– Да ладно, – махнул я рукой, – все равно ж узнают…

Девушки переглянулись.

– Ой, Зин, да мы же видели Лидию Николаевну! – плеснула руками Галя. – Помнишь, ты еще удивлялась?

– Ну, да! – Ергина неверяще посмотрела на меня. – Думаю, и когда ж она успела голову в порядок привести… Так это ты?!

– Сдаюсь! – поднял я руки.

– А мне сделаешь?

– А мне?

– Чур, я первая!

Теплицкий глянул на меня сочувственно, и приложил руку к сердцу:

– Чем могу загладить вину, Марлен?

– Да вот, – усмехнулся я, – отправить бы их на курсы повышения квалификации… В Москву! Не столько даже на учебу… Пусть бы пообщались с коллегами, набрались бы идей новых.

– А что, – оживился первый секретарь, – можно! Кого? – он достал из кармана книжечку в кожаном переплете. – Я записываю!

– Зинаиду Ергину, Галину Горбункову, Татьяну Лысых, Наталью Свиридову…

– На-талью… – бормотал Теплицкий, строча.

И тут на пороге возник Быков, застыв, как статуя командора.

– К-ким… Ва-вадимович? – пролепетал он.

– Здравствуйте, здравствуйте… – рассеянно обронил первый секретарь.

– Проходите, присаживайтесь, – спокойно пригласил я незадачливого ВРИО. – Угощайтесь. Скоро самовар закипит…

– Сви-ридову… – вывел Ким Вадимович. – Еще кого?

– Быкова, Алексея Петровича, – дополнил я список, наблюдая, как на лицах девчонок крайнее изумление сменяется растерянностью. И вот в подведенных глазках всплывает уважение – за «милость к падшим»…

– Чай гото-ов! – глухо донесся голос Лысых.

Придя в себя, отдышавшись, Быков промямлил:

– М-может, в кабинете главреда? А то тесно тут…

– Пожалуй, – согласился Теплицкий, пряча записную книжку, и подмигнул «малиннику»: – Гулять будем!

Суббота, 16 апреля 2022 года. День

Москва, Сокольники

Марлен еще в четверг, сразу после встречи в «Шоколаднице», твердо выбрал путь деяний. Когда тебя мотает из прошлого в будущее, и обратно, нет особой мотивации «вживаться». Ты просто ждешь очередного перемещения во времени, отбывая житие.

Думаешь: «Что толку стремиться к чему-то, если тебя в любой момент окутает багровый туман?»

Но ведь наступит же когда-нибудь стабильность? А если ты в этом времени надолго? Что, так и будешь ждать? Так и собственных поминок дождешься. Может, лучше действовать? Хотя бы подтянуть тот организм, в который сунула тебя судьба!

И Осокин «отвел» Вагина в спортзал…

Найти фитнес-клуб в Москве не сложно, лишь бы по деньгам сошлось. Жадноватый, то есть экономный, Марлен отыскал подходящее место в Сокольниках – приличный спортзал с турниками, наборами штанг и гантелей, с самодельными приспособами. Видимо, отсутствие навороченных тренажеров и сказалось на цене.

Осокин зашел «накачаться» после работы, и часа два с удовольствием тягал тяжести. Разумеется, строго соблюдая элементарные законы ТБ, чтобы не покалечить организм, далекий от тренировок. А беговые дорожки «Кеттлер» совсем ни к чему – это здешний «пипл» с жиру бесится. Вон, парк рядом…

В пятницу, правда, все тело ныло и жаловалось, но Марлен лишь зубы сжал, и вечерком снова вышел на станции «Сокольники» – надо было всерьез заняться прессом Игната…

* * *

Осокин пробежался трусцой, наддавая иногда в манере спринта, и перешел на быструю ходьбу. Закалять тело надо последовательно, но постепенно. Организм пластичен, и примет ту форму, которой добивается человек. Захочешь – и развернешь могучие плечи. Не захочешь – будешь кисло смотреть в зеркало на дряблые мышцы и отвисшее пузо, которое не втянешь, как не пыхти.

Сопя носом, Марлен пружинисто шагал по аллее, когда вдруг расслышал негромкий плач. Не сразу, но он обнаружил источник негатива – за молодой порослью, на лавочке, сидела молодая девушка в спортивном костюме, и хныкала, сняв левую кроссовку.

– Накололись? – громко спросил Осокин, подходя.

