Трое вышли из Старого Леса. Стоял тихий летний день. Косые лучи солнца пробивались сквозь мачтовые сосны и бросали причудливые тени на широкую опушку. Птицы радостно чирикали в кустах. Легкий ветерок шевелил широкие папоротники. В малиннике перекликались ранние ягодницы. Во дворах мычали коровы и кукарекали петухи. Пахло хвоей и свежестью начала лета. Спокойную жизнь Старого Села ничто не нарушало. И никто не обратил внимания на хмурую тучку, набежавшую на задорное солнышко.

Трое остановились на краю леса и осторожно огляделись по сторонам. Слева виднелась глубокая и узкая канава – остатки высохшего ручья. Трое, низко пригнувшись, в несколько прыжков скатились на дно.

– Это правда, патрон, что Ложа Бессмертных сегодня приняла эдикт внедрить в жизнь людей Зло? – почтительно спросил Второй, низкорослый и косматый, посверкивая разноцветными глазами и вспахивая землю стальными когтями.

– И теперь мы навсегда покончим с Вечной Угрозой Верховному Ладону? – проскрежетал скрипучим, как несмазанная калитка, голосом Третий карлик, одноглазый и скрюченный.

– Да, вчера Верховный Ладон Да созвал со всех уголков темного мира членов Ложи Бессмертных, – прошелестел Первый карлик. Был он горбат, лицо его было плотно укутано капюшоном. – Ждать больше нельзя. Ведь с каждым новым поколением качество жизни улучшается. Люди стали добрее и внимательнее друг к другу и позабыли про беды. Ложь, жестокость и обман уже не царят повсеместно в человеческом мире. Мы помним, кто тысячу лет назад составил Заговор против Зла, и цивилизация стала развиваться не по нашему плану. Люди обязаны были стать покорными исполнителями нашей воли, но кучка непокорных разрушила наши коварные планы!

Второй и Третий карлик угодливо закивали головами и захихикали. Первый топнул копытом и продолжил:

– Но иммунитет ко Злу слабеет с каждым новым поколением. И вот настало время возмездия! Придется напрячь все силы темного мира, чтобы помочь им перешагнуть барьер добра. Раздор и взаимная вражда низложит их во прах. Испытают они все напасти человеческие. Бесконечные войны и пандемии воцарятся в мире, в них погибнут миллионы. И тогда выжившие добровольно придут в наш мир. На нас возложена миссия изменить мировой порядок. – Лицо карлика заострилось, глаза горели враждой и жаждой мести.

Второй и Третий некоторое время молчали, переваривая услышанное.

– Патрон, а если люди сумеют изготовить новый Заговор против Зла? – робко возразил Третий. – Или восстановят старый?

– А вдруг они к тому же отыщут Вечную Угрозу Верховному Ладону, которую мы сами разыскиваем уже тысячу лет, и что им найти категорически нельзя? – поддержал Второй. Его переливающиеся разноцветные глаза недобро сверкнули.

– Значит им нужно всячески помочь в поисках, – свирепо рыкнул Первый. – И заставить отдать нам все их находки. А для этого мы внедримся в их жизнь и будем неотступно следовать за каждым их шагом.

– И вправду, – обрадовался Третий. – Для нас ведь это пара пустяков.

– Отныне повелеваю начать операцию под кодовым названием «Пандора», – медленно и отчетливо произнес Первый карлик. – Впереди самый важный месяц в истории ВЕЛИКОГО ЗЛА. Главное – не пропустить день, когда Зло может смешаться с нечистыми водами и распространиться по всей Земле. К этому моменту Зло должно быть выпущено на волю и успеть заразить как можно больше всего живого…

Он перевел дух.

– Важно заставить людей стать слепыми исполнителями воли всемогущей Ложи Бессмертных карликов. Предлагаю распределить роли, – обратился он к спутникам.

– Я пойду первым, – вызвался Второй. – Меня они точно не заподозрят. Я умею завоевывать любовь людей.

– Я буду на подстраховке, – объявил Третий и опасливо оглянулся по сторонам. – В случае, если люди подберутся слишком быстро к Вечной Угрозе Верховному Ладону, попытаюсь опередить их. Я быстро бегаю, – похвастался он.

