«Сталкиваясь с текучестью времени, первым делом замечаешь, что в одних ситуациях оно летит быстрее мысли, а в других ползёт медленнее черепахи. Кто из нас в детстве, сидя на ненавистных школьных уроках и не сделав домашку, не страшился вызова к доске и не поглядывал с надеждой на часы, в ожидании звонка? Но увы, всё, что мы тогда видели, это стрелки, словно прилипшие к циферблату. Многие из нас в такие минуты проклинали время, будто бы сговорившееся действовать заодно с училкой. Оно словно нарочно давало ей возможность вызвать нас к доске, влепить нам плохую оценку и выставить на посмешище перед всем классом.

Или возьмём обратную ситуацию. Кто из нас в молодости не поддавался порывам любви, прогуливаясь в обнимку с объектом романтической страсти и мечтая, чтобы эти сладостные мгновения тянулись бесконечно и не заканчивались никогда? Вместо этого всегда наступал час, когда пора было расставаться и мы недоумевали – почему этот час наступил так быстро и внезапно, куда бесследно исчезло вечернее время? Оно будто бы опять действовало нам назло, не давая вволю нагуляться, наговориться, наобниматься и нацеловаться. И вновь с наших уст слетали проклятия в адрес времени…

Думается, мы не сильно ошибёмся, если предположим, что едва ли не каждый человек, независимо от пола, возраста, социального статуса, вероисповедания и политических пристрастий замечал в своей жизни подобные замедления и ускорения времени, причём замечал неоднократно.

Обычно люди, не понаслышке знакомые с психологией, утверждают, что подобная нелинейность времени всегда субъективна. На самом деле время-де течёт равномерно, всегда с одной и той же скоростью, просто наша психика, в зависимости от угнетённого или возбуждённого состояния (ситуативного эмоционального настроя) воспринимает постоянный темпоральный поток либо замедленно, либо ускоренно.

Мы не намерены оспаривать здесь это утверждение и допускаем наличие этой субъективности, но лишь в некоторых случаях. А вот в других случаях никакой субъективности нет, скорость течения времени действительно меняется.

В детстве нам кажется, что годы летят слишком медленно. Проходит всего день, а в течение него успевает произойти уйма событий. Нам не терпится повзрослеть, окончить школу, избавиться от родительской опеки, поскорее начать самостоятельную жизнь… Но этот момент всё не наступает и не наступает, он лишь недосягаемо маячит где-то вдали.

А в зрелом возрасте дни и годы пролетают, не успеваешь оглянуться. Хочется подольше побыть в расцвете сил, насладиться жизнью, много всего успеть. Однако десятилетия проносятся как миг и вот ты уже на пороге старости.

Велик соблазн свалить всё на пресловутую субъективность, но что, если она тут ни при чём?

Для начала признаем, что время действительно способно испытывать нелинейные искажения. Это следует из теории относительности Эйнштейна, которая была блестяще подтверждена множеством опытов и наблюдений (всех интересующихся этим вопросом мы с чистой совестью можем отослать к соответствующей литературе). То есть сами по себе замедление и ускорение времени ничем субъективным не являются, напротив, и то и другое очень даже объективно, поскольку может быть выражено и описано математически, чего нельзя сказать о сомнительных и противоречивых вердиктах психологии. Психология, в отличие от естественных наук, не работает с каким-либо конкретным физическим субстратом, а значит не может быть математизирована (вопреки наивным фантазиям Айзека Азимова). В ней всё вилами на воде писано. Она не является точной наукой и не может с цифрами в руках что-то однозначно доказать или опровергнуть.

Конечно, теория Эйнштейна и вся релятивистская физика ставят нелинейные искажения времени в зависимость от скорости света и гравитации и рассматривают их в совокупности с аналогичными искажениями пространства – коли уж пространство и время связаны в единый континуум.

А что, если их не связывать и рассматривать отдельно? Допустим, электричество и магнетизм ведь тоже связаны в единое электромагнитное взаимодействие, но при этом могут рассматриваться каждое по отдельности. Более того, поначалу их так и рассматривали, причём львиная доля всех фундаментальных открытий как в электричестве, так и в магнетизме, была сделана именно в тот период.

Вместе и по отдельности электричество и магнетизм участвуют в конкретных явлениях и подчиняются конкретным законам. Единый пространственно-временной континуум тоже вполне конкретен, это не есть что-то эфемерное и умозрительное. По отдельности пространство – вполне объективный физический субстрат, а значит и время тоже.

Суть нашей гипотезы заключается в том, что нелинейные искажения времени могут происходить не только в релятивистских условиях, но и в сугубо земных, так сказать, бытовых, при этом не завися ни от гравитации, ни от скорости света. Пока что наши утверждения не до конца подкреплены соответствующими математическими расчётами (в силу их сложности и громоздкости из-за обилия неизвестных, переменных и сомнительных величин) и показаниями физических приборов, имеющихся в нашем распоряжении на сегодняшний день. Однако мы надеемся в скором будущем изменить ситуацию в лучшую сторону, по мере анализа накопленного опыта и данных.

В рамках короткого эссе мы не имеем возможности рассмотреть и проанализировать весь массив известных ситуаций, когда время объективно замедляет или ускоряет свой ход. Остановимся лишь на некоторых, наиболее, на наш взгляд, показательных примерах. Главным образом это явления, связанные с погодой, т. е. с нелинейной, недетерминированной и хаотизированной средой, из-за чего они и представляются нам более наглядными.

Подобно нескончаемым ненавистным урокам в школе и быстротечным свиданиям с предметом любви и страсти, было замечено множество других похожих случаев, так что вполне уместно будет сослаться на массовый, коллективный опыт.

