– Не знаю, – поправляя непослушную чёлку, размышляя, бормочет Стас, – знаю только, что облака превращаются в рыб, ныряют в воду. На ночь замерзают, а утром снова оттаивают, как земные лягушки весной, и испаряясь поднимаются в небо.
– Ну, как одна из версий, сойдёт, – философски заключает Аня и неожиданно меняется в лице. – Осторожно, не исключено, что там, в тёмной глубине находится берлогово страшного дертарозавра – пугает нас Аня, делая хищное выражение лица, и угрожающе рычит: – Р-рры!
Постепенно глаза привыкают к темноте, сейчас уже отчётливей видно, как на стенах между зелёным налётом плесени и белыми известковыми пятнами появляются древние письмена, необычные сложные чертежи. В глубине замечаем рассеянный свет, он косыми лучами спускается вниз, зажигая природные люстры. Значит, на верху горы есть открытое пространство. Да, – убеждаемся мы, проходя чуть дальше, – это небольшой овальный проём, похожий на жерло давно потухшего вулкана. Уникальные рисунки становятся сложней, многообразней, какая-то неведомая сила останавливает меня. С каждой минутой я убеждаюсь, что это не природные самообразования, а верные следы разумной жизни. Данным символам наверняка миллионы лет, они хранят мудрые знания древней цивилизации, о которой мы ничего не знаем. Не исключено, что в этих наскальных рисунках зашифровано важное послание нам из далёкого прошлого, строгое предупреждение о чём-то важном? Значит, здесь была разумная жизнь. Если так, то это мировая сенсация, настоящий переворот в научном мире. Пока я изучаю странные фосфоресцирующие полоски на стенах и занимаюсь надписями, дети с интересом идут дальше, собирают разноцветные камни. Ставлю на смартфоне высокое разрешение, фотографирую, жадно пополняя копилку человеческого опыта. Приеду в институт, покажу всем своим коллегам, будем изучать, расшифровывать древние письмена. Я так сильно увлекаюсь любимой работой, что не замечаю отсутствия детей. Осматриваясь и прислушиваясь, понимаю, что они где-то далеко. Кроме мерного шума текущей воды и редко падающих капель ничего неслышно. Направляясь вглубь ущелья, собираюсь закричать, позвать детей и в этот момент слышу отдалённый тревожный гул. Шум нарастает, и через пару минут я вижу бегущих навстречу ребят, они звонко шлёпают ногами по воде, поднимая мелкие серебристые брызги. Приблизившись, начинают наперебой рассказывать, что видели страшного духа пещеры. Мокрые, запыхавшиеся, тараторят наперебой и постоянно оглядываются, словно их кто-то преследует.
– Мы нашли интересный камень, а когда подняли головы, увидели неведомое чудище, – дети руками рисуют в воздухе нечто большое, бесформенное, – оно молча стояло у стены, светилось, как зеленоватое облако, принявшее человеческий облик старца, и недовольно наблюдало за нами.
Я не придаю этому случаю особого значения: что такого, ребята просто играют, к тому же в этот момент стая испуганных летучих мышей с белыми крыльями, о существовании которых мы не подозревали, резко взлетает, поднимая раздражающий высокочастотный писк. Сверху осыпаются мелкие камни, сухие листья, образуя в воздухе небольшое облако пыли.
– Опасность! – с тревогой кричит Стас. – На нас падает дикий зверь!
И, действительно, большая зелёная рептилия срывается с торчащего из стены древесного корня, раскидывает лапы с тонкими прозрачными перепонками. Её падение становится управляемым, в раскрытой пасти зверя блестят белые зубы, выпученные глаза горят зелёным. Он плавно поворачивает голову, постоянно удерживая нас в поле зрения, цокая, закрывает массивную нижнюю челюсть. Слышим неприятный скрежет зубов, короткое завывание, вырывающееся из широкой приплюснутой глотки. Ящур быстро снижается, описывает в воздухе правильный полукруг, прицепляется к мокрой отвесной стене, испуганно оглядывается, смотрит на нас горящими глазами и быстро бежит вверх, лавируя между торчащими корнями растений, скрывается в тёмной глубокой расщелине.
– Ну и дела! – боязливо шепчет Аня, с недоумением разводя в стороны худенькие руки.
