Чувствую, как мгновенно каменеет спина, а ладони непроизвольно сжимаются. Одновременно с этим вспыхивает злость. Ну ведь только что мне было так хорошо, а? Зачем он вообще рот открыл свой тоталитарный...

- Очень интересно. И как же ПРАВИЛЬНО я это должна понять? - слегка дрогнувшим голосом интересуюсь, - Тебе не кажется, что это что-то из абъюза - запрещать мне видеться с друзьями?

- Я не запрещаю тебе с ним видеться, - раздраженно поджимает губы Дамир, - Я прошу понять мою просьбу не видеться с ним наедине и тем более при этом трогать друг друга в контактном виде спорта. В компании там, в клубе, в баре, на Новый год, день рождения – в толпе...Пожалуйста, встречайтесь сколько влезет.

- Трогать друга друга...Боже...- бормочу я, проводя рукой по лицу, - Он вот тоже тебя потрогал, что-то не очень эротично у тебя бровь смотрится, Дам.

- Жень, просто услышь меня, да? - упрямо талдычит Керефов на одной ноте.

Шумно выдыхаю, закатывая глаза. Отворачиваюсь от Дамира, ставлю локоть на стеклоподъемник и слежу рассеянным взглядом, как первые робкие капли дождя разбиваются кляксами о тонированное стекло.

- Ладно...- недовольно бурчу себе под нос через минуту.

- Что?

- Я сказала "ладно", хорошо! - раздраженно повторяю громче. Раздраженно, потому что вижу, как Керефов при этом начинает самовлюбленно улыбаться, и мне хочется зарядить ему прямо по рассечённой брови.

- Но ты оставляешь меня без тренировок, - вместо этого обвинительно тычу пальцем Дамиру в плечо, - Это несправедливо вообще!

- Почему же без? - он вопросительно выгибает бровь и тут же, к моему злорадству, слегка кривится от боли, - У тебя есть я. Я для спарринга не подхожу?

- Ты хуже, - нагло заявляю.

- Значит, у тебя больше шансов победить, разве нет, Ежик? - насмешливо фыркает Дамир, и я не могу не улыбнуться в ответ.

Вообще, меня так и тянет улыбаться. Как дурочке. Даже несмотря на все его собственнические замашки и сомнительные условия, меня почему-то просто разрывает от чего-то теплого, темного и довольного внутри. Я пытаюсь мыслить рационально, одёрнуть себя, но это чертовски сложно.

Наверно, просто слишком насыщенный вечер...

- Кстати, куда мы едем?

Черные ехидные глаза Дамира искоса чертят зигзаг по моему лицу.

- Думал, ты уже не спросишь, - подкалывает меня бархатным, теплым тоном, - Ко мне.

Я догадывалась, но... От того, как просто и одновременно безапелляционно он это произносит, бросает в жар.

- Почему именно к тебе? - хорохорюсь, пытаясь сделать вид, что я еще способна возражать.

Учитывая, как насмешливо в полутьме салона поблескивают его черные глаза, получается у меня на твердую двойку.

- Потому что мне рано вставать завтра и надо надеть свежую рубашку, а у тебя отгулы, а значит, ты вполне можешь и голой походить, - выдает Дамир.

В ответ я издаю какое-то булькающее «пф-ф-ф», но это от смущения.

- Звучит так, будто выпускать из своего дома ты меня не планируешь, - бормочу с недовольным видом, за которым скрываю нервное замешательство.

- Не сразу, - интимно мурлычет Дамир.

- Попахивает похищением, - сипло возмущаюсь.

- Ничего противоправного. Свой паспорт можешь оставить себе, - ржет.

Я тоже. Просто потому, больше мне возразить нечего.

- Жень, ну а если серьезно... – отсмеявшись, опять начинает деловым тоном, от которого я снова слегка напрягаюсь.

- М?

- Я в понедельник улетаю в Новороссийск, помнишь? – внимательный взгляд мажет по моему профилю.

- Да, - ровно киваю я.

- Ну и…- неопределённо поводит плечами Дамир, - Я тут подумал, может все-таки со мной полетишь? Тем более, судя по анкете это твой родной город. С родителями повидаешься, Роману Злобину поможешь, м?

Молчу, слушая. Дамир больше ничего не добавляет, ожидая моей реакции. В салоне на несколько секунд повисает напряженная тишина.

- Еще на прошлой неделе мою помощь Роману ты считал чуть ли не вселенским злом, мешающим стать ему самостоятельным, - наконец напоминаю.

