Исследование охватывало все сферы жизни: от сексуальной активности до питания, физического и ментального здоровья, генетики, детского опыта, ожиданий, дружбы, финансов и прочего, чтобы получить полную картинку и ответить на вопросы, почему и как мы стареем. Ни одна из категорий не лидирует, старение – это совокупность факторов, на многие из которых мы в состоянии повлиять.

Я опираюсь на TILDA и множество родственных исследований на эту тему и позаботилась о том, чтобы вся изложенная информация была основана на доказательной базе. Никаких мистификаций. Я буду выражаться настолько точно, насколько позволит убедительность доказательств, а также постараюсь не впустить в текст предположения и догадки. Все это я подчеркиваю потому, что недавно одна моя хорошая подруга из США посоветовала прочесть «гениальную» книгу (бестселлер) на тему здоровья и благосостояния. Она сделала это из благих побуждений, ей казалось, что я вдохновлюсь этой книгой, но, начав читать, я так и не смогла закончить, так как слишком много утверждений автора были основаны лишь на его собственных предположениях и ничем не подкреплялись. Меня поразило, как моя начитанная подруга могла быть так доверчива.

Есть еще одна причина, по которой я захотела написать эту книгу. Пока я работала врачом и исследователем, я видела, как меняются ожидания пациентов, а также заметила их интерес.

Люди стали больше узнавать и активнее включаться в процесс диагностики и лечения. И пациенты, и врачи медленно, но уверенно продвигались к тому, чтобы совместно обсуждать процесс и принимать решения. Появилось понимание целостного подхода к здоровью и старению.

В медицинской сфере все чаще и чаще стало возникать понятие «качество жизни», и факторы общего благосостояния начали обсуждаться в беседах с пациентами. Профессия постепенно вышла за пределы традиционных рамок и теперь учитывает более обширный жизненный опыт, который влияет на болезни и процессы старения. Когда я только начала работать врачом, медицина была скорее наставнической: врачи «говорили пациентам, что делать». Частично изменения в культуре произошли благодаря обмену знаниями насчет всех факторов, влияющих на успешное лечение, включая образ жизни, отношения с людьми и мировоззрение.

У меня есть яркое воспоминание о первых днях в больнице: раннее утро, традиционный обход всего отделения со старшим врачом, медсестрой, тремя молодыми докторами и двумя студентами-медиками. Все мы тогда окружили койку одной пациентки в палате на 16 человек – такое любого напугает.

Врач стоял у изголовья, повернувшись спиной к женщине с инсультом, и, мило общаясь с нами, лирично объяснял, что «у этой пациентки» парализована вся левая часть тела (и рука, и нога), что, вероятно, она уже не восстановится. К тому же ментальные способности тоже оказались под угрозой из-за физического поражения мозга – все это он понял из ее снимка. Он продолжил объяснять нам, что она не сможет жить самостоятельно и, вероятно, отправится в дом престарелых.

На этих его словах пациентка села на постели и упрекнула его за то, что он говорит так, будто ее здесь нет: «Я прямо здесь, у вас под носом, слушаю все, что вы говорите, поэтому будьте добры обращаться ко мне напрямую. Вчера я смогла пошевелить левой рукой и сделала четыре шага с помощью медсестры. У меня большая любящая семья, и я планирую поехать домой. Дом они уже переделывают под мои нужды. Я успешная художница, и я буду рисовать».

Я по сей день радуюсь, вспоминая ее дух и энергию. Сегодня вовлечение пациентов на каждом этапе лечения – обычное явление, к тому же информация стала доступной благодаря интернету. Врачи научились общаться с пациентами. Когда мы объясняем, каковы шансы лечения, и даем подробную информацию, мы пытаемся лучше понять пациента: что его волнует и почему, какие у него ожидания, какой опыт сформировал его, какие решения этому способствовали – так мы понимаем, как поступать нам, врачам.

