— Ну и как вам? — спросил мистер Лавров двумя часами позже, когда они вознаграждали себя за испытанное на сеансе хорошими порциями воздушного мороженого (во всяком случае, Сандра сочла это именно компенсацией). Глаза у него смеялись.

— Очень… познавательно, — ответила Сандра осторожно. Его холодноватый парфюм все еще щекотал ей нос и чуть покалывал на языке, вплетаясь легким привкусом горечи в шоколад и миндаль взбитого пломбира.

— Дрянь! — куда более категорично и с куда большим удовольствием высказалась Дейзи. Слизнула с ложечки прозрачную вишню, идентичную натуральной. Подумала. Скосила на мистера Лаврова острый взгляд, ставший вдруг прицельным и цепким. Уточнила:

— Вам же четвертый билет не нужен, правда? Вы же его все равно маме отдать хотели… Вы же его мне отдадите, да? Хочу еще раз посмотреть на эту жуткую гадость!

Глава 6. Осторожнее с котиками! (4 день отпуска)

Сандра Леман,

борт круизного космолайнера «Академик Валевски»

текущее время

— Он мерзкий, словно дохлый грымзик, — сказала Дейзи. И, подумав, добавила: — Три дня как дохлый! Он тебя за богачку принял, вот и клеится!

Они только что вдоволь наплескались в почти-как-настоящем море и теперь отдыхали в шезлонгах на пляже под зонтиком. В кои-то веки вдвоем, даже странно, словно чего-то не хватает… и это явно не мамы!

Умом Сандра понимала, что шезлонги стоят на бортике бассейна с морской водой и волногенератором, а бескрайнее море и упирающийся в скалы пляж — всего лишь искусная имитация. Иллюзия. Но… Но песок под босыми ногами был обжигающе настоящим, морская соль по-настоящему горчила на губах, теплый ветер обдувал сохнущее тело, и мультифрутовый джус в высоких бокалах тоже был настоящим, с гнутыми соломинками и настоящими зонтиками из настоящей бумаги. Вкусный, густой, кисло-сладкий, с шариками мятного льда.

И удовольствие, вызванное всем этим, тоже было самым что ни на есть настоящим.

Если бы вот еще и Дейзи перестала так цепляться к несчастному мистеру Лаврову…

— Он и сам не из бедных, — пожала плечами Сандра. — Бедные не летают на таких лайнерах.

— Ну мы же летаем!

Переубедить Дейзи было миссией из разряда не очень-то выполнимых, но Сандра никогда не теряла надежды. Она покрутила в бокале соломинкой, слизнула с края оранжевую каплю. И постаралась, чтобы голос звучал не как у мерзкой училки, назидательно и противно (а что поделать? профессиональная деформация, чтоб ее…):

— Мы — исключение, за нас платит мистер Браун. Да и то наши билеты, похоже, не самые дорогие, ведь контрамарки в них не входят.

— Сэкономил твой Браун, — кивнула Дейзи с уважением, одним долгим глотком вытягивая чуть ли не треть бокала: правильную экономию она принимала как нечто достойное. — Ну так это ничего не меняет! За дохлого грымзика тоже может платить какой-нибудь его мистер Браун! А он попутно себе богачку присматривает, чтобы охмурить. И чтобы дальше за все платила уже она! Скажешь, нет?

— Ты его рубашку видела? — попыталась зайти с другой стороны Сандра.

— Ну видела, — фыркнула Дейзи. — На обтирочные концы очень даже ничего так, вполне сгодится.

— Она стоит дороже гоночного флаера.

— Вот эта жеваная туалетная бумага цвета кошачьей мочи?!

— Это натуральный хлопок. Натуральный, понимаешь? У жены начальника смены был такой шарфик, я видела. Стоил… ну как крыло от того самого флаера.

Дейзи нахмурилась. Закусила нижнюю губу. Жену начальника смены она помнила. И то, с какой гордостью и бережностью та относилась к своему шарфу — тоже. На какой-то миг Сандре даже показалось, что аргумент подействовал — ну действительно, какие такие меркантильные интересы могут быть в отношении Сандры (экипированной во все добротное, но синтетическое) у настолько богатого человека? У которого из натурального хлопка не только галстук или там шарфик, а целая рубашка! Да и брюки, кажется, тоже (хотя брюки столь тщательно Сандра рассматривать постеснялась).

