стали влажными. Она моргнула и медленно провела рукой вдоль посоха, пальцы остановились на его хрустальной головке.

— Ты бы отказалась от своей магии, Гемена? — спросила она приглушенным тоном. — Должна ли я тогда отказаться от своей?

Спокойная решимость Эолин смягчила холодный узел страха в Гемене. Дрожащими руками Гемена заключила в крепкие объятия свою последнюю ученицу.

— Да будет так, любимая дочь, — пробормотала Гемена. — Боги сказали. Давай найдем способ.