— Мы заплатим, конечно, заплатим!

Улыбка Дейзи слегка подвыцвела, во взгляде мелькнуло виноватое выражение: гордость гордостью, но штраф… штраф — штука порою ничуть не менее серьезная. Полицейский посопел, супя светлые бровки. Но, кажется, миролюбивое поведение Сандры его слегка смягчило.

— И знаете, мисс, — сказал он почти примирительно, — будь это моя сестра, я бы ее выпорол.

Сандра хищно оскалилась, рассматривая Дейзи много чего обещающим взглядом:

— Интересная идея, офицер. Я ее серьезно обдумаю.

За всеми этими переглядываниями и переговорами Сандра не заметила, что Викки подошла к ним почти вплотную и теперь ревнивым взором рассматривает собравшуюся толпу.

Столько суеты — и вокруг кого? Вокруг какой-то девчонки, которая даже и пропасть-то толком не умеет! Смотрят на нее, словно она героиня какая! Это на Викки все так смотреть должны. а не на какую-то там… Хорошо бы мисс Леман ее действительно выпорола бы! Прямо тут. Все бы сразу поняли, что вовсе она и не героиня и не надо на нее так смотреть. И этот мальчишка, которого Стивен зовут… Уставился, рот раскрыв, глаза восторженные.

Не то чтобы этот городской придурок был Викки интересен… вот еще не хватало! К тому же дурак, хоть и симпатичный. Нашел на кого пялиться! Подумаешь, на трубу она влезла… Викки бы тоже могла, если бы захотела. Подумаешь! Было бы о чем говорить!

— Да было б о чем говорить, чего там лезть-то? — довольно громко и вроде бы ни к кому не обращаясь. заявила Викки. — Скобы удобные, прямо ступеньки…

Дейзи не позволила себе огрызнуться: «Сама попробуй!» С великолепным презрением она проигнорировала слова незнакомой девчонки и сказала звонко, тоже словно бы ни к кому не обращаясь:

— А зато оттуда видно город прямо до ратуши!

Вот этого Викки уже вынести не смогла. Ее, Викторию Браун, в упор не замечают?

В два прыжка она оказалась у кирпичной стены и, подпрыгнув, уцепилась за нижнюю ступеньку пожарной лестницы, что вела на крышу…

К счастью, девочке не дали повторить подвиг Дейзи Леман. Не дали даже влезть на крышу, на которой красовалась тонкая высокая труба. Подскочивший Рэнди сдернул Викки с лестницы одним плавным и совершенно нечеловеческим движением и, крепко держа за плечи, рявкнул с интонациями Ричарда Брауна:

— Ты что вытворяешь, сумасшедшая девчонка?!

Показательно так метнулся, и захочешь — с человеком не перепутаешь. И рявкнул хоть и не своими словами, но громко. Сандра услышала. Молодой полицейский, после фиксации штрафа потерявший к Сандре интерес и теперь уговаривавший толпу зевак разойтись, — тоже. Обернулся. Нахмурился еще сильнее, оставил толпу и целеустремленно двинулся к новым нарушителям спокойствия.

Сандра ринулась следом, словно бы ненароком вклиниваясь между и улыбаясь полицейскому самой ослепительной из арсенала своих прозерпинских улыбок.

— Киборг? — спросил полицейский Сандру. Но взгляда при этом от Рэнди не отрывал. И взгляд этот Сандре очень не нравился.

— Да, офицер. — Запыхавшаяся Сандра продолжала сиять улыбкой в сторону полицейского, переключая на себя внимание, и одновременно пыталась прожечь строптивую подопечную взглядом. Получилось не очень.

— Ваш?

— Да, офицер! — Ну посмотри же ты на меня!

Полицейский по-прежнему смотрел на Рэнди. И рука его машинально уже тянулась к карману…

— Мэм, с вашим киборгом явно что-то не в порядке. Вы слышали, что он сказал девочке?

Викки перестала трепыхаться, поняв, что этот коп недоволен ее братиком. Предостерегающий взгляд Сандры она, конечно же, проигнорировала. И, конечно же, не поняла, почему вдруг замер Рэнди…

— Эй, сэр, — заявила она с вызовом, — да вы хоть знаете, с кем имеете дело? Вы знаете, кто мой папа?

Нет, она вовсе не была глупой, эта маленькая благополучная дочка богатенького папочки, привыкшая, что деньги решают все и, кроме папы, закона нет. Просто она никогда не жила на Прозерпине. И ни разу еще не попадала в ситуации, когда от умения вовремя промолчать зависит жизнь.

