Ольга вышла на улицу и закурила, последнее время она дымила как паровоз. Муж, который ждал ее в машине на парковке у клиники, вышел из автомобиля и подошел к ней.

– Ты похожа на бомжиху, – произнес он брезгливо и отвернулся от сигаретного дыма, который норовил угодить ему прямо в лицо.

Андрей не курил, он был весь на ЗОЖ, позитиве и «всегда в ресурсе», такой эффективный топ-менеджер, он руководил отделом продаж в известной компании города и очень этим гордился. Он вообще очень сильно себя любил, Ольга его раньше тоже очень сильно любила, а это значит, что у них был общий объект для обожания – Андрей. Однако со временем Оля устала от идолопоклонничества и теперь просто принимала мужа таким, какой он есть, прекрасно помня поговорку, что «коней на переправе не меняют». А в том, что в ее жизни наступила именно та самая «переправа», она теперь и не сомневалась. «Переправиться бы уже к более счастливой жизни», – с тоской подумала Ольга.

– Что сказал врач? Что можно сделать с твоим отцом, чего ты еще не делала? – Андрей любовался своей широкой душой и отзывчивым сердцем, это он так думал, конечно.

– Ничего. – Ольга затянулась, она не обратила ни малейшего внимания на очередное оскорбление мужа, теперь она была слабой и зависимой от него, и Андрей этим пользовался. – Сдавать в ПНД – это невозможно, там же ад, я не могу отдать отца туда, это исключено. А в частной клинике уход за ним стоит огромных денег, а у меня их просто нет.

Андрей промолчал, у них с женой был раздельный бюджет, и он ничего менять не собирался, тем более теперь.

– Да, твоих денег точно не хватит на частную клинику, – подытожил муж.

– Куда же я его дену? – Ольга подняла на Андрея заплаканные глаза. – Выкину на улицу?

– Я не знаю, твой отец, ты и думай. – Муж развернулся и пошел к машине, Ольга поплелась за ним следом. – Сама переезжай к нему, сэкономишь на ночных сиделках.

Ольга молча села на пассажирское место и сжалась в комочек, именно этого она и боялась больше всего, именно это она и боялась услышать от своего мужа. До болезни ее отец жил один, он выпивал, особенно после смерти матери, и отношения у них были так себе. В его однокомнатной квартире было невозможно развернуться, и хотя Ольга давала ему деньги в помощь к мизерной пенсии, видимо, Анатолий Олегович их просто пропивал. Ольгу он не слушал, часто срывался и кричал на дочь, когда она предлагала ему сделать дома ремонт или сводить его к врачу на предмет алкогольной зависимости. И вот теперь Андрей предлагает ей самой съехать в этот хлев, где нельзя развернуться, где ей придется снова спать на полу в однушке, присматривая за отцом ночью, а днем на последние деньги нанимать ему сиделку.

Ольга мельком взглянула на мужа – «а ведь он мог предложить мне свою помощь, оплатить частную клинику для отца», но Андрей этого не сделал. У него были натянутые отношения с тестем до его болезни, поэтому он считал, что сейчас делает все возможное. Он и так покупал Анатолию Олеговичу памперсы, одноразовые пеленки, лекарства от желудка и оплачивал успокоительные уколы, которые тестю три раза в день колола сиделка. На этом все.

– Хорошо, – Ольга сидела, уставившись в одну точку, – я завтра съеду.

Она замолчала, до последнего надеясь на то, что Андрей возьмет ее за руку и скажет: «Да я пошутил, ты чего! Тебе нельзя уезжать к отцу, у него ты сойдешь с ума, все будет хорошо, я помогу тебе».

Но… Андрей молчал, и Ольга наконец-то поняла, что осталась со своим горем совершенно одна. Машка отстранилась от всего происходящего еще раньше, она вообще старалась не поднимать эту тему, касающуюся болезни деда, а если Ольга пыталась ей что-то рассказать, дочь в ответ лишь кривилась. С одной стороны, Ольга дочь понимала, в ее возрасте надо думать о любви, а не о старике с его закидонами. С другой, Оля прекрасно помнила себя в девятнадцать лет, и, конечно, такой эгоисткой она не была.

– Мама! Прекрати! Я не могу это больше слышать! Не порти мне нервы, у меня без вас проблем хватает, с Сережей вечно ругаемся, в институте несладко, да еще ты здесь с этим дедом.

