– Потому что хотела, чтобы все у нас закончилось на самом взлете! На тех безумных десяти днях, которые мы провели в Сухуми. А не скучно сползло в какое-то вялое болото. Помнишь, ты сказал, что костер, не может вечно гореть. Он угасает.

– А он угасал?

– Ну, конечно. Ты что, сам не заметил, как вместо встреч стал звонить. Ну и всякое другое. В общем, я все порвала и сбежала.

– Может, зря?

– Нет. То, что у нас с тобой было, это лучшее, что было в моей жизни!

– А что, были и другие!? – почему-то ревниво спросил Андрей.

– А, по-твоему, я в монастырь ушла?

– Ты замужем?

– Нет.

– Почему?

– Не хотела. Потом привыкла. И когда предложили – не хотелось уже ничего менять. Так и живу.

Пили вино, разговаривали.

Пустая бутылка на столе. За окнами квартиры золотились уже закатные лучи летнего солнца. Тихо и незаметно текло в комнате время их свидания. И как-то неловко сидели друг напротив друга мужчина и женщина, оба свободные, оба ничем не скованные этим вечером, оба когда-то безумно любили друг друга, и знавшие каждую родинку на теле друг друга, и знавшие, что такая любовь бывает только один раз.

И потому вдруг нависло молчание, которое каждый из них знал, как прервать.

– Маша, – первый прервал молчание Андрей, и протянул к ней руку. – Иди ко мне!

– Андрей, – после неловкого молчания ответила Маша, – у тебя что-нибудь шевельнулось? Нет, не в штанах – там, где-то внутри.

– А у тебя?!

– У меня нет.

– Знаешь, у меня как-то тоже. И помолчав, добавил: – Маш, может быть это будет в постели?! Давай попробуем.

– Андрюш! Ты, как ребенок, Да если бы у тебя не только шевельнулось, а взорвалось, ты бы не спрашивал. Я бы еще от двери оказалась в постели! А мы тут два часа разговариваем!

Они встали, обнялись, прижались друг к другу.

– Давай ничего не портить, – шепнула она ему на ухо – видимо в одну воду…

Уже уходя, он замялся и сказал:

– А все-таки хорошо, что я на тебе тогда не женился. Вот видишь, что было бы через двадцать лет !

– Раньше, – тоже улыбнулась Маша, – уже через год.

Возвращаясь по улице, домой, Андрей подумал, что он может вернуться в эту квартиру завтра. И все пойдет по-другому. И эта надежда развеяла, было вдруг наступившую тоску. И ему даже казалось, что ему в спину из окна этой квартиры смотрят огромные глаза Маши.

А потом он решил:

– Нет, не вернется! Никогда.