– Да, мы смазываем рубцы специальным гелем и от него есть хороший эффект, швы стали светлее и приобрели более гладкую поверхность, но что б исчезли за два часа – это невозможно.
– Хорошо Мария Петровна, вы свободны, – произнёс этот третий.
Массажистка ушла.
– Давайте посмотрим, что нам МРТ выдаст, – сказал всё тот же третий.
И меня переложили с каталки на некую поверхность – это был какой-то медицинский аппарат, в общем, с положения лёжа я особо не разглядел, что это из себя представляет. Врач Андрей начал мне объяснять, как себя вести во время сеанса, дал краткий инструктаж. Выполнить который было не сложно, так как нужно только лежать в расслабленном состоянии и слушать указания врача по громкой связи. И меня закатили во внутрь чего-то, я почему-то напрягся и закрыл глаза. Но, по громкой связи мне сказали расслабиться, я конечно сделал всё, что от меня зависело, но глаза открывать побоялся, со всех сторон исходил шум в виде треска, гудения, щелчков. В общем – то я ничего не ощущал, даже через некоторое время привык к шуму и умудрился заснуть, поэтому сколько я там находился не знаю. И когда раздался голос, я чуть не подскочил.
– Спокойно, – успокоили меня по громкой связи, – мы всё закончили, сейчас вас выкатят.
И меня действительно выкатили.
– Как вы себя чувствуете? – Спросил доктор Андрей.
– Нормально, – ответил я.
– Вы множите пошевелить руками?
Я поднял сначала одну руку, а потом другую, они были тяжёлыми, но двигать я ими мог.
– А теперь ногами.
Я опустил руки и пошевелил ногами.
– Давайте попробуем сесть, мы вам поможем.
Мужики подошли с двух сторон и стали мне помогать сесть на край – этого ложа. Сначала свесили ноги, а потом помогли приподнять туловище и вот я уже сижу, они меня придерживают, чтоб не свалился.
– Голова не кружится? – спросил тот же Андрей.
Я помотал головой.
– Тогда попытаемся встать, тихонько.
С двух сторон поддерживаемый докторами, я встал на ноги, поджилки тряслись. Врачи это заметили.
–Для начала достаточно, сильная мышечная слабость, – прокомментировал очкастый.
И меня уложили на каталку.
– Так девчонки везите этого архаровца в отделения интенсивной терапии в общую палату, пусть его там разместят, я подойду чуть по позже, дам рекомендации, – распорядился тот третий врач.
– Хорошо, Иван Георгиевич, – ответила Инночка.
И девчонки снова покатили меня по коридорам до лифта, там Инночка сказала одной из комбинезонов.
– Вызови лифт, – и та нажала какую-то кнопку на стене.
Через некоторое время, грохоча и скрипя раскрылись двери, той самой кабинки, на которой меня привезли сюда. В проёме появилась всё та же необъятная фигура, как же её там…А, Ивановна.
–Что, все дела поделали? Куда вас? Обратно?
– Нет, нас на третий в терапию, – ответила Инна.
– Значит, дела пошли на лад, скоро выпишут, – подытожила Ивановна, пока меня загружали.
Следом зашли всё моё сопровождение и лифт скрипя тронулся. У лифта нас уже встречала, стройная фигура в розовом одеянии, в брюках и приталенной, длинной до середины бедра рубашки с коротким рукавом из той же ткани, на голове розовый колпак из-под которого выбивались светлые пряди волос, а на меня смотрели большие васильковые глаза, остальное было скрыто под маской.
– Так, это пациент из реанимации? – спросила она.
– Да, нам сказали, что вы его разместите с комфортом, – ответила Инночка и передала папку с документами, – это всё, что есть у нас на этого товарища, остальные указания вам даст Иван Георгиевич, он обещал скоро быть, а мы пойдём к себе, у нас там дел не в приворот. – А вам удачи и скорейшего выздоровления, – пожелала она, повернувшись ко мне.
Завезли в палату №8, кроме меня там были ещё три пациента. Две девушки уже в розовых комбинезонах, помогли мне слезть с каталки и лечь на кровать.
Глава – 12. Таинственный пациент.