Поэтому все разговоры с дочерью были бесполезны, а вот теперь, спустя всего месяц, отказался и Андрей.

Вернувшись домой, Ольга долго бродила по квартире, здесь все было родное, каждый сантиметр ее дома: вот диван, он стоит на кухне, и Ольга сама заказывала его по каталогу, она тогда еще подбирала его под цвет и по размеру. А спальный гарнитур она привезла сама, выбрала выставочный образец в магазине и не стала ждать, пока привезут с фабрики, так он ей понравился. А вот салфетки на кухне, такие смешные, белые с рисунком толстого кота…

Ольга чувствовала, что стоит в шаге от катастрофы, что еще немного, совсем немного – и все рухнет, рассыплется, разлетится вся ее прежняя жизнь, как пепел на ветру.

– За нас! – Артем Степанов поднял кружку с пивом. – За наш большой и дружный коллектив! За то, что мы пережили сложные времена пандемии, и впереди нас теперь ждет только светлое будущее! Ура, товарищи! – И исполнительный директор фирмы громко рассмеялся.

Весь коллектив производственной фирмы, где Ольга работала уже восемь лет руководителем отдела по внешнеэкономическим отношениям, выехал в лес на майские шашлыки. Мужчины пили пиво из туристических кружек, дамы – из пластмассовых стаканчиков потягивали шампанское и вино, мясо дымилось на решетке-гриль, шашлыки румянились на шампурах. Настроение у всех было просто отличное, позади два тяжелых пандемических года, когда каждый месяц фирма была на грани банкротства, и вот теперь все хорошо.

– Все самое страшное позади! Я уверена! – Дарина Микаэловна, заместитель исполнительного директора компании, подняла стаканчик с шампанским. – Мы уже видели все что только можно! – Она радостно рассмеялась. – Мы пережили пандемию, и теперь впереди нас ждет блестящее будущее!

– Верно! – подхватила тост Аля, финансовый директор фирмы. – И очень многого мы добились именно благодаря нашей Оле! Наша Ольга – она огромная молодец! Она работает без выходных, и ее отдел по внешнеэкономическим отношениям заключил великолепные контракты! И именно поэтому… – торжественная пауза… – мы вручаем нашей Ольге, гордости нашей фирмы, «Оскара»!

Ольга опешила, она стояла со стаканчиком в руке и глупо улыбалась.

– «Оскар»! – Артем Степанов откуда-то достал самого настоящего «Оскара», на котором была сделана гравировка: «Ольге Гончаровой – самой крутой бизнес-леди эпохи!»

– Ой, спасибо! – Оля зарделась румянцем. – Как приятно! – Она бережно взяла из рук исполнительного директора «лысого дядьку», вылитого из серебристого металла. – Я не ожидала!

– А к «Оскару», – к ним подбежала Аля, – к «Оскару» полагается премия! – И финансовый директор протянула Оле красочно оформленный подарочный конверт. – Спасибо тебе, наша дорогая, за нашу фирму!

Ольга взяла премию, она буквально сияла от радости, как хорошо, когда тебя так ценят на работе!

– А теперь все фотографироваться! – скомандовала Дарина. – Подходите, подходите к нам!

Руководящий состав, который пригласили на шашлыки «в тесном семейном кругу», был небольшим, человек двадцать, и действительно «семейный».

Артем Степанов – исполнительный директор компании, по сути, здесь руководил всем, он был единственным сыном генерального директора фирмы, имя которого нельзя было произносить вслух, потому что он занимал в городе большой политический пост. По сути, тот, чье имя нельзя произносить вслух, подарил сыночку фирму поиграться, а она неожиданно стала приносить неплохой доход. Артем был такой одиозной личностью, он много пил, но всегда умел вовремя остановиться, очень любил себя, прямо до безумия, но порой мог проявить человеческие теплые чувства и к другим людям. Степанов отлично говорил на трех языках, имел прекрасное образование и был великолепным спикером – мог уболтать кого угодно и на что угодно, может быть, поэтому женщины и летели на него как мотыльки на огонь. И хотя внешность у Артема была, скажем прямо, далеко не брутальная: невысокий росточек, пивное брюшко и второй подбородок, благодаря природной харизме он прослыл на фирме роковым мужчиной.