Людям посвящение…

Радость глобального конфликта смирения

И долготерпения забытого в обществе

Всё приуныло в сознанье потерянном

Катастрофически изнеможения в обществе

Людям на миг посвящается....

***

В пачке беломорканала была утоплена

Душа человека старающегося уйти в неизбежности

Человека с забитыми мыслями солнечного зарева

Человека уму не постижимого серого примуса очертанного

Ведь лучше простить всем истерики разума стеклянного

Чем стараниями уйти в погреб нежно и плеснево розовый

Головой ты идёшь в популярности тела забытого старого

А душа твоя кем то заброшена…

***

Где тот чёрный барабан наследия сурового

Что скажешь в ответ

Сказать тебе нечего

Сурового барабана мирового наследия

Стук да стук перестукивания

Не зайдёшь и не выйдешь всё уже заняли

Места нет!

Прозибай в неизбежности!

Скоро посмотришь в глаза неизбежности

Там только спинного мозга остатки

Что делать с тобою?

Не дать ни взять!

В надежде на второе пришествие

Ты прозибаешь опять!

Наваждение в голове!

***

На стене портрет забытого художника

Тот художник любил судьбы озвучивать

А теперь пройдя по своей судьбе озвученной

На стене остается висеть неосознанно

Скоро стемнеет совсем…

***

Сердце сломило огромное праведное

Небытие сносное своевременное

Ты труби во все горны тяжкие оригинальные

О своём тысячелетии в раздумьях забытое

***

На стене в грязной и серой комнате

Висит образ человека в пальто озябшего

Приглядевшись в зеркало мысленного забвения

Я тайно увидел того чего не было

***

Лето пришло

Кот Николай осмотревшись на радугу

Глянул в созвездие раненой утки

Нету места для нового поприща заново

Лишь белые пальцы и сновидения

Лето пришло…Улетели сомнения.

***

Как очищенный одуванчик

Продравший глаза мальчик с пальчик

Задумавшись стою у окна и смотрю в ящик

Прохожие глядя в меня улыбаются в фальшик

***

Картинная галерея

Живя как в картинной галерее

Восторгаюсь я мировой полемике

Уходя пророчили многие разное

Приходя не взрывались словесами

Вечное, живое,счастливое, мудрое

Долгое, пронзительное, настоящее

Пьяный проспавший позавидует молча

Тому дураку что хмельным остался с изнова

Что за жизнь теперь новая?

Не жизнь а сорочинская ярмарка

Дураку остается глядеть с изнова в облако

Нам же приходится наблюдать за дураками

***

Кто мы? Сознание вечности

Кто за нас? Беспечные ангелы

Солдатами рождённые ангелы

На каждого есть свой крест

И каждому есть своя пуля-дура

***

Мышата

Мышата с котом заиграли у печки

Забыв про своё мышиное утро

Забыли они что за речкой есть место

Куда кот мышей отнесёт по отдельности

Доверив коту всё самое ценное

Жизни свои и запасы подсолнуха

Решили они что коту есть доверие

И в салочки с ним скачут за печкою

Нет рыжей морде ни капли поверия

Сотни мышат сложил он за плинтусом

Сотни ушастых хвостатых доверчивых

Сотни обильно укомплектованных

Рыжий обманет их с наглой улыбкою

Закомплексован кошачьей натурою

Но мыши глядя с оптимизмом в сознание

Радостью лечат мышиные горести

***

Стройные материи и поприща

Снимают с себя штаны и игрища

Зашли в полустанок Иваново детство

Забыв по дороге страдания в образе

***

Календарь

Шагая в калошах коричневой походкой

Взирая на небо привычным клише

Прогнав от себя различные страхи

Забыв оборвать календарный листок

***

Осень

В мире соседского безразличия

Секундами радости нету цены

Глядят с полустанка глазами безпечия

Капустой наряжены серые дни.

Осень пришла…Потеплело…

***

Усы

Сидит в углу суровый дед

В усах у деда две сотни лет

В усах у деда густые щи

В усах у деда прожитой жизни огни

Нету у деда прощенья в усах

Прожитых дней большой альманах

Дед просидит в углу еще сотню лет

В усах его прощенья обед

***

Груша

В груше съеденной червячком сновидения

Прошло многое забытое пошлое

Пошлое прошлое сердцем забытое

В груше оставшееся и червячком погрызано

***

Разговор перед телевизором

Голубого экрана яркое зарево

Нет больше правды прочтённого заживо

Вытесняя из мозга идею философии

Продавшихся заживо за руки сомнения

Внушая в мозгу красоту с телевизора

Внушая вселенское зло мироздания

Всё человечество будет затоплено

Будет не раз ещё переосмыслено

Забыв буквы русские смотрим с терпением

Как отупляет нас чудо со временем

Но всем это нравится быть обезвоженным

Быть отрезвленным чудом со временем

Нет больше времени…

***

Сонное марево бренного мира

Страдает от проповедей лжепророков

Идейных людей погребая в сознание

Забыв откровение сделав трагедию

Идею чучхеа стараясь отрывисто

Приглядывать замертво за сновидением

Поэтов всех тех кто писал необрывисто

Глядим вполыхах принимая снотворное

Во сне разглядев красоту полустанную

Поняв в бытие оптимизма умение

Прощаются с жизнью и смотрят в затмение

И в сумерках в лужах сидят опоздавшие

***

Философия комуналок

На общей кухне проводя обильное,общее, самозабвение.

Читая вполголоса Крутых и Есенина и радостно плача.

С соседкою споря о положение во всевидящем образе.

Мысленно поедая кастрюлю с борщом ярко розовым.

Сытость приходит во мраке веселия смехотворного.

Дети осмелевшись забегая и со смехом веселия звонкого

Воруя куски хлеба чёрствого позавчерашнего но вкусного

Сели на лавочку гнилую с гвоздями торчащими.

Каждую крошку съедая и приговаривая с умилением детским.

Полные сани смеха детского прекрасного и

довольного.

Рядом за столиком покрашенным в краску синего зарева.

На журнале "Корея" с Ким Ир Сеном улыбающемся радостно.

Разложивши пиво и рыбу свежепойманную в магазине под номером "двенадцатый ".

Мужики рассуждают о политике пятилетки будущей.

В голове у них пролетают мысли умные о стене китайской бессовестной.

О любви и Афганистане неоконченном и тяжело раненном.

Обо всём что творится на кухнях общих с тараканами рыжими.

Через море лет дома эти снесут и канут в лету сгинувши.

Вместе с кухнями покрашенными в коричнево-грязе краскою.

Все борщи останутся в светлой памяти хозяек доморощенных, добротных.

Только лишь журнал "Корея" в памяти детей подросших хлеба наевшихся.

***

Тяжело!

В подъезде покрашенным в корично-грязную эмаль