Дольше всех пришлось собираться Шендру – 40-патронные магазины в количестве трех штук пришлось снаряжать минут 10, не меньше.

Но, наконец-то, все были готовы.

– Ну что, двинули? – оглядев соратников, поинтересовался Строгов.

Все трое просто молча кивнули.

Они покинули номер, а затем и гостиницу, двинули в сторону ворот. Вся четверка накрыла головы капюшонами – видно, что идут группой и трудно разглядеть лица.

К счастью, по пути до ворот ими особо никто и не интересовался – те, кто искал Литвина и Шендра, явно уже были за городом, отчаявшись искать беглецов в Речном. Остальным просто не было дела до четверки бойцов, выглядящих совершенно недружелюбно.

Некоторое время шли молча. Настроение и погода нисколько не способствовали шуткам-прибауткам или просто разговорам. День выдался пасмурным, даже холодным. Еще бы – зима уже наступала, и скоро, очень скоро, должны были начаться морозы, снег и все другие прелести, наблюдаемые в эту пору года. Изредка появлялось солнце, освещая местность и радуя глаз. Конечно, чисто технически, местное светило именовать «солнцем» было бы ошибочно. Но кто среди колонистов будет заморачиваться подробностями? Как тут местная звезда называется? Балта, Кора, Завс? Балта ярко светила? Да ну, нафиг…

Воздух был настолько холодным, что пар от дыхания поднимался высоко над головами. Может, уже мороз? Да нет, вряд ли. Просто холодно и сыро, оттого и пар.

– Чего смурные такие, словно на убой идете? – поинтересовался Строгов у троицы.

– Да чего сразу на убой? – отозвался Литвин. – Просто настроение паршивое.

– Почему паршивое-то? – удивился Строгов. – Идем отбивать свое. Настроение должно быть ого-го!

– С чего вдруг? – буркнул Шендр.

– Как это, с чего? – возмутился Строгов. – Вы, мало того, что сохраните все свои ценности, так еще имеете шанс разбогатеть на оружие и снаряжение. Мары-то неплохо экипированы – с двух волн колонистов вещички снимали, плюс им контрабандисты привозили…

– Это при условии, что мы их завалим, – проворчал Шендр.

– Не боись! Никуда они не денутся!

– Чего вообще их столько расплодилось? – спросил Литвин. – Почему как новая планета, так сразу появляется всякая шваль, которой непременно нужно сделать из нового мира свою «малину»?

– С чего ты это взял? Какую еще малину? – поинтересовался у него Строгов.

– Ну как, – удивился Литвин, – каждый раз при освоении планеты появляется сброд, пытающийся скинуть нормальное управление и устроить анархию. Не Чистильщики, так мары, не мары, так еще какие сволочи…

Строгов лишь хмыкнул.

– Чего ты? – спросил его Литвин.

– Сразу видно тех, кто о колонизации и Свободных мирах знает лишь по фильмам.

– Да и по рассказам знакомых, – обиделся Литвин.

– Не тех ли знакомых, что вернулись на Землю и сидят на своей пятой точке? – улыбнулся Строгов.

– Ну… – растерялся Литвин.

– Видишь ли, все эти слухи, что, мол, если планета становится Свободной, то тут же превращается в бандитское логово без всяких законов, лишь вымысел.

– Да ладно…

– Вот тебе и «да ладно». Многие миры пытаются сбросить ярмо корпораций, выжимающих из рабочих и крестьян последние соки. Ты ведь знаешь, что бывает, когда колонисты выполняют свою задачу? Ну, очищают зону, делают ее безопасной?

– Ну да, если первая и вторая волна справились со своей задачей, то третья волна – это рабочие и фермеры, наемные работники. Если говорить о нашем Хрусте, то все эти работяги должны прибыть в четвертой волне.

– Все верно, – кивнул Строгов, – а теперь смотри: мы вычистим территорию, корпа выделит нам землю, и мы можем осесть, начать фермерствовать. Так?

– Ну…

– Весь свой урожай мы будем продавать корпе, владельцу планеты. И покупать у нас урожай они будут гораздо дешевле, чем продавать.

– Все верно, корпе ведь нужно отбить вложения, она ведь планету купила, притащила сюда колонистов и вооружила их, начала создавать инфраструктуру.