Допустим, весной или летом наступают тёплые солнечные деньки, на которые мы планируем одно, другое, третье. Но не успеваем мы приступить к осуществлению задуманного, как хорошая погода враз сменяется ненастьем. Призвав всё своё терпение, мы решаем переждать непогоду, дабы затем продолжить задуманное, вот только промозглой сырости не видать конца. Она тянется и тянется, как тот ненавистный урок в школе, когда мы не сделали домашку.

Имеем ли мы право в данном случае отрицать субъективизм? Безусловно имеем, потому что он во всех смыслах является сугубо индивидуальной штукой. Проще говоря, одному не может мерещиться то, что мерещится другому. Коллективные галлюцинации возможны, но при этом у всех перед глазами витают разные миражи. В нашем же случае мы имеем дело вовсе не с психологической проблемой, а исключительно с физической. Только физические явления обладают вездесущностью и повторяемостью, только они могут наблюдаться и одинаково осознаваться многими, никак не связанными друг с другом людьми, в совершенно разных обстоятельствах. Особенно очевидно это становится сейчас, в эпоху интернета и соцсетей, когда все желающие свободно делятся друг с другом подробностями тех или иных происшествий и своими ощущениями. Налицо абсолютно надёжная репрезентативность.

Если же мы продолжим упорствовать и будем валить всё на субъективные переживания, то получится, что множество людей вдруг ни с того ни с сего подверглось необъяснимой психологической синхронизации и впало в некую разновидность массового психоза. Мало того, что невозможно найти внятных объяснений столь удивительно выборочной синхронизации, так ещё и по канонам самой же психиатрии взирание на широкие массы граждан, как на одержимых психопатов, есть крайнее проявление паранойи, то есть патологическая дисфункция рассудка, когда необходима срочная медицинская помощь.

Вряд ли кто-то из нас имеет моральное право и клинические основания считать сограждан одержимыми. Также мы не можем, согласно бритве Оккама, привлекать для рассмотрения сомнительные феномены, вроде повсеместной автосинхронизации множества индивидуумов в единый психологический конгломерат с единым комплексом восприятий.

Итак имеем: хорошая погода – скоротечна, плохая – продолжительна. Здесь необходимо уточнить, что в разных уголках земного шара плохая погода не всегда связана с холодом и сыростью, а хорошая с теплом и солнцем. Где-нибудь в пустыне дождь и прохлада – это хорошо, а солнцепёк – плохо. Употребляемые нами определения «хорошая» и «плохая» абстрагированы от конкретных погодных условий.

Из основ физики и химии мы знаем, что быстроту протекания различных процессов можно ускорить катализатором или замедлить ингибитором. Раз время является столь же материальным субстратом, как пространство или вещество, причём субстратом не неподвижным, а пребывающим в постоянном и равномерном движении, можно предположить, что скорость этого движения в одних случаях ускоряется неким катализатором, а в других замедляется неким ингибитором. Остаётся понять, чем же могут быть эти катализатор и ингибитор.

Когда наступает хорошая погода, всем вокруг и прежде всего самой природе становится хорошо. Всё живое пробуждается и начинает активно заниматься повседневной деятельностью. Торопливость понятна – нужно успеть как можно больше, пока погода снова не испортилась. Это всеобщее движение и всеобщий эмоциональный настрой и являются тем катализатором, который ускоряет время и заставляет погожие дни лететь быстрее.

Плохая погода погружает природу и живых существ в подавленное состояние, эмоциональный настрой становится негативным и начинает ингибировать скорость времени, заставляя его течь медленно и тоскливо.

Тот факт, что это пока нельзя выразить математически или зафиксировать какими-то приборами, мало что значит. Три тысячи лет назад не существовало формул термодинамики, амперметров и счётчиков Гейгера, но это не значит, что нигде в мире не происходил теплообмен, не существовало электричества и радиации. Это лишь означает, что в те времена человеческая цивилизация ещё не поднялась на достаточный уровень, чтобы открыть и описать подобные вещи.

Любое явление в пространстве имеет свою продолжительность во времени. Можно интерпретировать погоду климатологическими терминами – это будет взгляд с одного угла, а можно иначе – и это будет взгляд с другого. Плясать всегда можно либо от материи, либо от времени.

К примеру, возьмём звёзды. Астрофизики объясняют скоротечную жизнь горячих сверхгигантов повышенной интенсивностью термоядерных реакций в недрах, а можно то же самое объяснить возбуждённым состоянием, свойственным всему молодому, свежему и полному сил, то есть тому, чьё время невелико. И наоборот, астрофизики объясняют долговременную жизнь холодных карликов почти полным отсутствием термоядерных реакций в недрах, но с таким же успехом это объясняется угнетённым состоянием старой, вялой и немощной звезды, за плечами у которой осталась бездна времени.

Не только нерадивый школьник считает на скучном уроке минуты до звонка, то же самое бывает с офисными сотрудниками, занятыми унылой и неинтересной работой. Подобного рода занятия и самого человека делают скучным и унылым. Настроение портится, в голову лезут не самые приятные мысли. Время чутко реагирует на всеобщий настрой и буквально стынет, делается вязким и тягучим. Оно уже не способно быстро бежать. Из-за этого ненавистный урок в школе и рабочий день на нелюбимой работе кажутся бесконечными. А статистика такова, что нерадивых школьников и несчастливых трудящихся всегда больше, чем трудолюбивых, прилежных и счастливых.

Романтические же свидания, наполненные пылкой страстью, возбуждают душевный настрой и вызывают целую бурю эмоций. Как будто в топку подбросили дров, отчего давление пара в котле начинает расти и этот пар – время. Оно рвётся вперёд и вот мы сами уже не в силах за ним угнаться…»