– Да, кругом одни опасности, – соглашаясь, кивает Стас, – а ведь он мог нас укусить.
Вспомнив о нашей миссии, я втыкаю в грунт последний четвёртый датчик. Ветер усиливается, мы спешим к выходу. Щурясь от яркого солнца, прикрываем руками свет и поднимаемся на лесистую гору. Тут спокойно, очень красиво, на живописном склоне раскинулся дикий сад, растут необычные высокие яблони, груши и уже созрел розовый виноград. В самом центре вершины находится огромная воронка, плотно заросшая колючими кустами, переплетающимися вьюнами. Незнакомые фрукты разных видов так и манят к себе. Дети радостно бегают, проверяют плоды биохимическим анализатором.
Глава 11
Странная находка
Большое утреннее светило ещё только поднимается над горизонтом, вычерчивая среди едва различимых лазурных волн длинную серебристую линию, разделяющую океан на две равные половины, а загорелые дети уже в делах, в заботах, подкармливают больших синих черепах сыром. Этот аппетитный молочный продукт каждое утро появляется в холодильнике с другим свежим провиантом. За это полюбившееся лакомство добрые земноводные катают ребят вдоль берега, помогают ловить зазевавшихся крабов, морских звёзд, иногда приносят раковины с ценным жемчугом.
Я лежу на тёплом золотом песке, отбивая ритм по пустому животу, как по барабану, и размышляю, думаю, о возможной поездке на Землю. Над бесконечно длинным берегом раздаются восторженные крики, звенит заразительный смех. Моим раскладным сачком для ловли бабочек дети вытаскивают на берег морского ежа, он раздувается, превращается в большой шар с иголками, а потом грустно зевает, сдувается и ползком направляется к воде.
– Все к столу! Стасечка, Ануся, мойте руки, я приготовила вкусную запеканку и ваш любимый лимонный пирог! – повелительно командует Тата, – сколько можно играть, я уже заждалась!
Дети бегут к столу, я тоже поднимаюсь и читаю коротенький список намеченных дел, отмечаю:
1. Датчики «Обелус» расставили, точно по карте.
2. Травы для дыма нарвали.
3. Сухих веток для костра принесли.
Теперь осталось делать то, что ничего не делать, только отдыхать, купаться, загорать. На самом деле я сгораю от нетерпения, хочу найти достоверные продукты разумной деятельности прошлого. Глубоко вздыхаю, заинтригованно смотрю на счастливое семейство, чувствую вселенское благословение, дерзко мечтаю: «Неужели настал мой звёздный час: эти наскальные рисунки действительно оставила древняя цивилизация. Представляю, что будет, когда я вернусь в институт». От таких оптимистических мыслей настроение поднимается под облака. В этот момент на мой смартфон приходит сообщение, читаю вслух:
– Рыбки накормлены, сытый кот спит в обнимку с мышаном, в доме чистота, порядок. Желаю полезного отдыха, робот Фёдор.
– Отлично, – улыбается Анечка, романтично прикрывая глаза. – Вот так бы всю жизнь не учиться, а жить здесь, у моря, наслаждаться красотами, купаться, кататься на черепахах.
– Да, – горячо соглашается Стас, начиная вытаскивать из пакета многочисленные находки.
Дети дружно раскладывают красивые камни, ракушки, жемчужные шарики, обломки кораллов, внимательно разглядывают и начинают бурно обсуждать, спорить, самое необычное показывают нам. Один большой предмет вызывает у меня сильный интерес, от него исходит обратное преломление света. Случайно сам по себе такой камень образоваться не может. Да это и не камень, а какое-то автоматическое устройство, функционирующее и управляемое по заданному алгоритму. Наверняка данный прибор может использовать энергию неживой природы. (Тепло земли, свет солнца, химические реакции окисления…)
– Чтобы приобрести правильную форму конуса, нужны высокоточные инструменты, – озадаченно утверждаю я.
– Ну, естественно, папуся, – в один голос подтверждают дети.
Я рассматриваю правильный конус с пятигранной выемкой в виде морской звезды, от высочайшей точности у меня перехватывает дух. Сбоку отчётливо виден витиеватый рисунок в виде утончающейся спирали, закрученной по часовой стрелке.