Два пацаненка чуть помладше Дейзи затеяли шумную возню рядом, обдали Сандру песком до колен. Дейзи забралась в шезлонг с ногами и высоко подняла собственный бокал, шипя в адрес драчунов что-то весьма неодобрительное.

Наверное, Сандре тоже стоило испытывать раздражение: кому приятно, когда песок налипает на мокрую кожу?

Раздражаться не хотелось. Хотелось улыбаться, жмуриться, тянуть коктейль через соломинку и вообще чувствовать себя ленивой прожигательницей жизни… ну хотя бы еще на четыре оставшихся дня.

— Если он так богат… — задумчиво протянула Дейзи, возвращаясь к прерванному разговору и продолжая хмуриться. — Если он и на самом деле настолько богат… тогда все еще хуже! — и прежде чем Сандра успела возмутиться и сказать что-нибудь типа: «Ну милочка, на тебя не угодишь!», быстро спросила: — Помнишь открытку, что тебе Ник подарил? Ну того ушастого с котиком? — и добавила почему-то уже совсем мрачно, почти обвиняюще: — Ну так вот: он на него похож!

— На сильмарианского эльфа? — невольно улыбнулась Сандра.

Открытку с ученым сильмарианцем Сандра отлично помнила. Тогда еще пришлось рассказать Дейзи, кто такой Толкиен и почему земляне назвали Сильмарианом открытую планету, жители которой внешне походили на сказочных эльфов. Но только внешне. Сильмарианцы преклонялись перед наукой. Боготворили ее, как бы ни странно это звучало.

Вот и на открытке в своей лаборатории сидел длинноухий исследователь с механическим котиком на плечах и, сдвинув на лоб антикварные защитные гоглы, рассматривал модель универсума с таким умиленным вожделением, с каким только и может ученый сильмарианец рассматривать еще никем не решенную научную загадку. «Уставился, как кот на жирного куроцыпа!» — помнится, сказала тогда Дейзи. Но в целом открытку одобрила.

— На котика! — мрачно отрезала Дейзи. — На механического! Такой же весь бронированный и фальшивый. Боевой цеп вместо хвоста и по хребту пила. Циркулярная! Захочешь погладить — а он тебе полруки отчекрыжит!

Дейзи старается выглядеть взрослой, но на деле совсем ребенок. Иногда это почти незаметно. Но это так. А у детей короткая память, особенно на то, что не затрагивает их лично. Даже у детей, выросших на Прозерпине. Пройдет день или два, и Дейзи забудет о своих подозрениях, отвлечется на что-нибудь другое или просто передумает.

А мистер Лавров еще раньше забудет о существовании Сандры. Или просто передумает насчет обещанных сгоряча совместных прогулок по утрам, не такое уж это и развлечение для симпатичного мужчины. Вполне может найти себе занятия и поинтереснее.

Две случайные встречи могут так и остаться двумя случайными встречами, просто ни к чему не обязывающая прогулка и одно совместное посещение кинозала. Ничего больше. Приятное воспоминание, но для дорожного романа как-то слабовато, правда? Сандра никогда не была в них сильна… ну хотя бы потому, что почти никуда и не ездила.

Наверное, не стоит и начинать.

Дейзи, все еще хмурясь, тяжело вздохнула и посмотрела на старшую сестру так, словно это она, Дейзи, тут была старшая и за все отвечала. В том числе и за Сандру, маленькую и ничего не понимающую в жизни. Сказала озабоченно:

— Ты бы с ним поосторожнее…

— Хорошо, — смиренно согласилась Сандра, стараясь не улыбаться. — Обещаю. что гладить его не буду!

— Не скучали без меня, девочки? — спросила незаметно подошедшая со спины мама, целуя Сандру в макушку. Дейзи, как раз переживавшая возраст отрицания обнимашек, только поглубже ушла в шезлонг, выставив наружу оборонительные ежи из локтей и коленок. — А смотрите, кого я встретила в парке!

Сандра поняла, кого именно, еще до того, как со спины прозвучал низкий бархатный голос:

— И о чем же скучали столь прелестные юные леди?

— О циркулярных пилах, — буркнула Дейзи.

И что характерно, ведь даже не соврала.

***

Мистер Лавров о существовании Сандры не забыл. Ни на следующий день, ни на послеследующий. И не передумал.