Я подняла оружие, но, не успев замахнуться, была тотчас отправлена в нокаут толстенной, увеличенной десятикратно, дубиной. На долю секунды пленница получила отдых. Однако едва стерва разделалась со мной, как ее лапа-клетка без промедления метнулась обратно. На сей раз, Первосущная вмяла девчонку в палубу с такой силой, что обшивка заскрежетала и проломилась. Посчитав, что этого недостаточно, тварь так разозлилась, что забыла про Вильяма. Оставив его судорожно ловить воздух, она схватила Анезку обеими конечностями и взлетела. Их было не достать. Пока я соображала, как обуздать каргу и спасти жертву, Ирика сжала несчастную столь туго, что захрустел скелет и потянулась кожа. Брызгая ошметками во все стороны, фея безжалостно расплющила бедолагу. Тело девушки превратилось в изуродованную скомканную плоть и, обмякнув, стекло на пол. Ноги безжизненно вывались из древесного кулака, и упали в метре от помрачневшего парня. Верхнюю часть трупа королева раздраженно метнула за борт, будто головешку от только что разделанной рыбы. Дьявольски улыбаясь, она развернулась ко мне и спикировала вниз.
– Довольно! – ледяным тоном распорядился Вильям, вклиниваясь между нами. Как раз вовремя, чтобы драка не развязалась с новой силой. – Достаточно убийств. Я сдаюсь.
– Нет! – отрезала я, отталкивая его прочь. – Мы примем бой.
– Распоряжайся своей жизнью. Если моя капитуляция способна предотвратить чьи-то смерти, я, не задумываясь, пойду на рискованный шаг.
– Не смей!
– Почему? Потому что ты, как и остальные, имеешь на меня планы?
– Какие у меня могут быть «планы»? Я без понятия, кто ты, а вот старуха прекрасно осведомлена. Нельзя уступать гадине, пока не выясним причину столь яростного желания овладеть тобой.
– Оглянись! За мной тянется гора трупов. Моя бывшая жена погибла у нас на глазах. А ты все еще думаешь о деле?!
– Моя задача – поддерживать равновесие. Случайных жертв не избежать, – отмахнулась я, сетуя, что парень так некстати «включил» героя.
– Тебе хоть кого-то жаль? – пристально изучая мое бесстрастное лицо, тихо прохрипел он. – Ты называла меня лжецом и мерзавцем. Но уж лучше быть милосердным негодяем, чем равнодушным праведником.
– Она – Падальщица, смерть всегда рядом с ними, – ехидно вставила матка, опускаясь за спиной вожделенного объекта. – Какого сопереживания ты ждал от существа, исполняющего роль палача?
– Старуха права, моя судьба – вершить правосудие, – невозмутимо подтвердила я, когда внутри свирепствовал гнев. – Это накладывает определенный отпечаток. Мы черствеем, перестаем быть восприимчивыми к чужому горю, – его упрек задел, всполошил давно зашитые раны. Привязанность, забота, любовь – плохие спутники для Искушаемых. Защитная реакция не заставила долго ждать. Губы сами произнесли суровые слова: – Я не стану притворяться сострадающей, дабы кому-то угодить. В мире есть куда более важные вещи, чем гибель полукровки, и, в первую очередь, я обязана заботиться о них.
Дьявольский омут небесно-голубых глаз внимательно меня изучал. Вильям точно знал, что творилось в беспокойной душе, и видел каждый рубец. Тревожные мурашки поползли по коже, и я вдруг пожалела о сказанном.
– Если тебе так важно разобраться, кто – я, – зловеще произнес он, – найди Мелинду и спроси у нее. Может вы и разные, но суть в вас одна: ради результата, обе готовы пойти по головам, жертвуя всем, чем придется. Вы отлично поладите.
Из пасти Ирики, намертво вцепившейся когтями в плечи парня, вырвался желчный гогот.
– О, дорогой, ты не представляешь, насколько прав. Но есть нюанс: как только твоя нынешняя покровительница столкнется с прошлой, то разом забудет о надобности выяснять твою подноготную.
***
Стоило Ирике заткнуться, меня охватила дрожь. Дурное предзнаменование. Коса в ладони дрогнула, а сердце предательски замерло. Я ощутила чужое присутствие. Сильный страх пронзил каждую клеточку тела. Знакомый, древесно-пряный аромат с ярко выраженными нотками сандала, вперемешку с резким запахом кострища и рваной плоти, назойливо врезался в ноздри. В памяти всплыли ужасные картины: опустошенные поля, разграбленные селения, человеческие жаровни, обезображенные трупы, кислота, разъедающая кожу…
Из ступора меня вывел истерический смех.
