Я перевёл дух и залпом допил содержимое кружки.

"Значит, мы…", – парни испуганно переглянулись.

"Да", – сочувственно сказал я, – "Вы статисты. Соболезную".

"Да какого!…", – взревел второй статист, вскакивая с места, – "Втираете нам херню какую-то!"

Платон положил ему руку на плечо и усадил на место.

"Как тебя зовут?", – мягко спросил он.

Парень раскрыл было рот, видимо, хотел проорать своё имя Платону прямо в лицо, но внезапно сник, съёжился на табурете, даже как будто стал меньше ростом.

"Как же так?", – плаксиво сказал он.

"Авторский замысел неисповедим", – развёл я руками , – "Ничего не поделаешь".

"Не верю", – первый статист поднялся с места и пошёл к выходу, – "Я не какая-то там декорация. На хер вас и вашего автора на хер". Он ушёл и ни разу не оглянулся.

"Характер", – задумчиво произнёс Игорь, – "Может, всё-таки второстепенный?"

– Не думаю

Я покачал головой.

С улицы донёсся короткий крик. Второй статист бросился было на помощь, но Платон снова усадил его на табурет.

"Сиди", – жёстко сказал он, – "Всё уже".

"Кстати, какой у тебя приговор?", – я посмотрел на парня.

"Приговор?", – недоумённо спросил тот.

"Закрой глаза и постарайся ни о чём не думать. Потом скажи первое, что придёт в голову"

Он старательно зажмурился, потом выдал: "Спасенный ими парень сидел на обочине, очумело потряхивая головой.

– Что это за городишко? – спросил он у близнецов.

– Тихий Лог.

– Круто. Пожалуй, осяду тут ненадолго".

Он замолчал и обвёл нас удивлённым взглядом.

"Это и есть Приговор", – пояснил я, – "Последнее, что Автор написал о тебе. У тебя всё неплохо, кстати. Не погребение заживо, и не вечная агония".

"Давай на посошок", – кивнул я Игорю на стопки, – "Надо еще Ольге с ужином помочь".

Мы выпили. Статист чокнулся машинально и водку махнул как воду, даже не заметив. Ничего, свыкнется.

Я попрощался и уже было вышел из Фламинго, когда он окликнул меня.

–А какой у вас Приговор?

Я криво ухмыльнулся.

– И жили они долго и счастливо. Так-то.

Он собирался что-то ещё спросить, но я просто развернулся и ушёл.

Было темно, лишь жёлтый лунный диск освещал дорогу. Внезапно его закрыла чёрная тень, я услышал хлопанье крыльев. Запахло падалью.

Что-то шлёпнулось на дорогу передо мной. Что-то круглое. Я подошёл посмотреть. Это была голова первого статиста.

Вечер сменило утро и показался наш дом в окружении яблонь. Я вошёл, разулся в прихожей, повесил ветровку. Потом прошёл в спальню. Ольга лежала на кровати, лицо, ночная рубашка и простыня перемазаны зелёной рвотой. Пустой пузырёк таблеток лежал на тумбочке. Я лёг рядом и закрыл глаза. Счастье, счастье, счастье…

Солнечный свет нарисовал на полу светлый прямоугольник. Я встал прямо в него, ступнями ощущая приятное тепло нагретого дерева. Размялся, прошёл на кухню. Ольга, склонившись над плитой, колдовала над маленькой кастрюлькой. По кухне плыл дивный запах.

"Привет", – она чмокнула меня в щёку и подала дымящуюся кружку кофе.

"Привет", – я сделал глоток и ощущение счастья мягкой волной накрыло меня.