В моем голосе презрение и усмешка. Я не хочу вслушиваться в его слова. Что он может знать обо мне?

Он засмеялся. Откинулся на спинку сидения.

– Вот… Сейчас ты живая, Роксана. Я не нравлюсь тебе, но ты ведь соврешь, если не признаешь, что тебя тянет ко мне. Тебе интересно ступить на тонкий лед неизведанного, чужого, и в то же время ты страшно боишься.

Светофор уже давно загорелся зеленым. И нам сигналят стоящие позади авто. А он, словно ни в чем не бывало, подается ко мне так близко, что на своей коже я чувствую его горячее дыхание.

– Но ты ведь не одна из запуганных и трусливых баб, вечно оправдывающих своих мудачных мужей? Так почему не попробовать что-то новое? Почему бы не почувствовать себя живой?

Я настолько растерянна, что просто продолжаю молчать. А он, в очередной раз ухмыльнувшись, возвращается к дороге. Резко дав по газам, срывается с места.

Я смотрю на его профиль, на щетину, покрывающую большую часть его лица, на длинные черные ресницы и аккуратно уложенные волосы.

– Вы ведь не рабочий… – слетает с моих губ.

Брюнет бросает на меня колючий взгляд.

– Хватит выкать. Брось эти ненужные правила вежливости. Прибереги их для бюрократических скряг. Да и меня не заводит вся эта х*рня…

Грубости, вылетающие из его рта, заставляют меня краснеть. Отвернувшись, смотрю на проносящиеся мимо витрины.

– Я хочу домой, – слетает тихое с губ.

На мгновение я вдруг чувствую себя испуганной маленькой девочкой.

– Мы туда и едем.

Есть ли необходимость спрашивать, откуда он узнал мой адрес? Я устала удивляться. Рядом с ним все так странно. Поэтому, ничего не ответив, я просто позволяю ему увезти себя.

***

Спустя десять минут, он останавливает машину аккурат напротив моего дома. Я знаю, что во дворе охрана, и по камерам, они увидят меня.

– Могу отъехать чуть дальше.

Я киваю в ответ. Таких проблем мне уж точно не нужно. Мужчина заводит мотор и проезжает несколько домов, останавливаясь ниже по улице.

Пока я вожусь с ремнем, он выходит из машины и открывает дверь с моей стороны. Его огромная горячая ладонь поглощает мою, когда я пытаюсь выбраться из машины.

Он не выпускает меня, даже когда мы оказываемся на улице. Я начинаю нервничать.

– Спасибо, что проводил. Надеюсь, это была наша последняя встреча.

Я не хочу оставлять ему надежды. Но и в то же время не могу не отметить, как приятно ощущается моей ладони в его руке. Он выпускает меня, тут же становится зябко.

– Твоим надеждам не суждено сбыться, Роксана, – произносит мужчина. Достав из салона мою сумку, протягивает ее мне.

Я делаю шаг, намереваясь уйти, но что-то заставляет меня задать ему вопрос.

– Ты ведь не авторемонтник?

Он смотрит на меня с высоты своего роста, и снова я чувствую себя дурочкой.

– Почему ты так решила? – в его голосе нотки смеха, но на этот раз они совсем не раздражают меня.

– Откуда столько денег? Ресторан, машина, дом.

Он пожимает плечами.

– Я много работаю, плюс у меня не было девушки, чтобы я тратился…

– На что ты намекаешь? – вспыхнула, услышав очередной намек. – А, плевать.

Брюнет наклоняется и достает со стороны заднего сидения букет роз. Приблизившись, вручает его мне. Не успеваю и слова промолвить, его рука вдруг обвивает мою талию и притягивает к себе. Так резко, что с губ срывается испуганный всхлип.

А после, я совсем не понимаю, что происходит. В один момент его губы накрывают мои. Он целует меня. Нежно, так невесомо, что ноги подкашиваются. И если бы не его крепкая хватка, я бы упала прямо с цветами.

А когда он отстраняется, я понимаю, что произошло.

– Ну это уже перебор, – рычу, пытаясь не растерять последние остатки гордости.

Но все, на чем я могу сейчас концентрироваться – его довольные голубые глаза.

– Сладкая. Так я и думал.

Я отталкиваю его, наконец-то придя в себя. Усмехнувшись, он подмигивает мне.