– Решено, – подвел черту Первый. – И начнем вот с чего…

Он пригнул к себе головы Второго и Третьего карлика и быстро зашептал им что-то прямо в уши. Причем уши тех удивительнейшим образом вытянулись и изогнулись наподобие тромбона, намертво прилипнув к дырке в черепе у Первого. Потому что лица у того не было. Голый череп без шеи переходил в плечи. И глаз не было, и рта. Просто на этих местах были небольшие углубления. Зато были длинные клыки.

Закончив поучение, Первый с силой выплюнул чужие уши, которые в тот же момент скрутились до нормальных размеров.

Трое Бессмертных осторожно выглянули из канавы. На опушке, по-прежнему, никого не было, не считая стайки воробьев на ветках березы. Солнце наконец прогнало непрошенную тучку и радостно засияло над Старым Селом.

Трое, пригнувшись, разбежались в разные стороны. Второй развернулся и скрылся в Старом Лесу. Третий, низко пригибаясь, рысцой побежал влево по направлению к Реке Смородиновой. А Озл решительно зашагал по дороге в Старое Село. И хотя солнце стояло в зените, ни один из Бессмертных не отбрасывал тени. Но вокруг никого не было, кто бы обратил внимание на это странное обстоятельство.

Только кружились в небе и отчаянно чирикали воробьи. Но кому могли они сообщить об опасности?

– Рит-ка-а-а! Прячься-я-я-я! Бы-ы-стро-о-о-о!

Я отчаянно голосила, но было поздно. На моих глазах голубую толстовку плавно подхватил черный ветер и плавно кружа, как в вальсе, потащил за собой…

– А-а-а-а! – слышалось в ответ.

С ужасающей скоростью она неслась прямехенько на березовую рощу, из которой мы вышли полчаса назад с приятно тяжелыми корзинками, наполненными лисичками.

Мое положение было чуть лучше Ритиного. В момент появления смерча я как раз вышла из леса на просеку. Стоя на широкой лесной дороге, я ясно видела закрывшую небосвод огромную черную тучу.

Резкий порыв ветра всколыхнул белые березки, жавшиеся по краю болотца. Я судорожно схватилась руками за что попало. К счастью, этим «что попало» оказался квартальный столбик с цифрами «88», прочно врытый в землю. Обняв деревяшку изо всех сил, я ожесточенно завертела головой, отыскивая в зарослях Ритину голубую толстовку. Конечно, она оказалась в эпицентре бешеного смерча. Не зная, чем еще помочь старшей сестре, я погнала ее прочь дикими криками.

Пролетев несколько метров по дороге в потоке мутного вихря, Рита налетела на сломанное дерево и свалилась, но не на землю, а куда-то еще ниже, потому что голубая куртка внезапно выпала из поля зрения.

Лес вокруг гудел неприятным и тревожным шумом.

– Ри-тка-а-а! Ты где-е-е? – Теперь я вопила, не переставая, заглушая волны поднявшейся паники. Воздух в легких закончился. Я судорожно втянула тошнотворную смесь, разлитую в воздухе, и тут же закашлялась. Вдруг где-то справа и внизу раздался глухой низкий голос, искаженный ветром:

– Да здесь я, хватить орать.

Я в ужасе подпрыгнула от этого загробного зова:

– Кто это? Рит, это ты? Ты где? Под землей?

– Под какой еще землей? В канаве я. Угомонись уже, что ты как сирена воешь. И так глаза все в песке, ничего не вижу, так теперь еще и уши заложило.

Я осторожно скосила глаза и увидела, как прямо из-под земли высунулся голубой капюшон, а следом за ним и сама Рита, целая и невредимая, только страшно грязная, вся в каких-то потеках и прилипших листьях. Вместо тщательно уложенных утром волос во все стороны свисали неопрятные космы. Под мышкой она что-то держала.

– Я, когда об березу треснулась, упала прямо в канаву, поползла по ней и выползла сюда, к дороге. Смотрю, а тут ты, как флаг на древке развеваешься. Отлепляйся уже, давай думать, что делать будем, – мрачно буркнула моя старшая сестрица.

Хорошо ей говорить: «Отлепляйся». Мои руки и ноги, казалось, навсегда слились с этим самым лучшим на свете столбиком. С большим трудом мне удалось расцепить онемевшие конечности. Как куль рухнула я в песок. От страха меня всю трясло, зубы стучали, наверное, на весь лес.