Все больше пациентов хотят знать, почему болезнь или расстройство появились, хотят понимать научную подоплеку того, что пошло не так в их биологической структуре, чтобы знать, какое принять решение. Так что здесь я объединила клинические расстройства, которые проявляются по мере старения, с биологическими изменениями, которые запускают эти расстройства.

Я никогда не спрашиваю пациентов об их возрасте, потому что оцениваю биологический возраст человека, полученный на основе традиционного медицинского осмотра и анамнеза, и от этого отталкиваюсь, принимая последующие решения. Например, нет одинаковых 83-летних людей: один сможет пробежать марафон, а другой окажется типичным болезненным стариком из дома престарелых.

Принятие решений о лечении всегда зависит от разных факторов и реже всего – от возраста. Детский опыт и обстоятельства, в которых мы оказались в те годы, сильно влияют на нашу биологию в среднем возрасте и позже.

На самом деле биологическое старение начинается очень рано: уже с 30 лет оно изменяет клетки. Прочитав эту книгу, вы откроете для себя широту биологического старения и то, насколько оно отличается от хронологического возраста. Биологический возраст можно измерить внутренними «биологическими часами».

Таким образом, возраст – это не цифры. Значение имеют наши биологические изменения, и хорошая новость в том, что большинство факторов, которые влияют на биологию, мы можем поменять и улучшить, мы контролируем 80 % биологического старения.

Я включила в книгу несколько тестов, которые были использованы в TILDA. Кроме них, в конце книги вы найдете также ожидаемые при вашем возрасте и поле результаты. Так вы сможете проверить себя и посмотреть на показатели, влияющие на процесс старения.

Эта книга исследует и подробно описывает многовековой поиск человечеством эликсира молодости и жизни. Я рада поделиться доказанными научными исследованиями, чтобы убедить вас в том, что вы молоды настолько, насколько себя ощущаете. Можно столько всего сделать, чтобы улучшить свои «последние годы» и подарить себе наслаждение жизнью, пробудить любопытство и подстегнуть удовольствие.

Все годы в медицине я поражалась тому, как отношение людей к себе влияет не только на процесс старения, но и на здоровье. Не так давно ко мне пришла 85-летняя пациентка с ОРВИ. Она очень хотела поскорее выздороветь, потому что днем она помогала своей, как она сказала, «пожилой соседке». Выяснилось, что той 74 года, но она слаба и зависит от моей пациентки, которая была только рада, что могла быть полезной. Меня удивило, что женщина описывала кого-то моложе себя на 11 лет как «пожилого», при этом о себе так вовсе не думая. Моя пациентка определенно относилась к тем людям, которые «не чувствуют груза лет» и верят, что они моложе своего хронологического возраста. Для них расхожее выражение «сегодня 70-летние – это вчерашние 60-летние» – прописная истина, а их отношение к себе отлично ложится на веяния современной науки.

Эйлин Эш – отличный пример вышесказанного. На момент написания этой книги Эйлин была одной из долгожительниц Великобритании, в свои 105 лет она водила машину, получив права в 25. Когда я читала про Эйлин, меня поразил ее позитивный настрой и то, как она всегда вела и продолжает вести активную и разнообразную жизнь.

Несмотря на то что ей было больше 100 лет, Эйлин совершала ежедневные прогулки, предпочитая быструю ходьбу, и занималась йогой, которой стала интересоваться в 90 лет, в возрасте, когда большинство людей предпочитают замедлиться. Она говорила: «Иногда я делаю “позу кошки”. Иногда стою и в ней, и в “позе собаки”. Благодаря этим упражнениям я чувствую себя намного лучше. Мои мышцы работают». Она транслировала позитивный, оптимистичный подход к жизни, сдобренный смелостью и верой в себя. Это лишь подталкивало ее брать все новые и новые планки на каждом этапе жизни, не обращая внимания на возраст. Она не вела себя «в соответствии с возрастом», а продолжала увлеченно наслаждаться жизнью. Хронологический возраст не мешал ее амбициям и подходу к жизни.