– Мужу привет. На субботу не строй планы. Свожу в одно место.

Я смотрела на свое отражение в зеркале. Идеально уложенные волосы, красивое платье и яркий макияж. Чего ему не хватает? Что нужно моему мужу, чтобы смотреть на меня так, как смотрел тот наглый брюнет?

Сутки прошли с нашей с ним встречи. Цветы я была вынуждена спрятать за беседкой в саду. Боялась, что Давид увидит, но и рука не поднялась выбросить такую красоту.

Мы только что приехали домой, и собираемся в ресторан на ужин. Давид обещал, что мы сможем сесть и поговорить обо всех проблемах, что рвут наши отношения. Я планировала расставить все точки над «и» в наших ссорах. Пусть, я глупая, но я все еще надеюсь на исправление мужа, надеюсь на то, что все может стать как раньше. Когда мы были бедными студентами, мечтающими о богатой и счастливой жизни.

Опустила глаза на свою грудь. Тут же вспомнила о вчерашнем вечере. Как бы глупо это не звучало, но рядом с тем громилой, я чувствовала себя на вершине Олимпа. Я ощущала себя такой красивой и непреступной… дерзить ему и противоречить нравилось мне настолько, что еще полночи после нашего расставания я не могла сомкнуть глаз. Или его украденный поцелуй так взбудоражил мое воображение?

В любом случае, наше общение не имеет будущего. Я и имени его не знаю. И только сейчас поняла, что целенаправленно оставляла этот момент в неизвестности. Будто в оправдание себя. Я не знаю, как его зовут, значит он неинтересен мне, и следственно, нас ничего не связывает.

Мой поступок верный. Я ведь знаю, что будет дальше. Этот наглый и уверенный в себе брюнет понятия не имеет на чью жену покусился. Давид, может, невнимательный муж и в последнее время стал холоден ко мне, но свое он не отдаст никому. И если вдруг тот сунется ко мне в выходной день, решив позвать на следующую встречу, ярости Давида не будет конца. Я не завидую бедолаге, но все что я могла – сделала. Не моя вина, что бугай не слышал ни единого моего слова.

Бросив помаду в косметичку, направляюсь в кабинет к Давиду. В коридоре встречаю нашу домработницу.

– Роксана, на завтра обед готовить? Даня должен вернуться, могу сварить его любимый борщ.

– Думаю, не стоит. Мы планировали завтрашний день провести с семьей, вернемся к вечеру. А вот на субботу можно приготовить и его борщ.

Женщина улыбается и кивает. Я толкаю дверь и прохожу к нему в кабинет. Давид скинул пиджак на диван. На нем рубашка, с небрежно закатанными рукавами. Он нервно измеряет комнату шагами, разговаривая по телефону.

– Нет, я понятия не имею, как это сделать, но ты же понимаешь, что это п*здец! Как такое вообще могло произойти?!

Муж обессилено опускается в кресло, отбрасывая телефон в сторону. По спине пробегает холодок.

– Что-то случилось?

Он поднимает на меня глаза.

– У меня проблемы. Прости, с ужином не выйдет. Возможно, придется уехать на все выходные.

Обида колючими иголками вонзается в горло. Она душит меня, не давая возможности сделать нормальный вдох.

– Что-то срочное? То, что нельзя перенести?

– У Олейникова три дня назад пропала племянница. Он поднял на уши весь город, ее нашли, – Давид откидывается на спинке кресла, затягиваясь сигаретой.

– И?

Муж поднимает на меня уставшие глаза.

– И нашли ее у Карима.

– У Карима? Что это значит?

По всей видимости, он сболтнул лишнее. Не желая продолжать разговор, Давид поднимается, затушив сигарету, стягивает со стола бумаги. Выбрасывает их в урну.

– Оставь меня одного, Роксана. Мне нужно подумать.

Я не сдвигаюсь с места. К глазам подступают слезы, ведь я понимаю, что Даня будет расстроен. Сын так долго ждал папу, и Давид дал ему слово, что последние выходные каникул мы проведем всей семьей. Я представила глаза Даньки, когда он поймет, что папа в очередной раз обманул… и меня накрыло злостью.

Я подошла к его столу.

– Ты обещал, что мы вместе поедем за Данькой. Ты дал ему слово. Какими бы сложными ни были проблемы, ты должен сдержать обещание. Сын тебя больше месяца не видел, так нельзя…