Девушка вздрогнула, поднимая зареванное, но хорошенькое личико, и быстро заговорила по-французски:

– Простите, я вас не понимаю…

– Накололись? – повторил Марлен, перейдя на язык «нации прелюбодеев».

– Нет-нет, просто растянула! Сейчас, допрыгаю как-нибудь…

– Как-нибудь вы допрыгаетесь, – заворчал «попаданец». – Лучше я вас как-нибудь дотащу… Ну-ка, беритесь за шею!

Упершись коленом в скамью, чтобы поберечь спину, он подхватил девушку на руки. С виду она была легонькой, а вот плечи заныли, борясь с притяжением.

– Вы хорошо говорите по-французски, – оценила красотка, глядя недоверчиво, даже пугливо.

– Соседка обучила, – ответил Осокин, кряхтя. – Софья Павловна родилась в Кембридже, а когда началась война… задержалась в Париже – на двадцать лет. Так что тетя Софи и с английским мне помогла, и с французским…

– Наверное, она была советской шпионкой, – предположила ноша.

– Наверное… Уф-ф! Передохнем малость.

Марлен дошагал до очередной скамьи, уселся, а девушку устроил на коленях.

– Меня зовут Клод, – чопорно сказала француженка. – Я родилась в Сан-Тропе, хотя моя мама… она из Алжира.

– Это родство лишь придало вам прелести, – выдал Осокин приятную правду. – Как Изабель Аджани.

– Я тоже снимаюсь! – важно сказала Клод. – А вас как зовут?

– Игнат… Иньяс по-вашему.

– Иньяс… – вымолвила девушка, словно пробуя имя на вкус. – Моя машина… она рядом с воротами парка.

– Уже легче! – ухмыльнулся Марлен. – Ну, что, Диди? Пошли?

– Поехали! – захихикала Клод.

Сделав еще пару остановок, посидев и поболтав, они добрались до припаркованного «Мерседеса» – черного, коробчатого «Гелика», хотя и «поюзанного».

Бережно устроив девушку, Осокин забрался на водительское сиденье.

– Куда? – спросил он отрывисто, разбираясь с рычагами и педалями.

– Отель «Пекин»! Сначала я хотела остановиться в сталинском отеле «Москва», но мне сказали, что это новодел, – щебетала Клод. – Ну, так же не интересно!

– Да уж, – хмыкнул Марлен, выруливая.

Права у него были – там, в далеком-предалеком 67-м. И справиться с «мерсом» он сможет, хотя все равно боязно – в Москве будущего не движение, а какое-то стихийное бедствие! Лавина! Сель! Но не показывать свою трусость девушке.

И Осокин намертво вцепился в руль, напрягшись весь, да так, что задубела спина…

…Расцепить слипшиеся пальцы удалось только у подъезда гостиницы.

– Фу-у… – отчетливо выдохнул Марлен, и Клод нежно засмеялась.

– Ты давно не садился за руль?

– В Москве вообще ни разу! Я, как и ты, приезжий здесь, хоть и не из такого далека… Ну, что? Пошли?

– Поехали! – озорно засмеялась девушка.

Снова взяв на руки приятный груз, Осокин зашагал к шпилястой высотке. Мысли вертелись всякие, пробилась даже стыдная радость – не надо сегодня на тренировку идти! Натаскался уже…

Стоило Марлену с его ношей показаться в фойе, как к ним подкатился толстячок с обширной плешью и густыми усищами.

– Ах, мадмуазель Азани! – возопил он, шлепая в ладоши. – Почему вы не предупредили нас? Ах, что случилось?

– Пустяки… – просипел Осокин, опуская девушку на пухлый диван. – Мадмуазель подвернула ногу. Холодный компресс – и к понедельнику даже хромота пройдет.

– Ах, ах! – забегал толстячок. – Спасибо, мсье! Гастон!

Шагая вразвалочку, приблизился дюжий малый – видимо, телохранитель, – и легко, как куклу, поднял Клод Азани.

– Иньяс! – всполошилась она. – Твой телефон!

Марлен вложил в ее ладонь визитку, улыбнулся и помахал на прощанье.

«Приятная девочка… – мелькнуло у него в голове. – Но Аленка… К ней все равно тянет сильнее. Надо же… Соскучился как! А думал, что так, просто, побалуемся – и разбежимся…»

Вздохнув, Осокин вышел на улицу и побрел к метро.

Понедельник, 18 апреля 2022 года. Утро

Москва, улица Правды