Дамир только криво усмехается.

- Хорошо, к Злобину не подходи, - тут же переобувается он, - Но скрасить мне свободное время в командировке ты просто обязана.

Ничего на это не отвечаю на это сомнительное утверждение. Только скрещиваю руки на груди и отворачиваясь к окну. Опять повисает пауза, которая сильно затягивается.

- Женька, ну что? – не выдерживает Дамир.

Поворачиваюсь к нему, кусая губы. Мне сложно это объяснить – то, что я сейчас чувствую и что думаю, но очевидно, что придется попробовать.

- Знаешь, это все чересчур для меня, Дам, - с запинкой отвечаю, пытаясь подобрать правильные слова, - Слишком…Быстро что ли. С тобой как под асфальтоукладчик попасть, понимаешь?

- Нет. Я ничего такого не делаю, - тут же огрызается он.

- Да, да. И вроде бы не делаешь, а все равно! Ну вот хотя бы с Сашкой мне уже видеться нельзя, а ведь мы только ночью договорились попробовать – суток не прошло. И домой к себе без разговоров везёшь, и теперь эти две недели... Вдруг! А ведь там будут и Ромка, и Тимофей, и они нас вместе увидят… И родители мои...Черт... – нервно тру лоб, потому что чувствую, что половина моих слов разлетается о вырастающую стену его глухой обиды.

А я не хочу обидеть. Не хочу. Я объяснить пытаюсь.

- Я прямо вижу картину, как я сама не понимаю, как это произошло, а ты уже хвалишь борщ моей мамы у меня на кухне, - заключаю, слабо улыбаясь и заглядывая Дамиру в лицо, - Просто…Куда нам торопиться?

Он напрягает челюсти, и по заросшим щекам отчетливо прокатываются желваки. Черные глаза щурятся, смотря на дорогу.

- У нее вкусный борщ? – наконец криво улыбается Дамир, хотя взгляд остается раздраженным и совсем не теплым.

Но я понимаю, что он все-таки уступает, и я благодарна.

- На любителя, о-о-очень специфичный, - фыркаю, смеясь, - В общем...без обид, да?

- Да. Я просто предложил. Но как хочешь, - нарочито равнодушно передергивает плечами Дамир.

- Ок, - киваю.

- Ок, - эхом повторяет он.

У меня дежавю.

Вечер, прохладно, безлюдно, тот же самый двор, та же самая парковка, просторный мраморный холл парадной, вежливая консьержка, серая металлическая кабина лифта, его дверь...Дамир так же мягко давит мне на поясницу, предлагая зайти в его квартиру, а я так же, как и в первый раз вся с ног до головы покрываюсь трепетными нервными мурашками, и ничего не могу с этим поделать. Так же неловко застываю посреди белоснежного коридора и пялюсь на картины с горным пейзажем, словно вижу их в первый раз.

- Руки помыть знаешь где, - фыркает Керефов, с видимым облегчением бросая сумку на каменный пол и стягивая кроссовки с ног без рук, а просто наступая себе на пятки.

По Дамиру видно, что он, наоборот, расслабился, оказавшись наконец дома, от него буквально прет вальяжностью и спокойствием, которых так не хватает.

- Да, спасибо, - отзываюсь я, разувшись, и направляюсь в ближайшую ванную.

- Голодна? - доносится глухое с конца коридора.

- Ну так...Что-нибудь бы съела...

- Могу омлет сделать, с помидорами любишь?

- Ок, - смотрю на себя в зеркало, пока мою руки, ловлю лихорадочный светящийся взгляд.

Постепенно спокойствие приходит. Расслабление. Помогают такие естественные, обычные звуки, доносящиеся с кухни. Как Дамир открывает кран и льется вода, хлопок дверцы холодильника, нож стучит по доске, шкварчание сковородки, звук разбивающихся яиц, запах готовящейся еды постепенно ползет по квартире и щекочет нос. Почему-то именно эти ароматы приводят меня в равновесие окончательно, и я, закрыв кран, спокойно отправляюсь к Дамиру на кухню.

Здесь тоже все, как я помню. Дамир опять включил только нижнюю подсветку над рабочей поверхностью, и вся кухня тонет в уютном полумраке, создавая интимную атмосферу, а за панорамными окнами во всю стену мигает желтыми огнями раскинувшийся центр города. Завораживающая картина, не способная оставить равнодушным никого.