– Ой, инфраструктуру, – отмахнулся Строгов, – сколько нынче стоит тонна армапласта? Копейки. А нам его будут продавать втридорога.

– А нам он зачем? – влез Кийко.

– Так форты будем ставить, деревни, города, – пояснил Строгов, – не из леса же их строить? Это дорого и долго. А армапласт чего? сбросят с орбиты пластины, купишь в городе клей: намазал пластины, поставил, как захотел, и готово: хочешь дом, хочешь забор.

– Это ты сейчас к чему вообще? – спросил Шендр.

– К тому, что всю инфраструктуру сами колонисты и строят. А с них еще и денег за это берут, – ответил Строгов. – А вот теперь вернемся к рабочим. Допустим, колонизация идет успешно, и вот мы все четверо становимся местными фермерами. Так?

– Допустим, – кивнул Литвин.

– Мы выращиваем всякое и продаем корпе. Причем дешево. Так?

Вновь кивок.

– Корпа же поставляет нам различное сельскохозяйственное оборудование и технику. Но при этом, делает хорошую наценку. Знаю случаи, когда на планету вообще перли древние харвестеры, а продавали по цене новых.

– Ну, это уже зависит от того, насколько жадная корпа является владелицей планеты, – попытался спорить Литвин.

– Хорошо, опустим эти моменты, – легко согласился Строгов, – но ведь еще есть наемные работники. Часто с третьей волной (в нашем случае четвертой) прибывают фермерские семьи, накопившие деньжат на покупку земли на новой планете. Однако большую часть волны составляют рядовые разнорабочие – чаще всего выходцы с каких-то захудалых миров. К примеру, с Лаиса. У них там в последние десять лет демографический бум – в одной семье по два десятка детей бывает. А кормить их чем? Вот и отправляют в рабочие на новые планеты. Или же девушки с Шевари – слышали про эту планету и ее особенности?

– Да, много таких, – отмахнулся Шендр.

– А что в них странного? – полюбопытствовал Кийко.

– Девочек в основном рожают. На десять детей только один мальчик, – пояснил Шендр, – так родители ждут, когда дочкам по шестнадцать лет исполнится, и бегом их в колонисты отдают. Для некоторых это бизнесом стало. Для фермера первые подъемные колониста – огромные деньги.

– Ну, так вот, – продолжил Строгов, – эти рабочие, не важно, откуда летят, нанимаются к фермерам. Вот только зарплату им платят не фермеры, а корпа. А вот фермеры платят корпе «аренду» работника. Это нормальный подход?

– Тут согласен, – кивнул Литвин, – по этому пункту корпорации на редкость жадные. Причем все.

– Вот, – продолжил Строгов, – именно из-за такой политики планеты развиваются медленно. Особенно аграрные. Ведь фермер платит в три раза больше, чем получает работник. Две трети заработка работника корпа кладет себе в карман.

– Но ведь есть возможности стать вольнонаемным, – попытался вклиниться в разговор Кийко.

– Это только для техников, – ответил ему Строгов, – пишешь отказ, соглашаешься на выплату штрафа в размере трех месячных окладов, и вперед, вольные хлеба ждут тебя.

– Почему только для техников? – возмутился Кийко. – Это условия для всех.

– Вот, – усмехнулся Строгов и кивнул на Кийко, – яркий представитель тех, кто никогда не читает мелкий шрифт.

– Почему не читаю? – вновь возмутился Кийко.

– Потому что, если бы читал – знал бы, что оплатить штраф нужно в течение 6 недель. Если не успеешь – включаются такие дикие проценты, что ты их в жизни не выплатишь. Поэтому такой финт хвостом, как переход в вольнонаемные, возможен только для техников. Они за свои услуги при заключении первого Свободного контакта могут взять аванс. А в большинстве случаев их зарплаты более чем достаточно, чтобы этим самым авансом закрыть долг перед корпой. У чернорабочих такого не бывает – никто не будет сборщику урожая платить за три месяца вперед или давать большой аванс – а вдруг работник спину надорвет, начнет лениться?

– Но есть ведь и другие возможности разорвать контракт с корпорацией… – попытался вновь спорить Кийко.