Кабинет главврача центра нейрохирургии Артёменко Валерия Семёновича. Во главе большого стола в кожаном кресле сидел мужчина пред пенсионного возраста с сединой, обрамляющей блестящую лысину, усами, переходящими в небольшую, аккуратную бородку и усталыми, но строгими глазами. На против за столом, что был приставлен к столу главврача и вместе оба стола образовывали букву «Т», по обе стороны сидели заведующие отделений: нейрохирургии и интенсивной терапии.
– Так, что у нас с пациентом, вышедшим вчера из длительной комы? – спросил главврач у своих подчинённых.
– Мы, с коллегами вчера провели детальный осмотр пациента и выяснилось то, что в период выхода из коматозного состояния у больного рассосались все шрамы, как от хирургических швов, так и других повреждений, а также исчезли все стыки на переломах костей, в том числе и следы трепанации черепа. На данный момент пациент абсолютно здоров, его организм находится в идеальном состоянии, все параметры соответствуют его возрасту. Единственное нарушения в функционирование его организма – это амнезия, он не помнит абсолютно ничего. Мы приняли решения перевести его в общую палату отделения интенсивной терапии. – Отчитался зав. отделения нейрохирургии Андрей Филипович.
– Я в свою очередь назначил пациенту жидкое питание на пару дней и курс витаминов в виде капельницы, а также массаж всего тела два раза в день, и лечебную гимнастику, чтоб скорей восстановить мышечную функцию. – Дополнил отчёт зав. отделения интенсивной терапии Иван Георгиевич, – что бы начать рабату по восстановлению памяти нам нужна хоть, какая-то информация о пациенте.
– Пришёл ответ на наш запрос, – вздохнув сказал Валерий Семёнович, – но там вопросов не меньше, чем ответов, – он протянул коллегам по два листа бумаги с текстом. – Вот сами ознакомитесь, и что нам со всем-этим делать?
Оба доктора уткнулись в текст. Там сообщалось о том, что в конце февраля 2022года на Донецком направлении, со стороны ВСУ, был открыт миномётный огонь по колоне военной техники, которая двигалась со стороны Донецка в сторону расположения российских войск. Прямым ударом была уничтожена одна машина, в ней находились 30 единиц военнослужащих в кузове, в кабине водитель и командир ответственный за колонну. Выжил один военнослужащий, который в крайне тяжёлом состоянии был направлен на лечения в центр нейрохирургии. Точных данных на военнослужащего нет, так как все списки и документы находились у старшего командира и сгорели в кабине грузовика. Было проведено расследование и по спискам предоставленным военной частью, из которой были отправлены военнослужащие, устанавливались личности погибших, но так, как многие тела были изувечены до неузнаваемости, проводилась генетическая экспертиза. Взяты пробы ДНК у ближайших родственников и проведён сравнительный анализ и два тела остались неопознанными, так как у них не найдены родственники. В списке осталось два не установленных военнослужащих: 1) Дружинин Сергей Валентинович – полный сирота, вырос в детдоме. 2) Варавей Артём Александрович – из родственников основалась мать, которая утонула в реке, тело не найдено, объявлена без вести пропавшей. На данный момент идут поиски отца Варавея Александра Михайловича и возможных его детей. Точные сведенья о личности военнослужащего, находящегося у вас на лечении, будет вам направлены, как только получим подтверждения. И датирован документ 30.03.2023годом.
На втором листке было уведомления о том, что Варавей Александр Михайлович не найден, но выяснилось, что он сменил фамилию и несколько раз менял место жительства. Поиски ведутся.
– Значит наш пациент либо Сергей, иле же Артём – оторвался от чтения Иван Георгиевич, – значит, пока ждём результата, с ним поработают психологи, проверят, как он будит реагировать на –эти имена.
– Так значит продолжаем наблюдения, используем все методы по возращения памяти, проводим реабилитационные мероприятия, а когда физически восстановиться будем решать, что дальше, – задумчиво произнёс Валерий Семёнович, – пусть мин. обороны голову ломают, что дальше делать, мы не можем держать его вечно, он практически здоров, всё, что от нас зависело мы сделали.