– Мы слишком долго трепались, – заявила Первосущная, порывисто расправляя крылья. – Все еще желаешь знать, кто Мелинда? Посмотри смерти в глаза и ответь сама.
Я решила: старуха, отвлекает внимание, хочет сбежать. Но та, напротив, зависнув в метре над судном, оцепенела в ожидании. Она устремила отрешенный, впервые беззлобный, взгляд ввысь, и мы с Вильямом непроизвольно последовали ее примеру. Сквозь мелкий, липучий снег, к лодке летело убогое, земельно-серого цвета, создание. Гигантские, местами прорванные, мясистые крылья с крюками, как у летучей мыши, легко преодолевали расстояние и непогоду. Мощное звериное туловище с когтистыми львиными лапами спереди и железными козлиными копытами сзади, играло неестественно-огромными мышцами. Вертлявый, шипящий хвост со змеиной головой, так и норовил всадить в кого-нибудь длинные ядовитые клыки. А три крупные хищные морды на толстых шеях: львиная, козлиная и крысиная, – с лютым оскалом издавали невыносимую какофонию звуков, смердели и плевались раскаленной лавой, плавя лед под собой.
– Нет… – прохрипела я, с диким волнением разглядывая отвратительную тварь, но еще больше опасаясь увидеть того, кто ею управляет.
– Да, – с чувством собственного превосходства враждебно огрызнулась матка. – Khimaira10. Теперь всех ждет гибель, и я говорю не только о присутствующих, – обреченно прохрипела она, с ненавистью покосившись в мою сторону. – Это твоя вина, глупая Падальщица.
Существо приближалось с невероятной скоростью. Все три безобразные башки грузно втягивали могучими ноздрями морозный воздух, выдыхая огненные струи и превращая в пар кружившее вокруг волшебство. На спине чудовища восседала она: как прежде прекрасная, но коварная, леди-ночь, снежная королева, наместница земного ада. Ее длинная, светлая мантия с меховым воротником, развивалась по ветру, как флаг победителя над поверженным войском. Черный плотный корсет стягивал тонкую талию, а облегающие кожаные брюки – пышные бедра. Густые, мелкие кудри белоснежным ковром обрамляли изящное бледное лицо с отчетливо выделяющимися скулами. Темные, точно измазанные в саже, губы торжествующе улыбались, а умные, голодные глаза были устремлены на нас. Они обжигали, заставляя окунуться в прошлое: вероломное, сложное, неизгладимое, но одновременно волнительное и заманчивое. Там было все: и хорошее, и плохое. Правая рука ледяной дамы отпустила вожжи и потянулась в нашу сторону. Каждый решил, что к нему, но я-то знала, кому предназначался жест. Она хотела дотронуться до того, кто больше ей не принадлежал, провести тонкими пальцами по трепещущей, раскаленной коже, произнести давно терзавшие слова. Меня затрясло. Не в состоянии мыслить трезво, я судорожно выдавила:
– Линди…
И тут же услышала то, чего так боялась:
– Мелинда?! – радостно, но в то же время расстроенно, выдохнул Вильям. – Она пришла помочь!
– Нет, мы все сдохнем. Кто-то сейчас, а кто-то позже, – прошипела фея, завороженно наблюдая за каменным изваянием, несущемся на «коне апокалипсиса». – Отныне будущее безнадежно.
Будто очнувшись от кошмара, Первосущная напряженно скривилась, обняла себя перепончатыми «плащами» и, прикрыв веки, запрокинула голову к небу. Закружившись, как игрушечный волчок, она легко создала снежный вихрь, тотчас переросший в буран.
Тем временем, животное подобралось к кораблю так близко, что его пасти, извергая пламя, со стопроцентным результатом попадали в цель. Одно дыхание и, выбежавшие на палубу моряки превратились в шипящую, расплавленную массу. Мы с Вильямом едва успели укрыться за ближайшим грузовым контейнером. Лишь Ирика беспрепятственно продолжала исполнять шаманский танец.
Пока Линди разворачивалась на второй заход, бешеный ураган, поднятый старухой, взмыл высоко вверх и, разросся в ширину настолько, что полностью окутал рыбацкое судно. Через секунду оно уже неслось в направлении залива, обратно к безопасности, где, согласно договору, Химера, как сверхъестественное создание, должна была распасться на части. К сожалению, без труда ускорившись, зверь не отставал: он настиг бы нас раньше, чем мы добрались до берега.