Иногда — не только твоя собственная…

— Нет, мисс, — с вежливой насмешкой ответил полицейский. — Но узнаю, когда ваш папа приедет в наш участок за своим киборгом. А мы тем временем его как следует протестируем. Во избежание.

Его рука скользнула в карман. Тот, где обычно копы хранят жетоны. Вытащит, вскинет, отдаст приказ о перехвате управления и…

— Ох, офицер! — пропела Сандра, добавив в голос чувственного придыхания и вцепившись в его запястье обеими руками…. ну как вцепившись? Вроде бы просто пальчики возложила, тонкие девичьи… Вроде бы и не держит совсем, вроде бы и не препятствует правосудию… А почему при этом полицейский никак не может выдернуть руку из кармана… ну кто же его, полицейского, знает? — Ох, офицер! Не надо, прошу вас! очень-очень вас прошу, пожалуйста!

Она цепко держала взглядом его глаза, изо всех сил отведя плечи назад, чтобы ее не слишком оптимистичные достоинства выглядели повнушительнее. «Да заметь же ты, дубина, что перед тобой хорошенькая синеглазая блондинка, которая из блузки выпрыгивает, чтобы произвести на тебя впечатление!»

Заметил. Моргнул. Чуть расслабился.

Ободренная Сандра продолжила умоляюще:

— Боюсь, офицер, что все из-за меня. Я воспитательница девочки, а этот шварц — наш охранник. И я надиктовала ему в память несколько речевых блоков, которые он должен воспроизводить этой непослушной барышне, если она ведет себя… нестандартно.

И, полуобернувшись, метнула на Викки свирепый взгляд. Хорошо, что та хотя бы сейчас поняла опасность и промолчала.

Рэнди стоял неподвижно, этаким гранитным монументом, памятником самому себе. Глядел прямо перед собою. Глаза у него были совершенно стеклянные, лицо застыло кукольной маской, как и положено у правильного киборга. Вроде бы все нормально. Вроде бы как и должно быть…

Говорят, каждый хороший учитель со временем становится эмпатом. Хотя бы частично. Может быть. Сейчас, во всяком случае, Сандра кожей ощущала идущую от гарда волну леденящего ужаса и тоскливой обреченности. Он не просто выглядел памятником самому себе. он им был. Похоронив себя заранее. Не собираясь сопротивляться. Не собираясь… что? Нарушить обещание? Стать причиной неприятностей? Подставить?..

Полицейский колебался. Но уже не пытался выдернуть руку с жетоном из кармана (вот и правильно, вот и не надо, вот и хороший мальчик…).

— Если она балуется в бассейне, — продолжала щебетать Сандра, лаская полицейского горячим взглядом, — он говорит: «Викки, горе ты мое, вылезай немедленно…» Ну, понимаете, я устаю повторять такие вещи по сорок раз в день, а от его механических «не разрешено» у меня просто скулы сводит. Да и зачем тогда нужна техника, если она не облегчает нам жизнь, ну правда ведь, офицер? А так он в полном порядке! Мы за этим строго следим!

Обернувшись к Рэнди, она рявкнула командным голосом:

— Гард, отведи Викки во флаер и не давай ей из него и носа высовывать! Охранный режим повышенной активности!

— Слушаюсь, мисс Леман! — четко ответил киборг и повел девочку к флаеру. Той хватило ума не сопротивляться.

— Прошу вас, офицер… — Сандра добавила в голос еще порцию умоляющих ноток. — Если вы заберете хозяйское имущество в участок, меня могут уволить. Без рекомендаций! Вы же знаете, какие эти богачи! Девчонка, конечно, не сахар, но где я еще найду такую работу? Ну, пожа-а-алуйста! А с киборгом и правда все в полном порядке, ну вы же знаете этих богачей! Они на собственной безопасности помешаны. Они его каждый месяц тестируют!

И снова сжала его запястье. Так, самую чуть (и надеясь, что не оставит там синяков).

Губы полицейского тронула улыбка:

— Раз вы ручаетесь, мисс, что сами научили киборга этой фразе… про сумасшедшую девчонку…

— Ручаюсь-ручаюсь! Не сам же он ее придумал, право слово! А теперь насчет моей сестренки. Какой, вы сказали, нам светит штраф?..

Штраф оказался не таким большим, как поначалу опасалась Сандра. Конечно, по меркам Прозерпины просто чудовищным, и в первый момент она внутренне ахнула (снаружи продолжая ослепительно улыбаться), а потом сама же себя встряхнула за шкирку, тоже мысленно.