Тут-то всё и произошло. Клубящаяся чернота материализовалась над ребёнком с собакой мгновенно. Мальчик без единого звука рухнул замертво, собака успела коротко взвизгнуть.

Руфус Донахью оттолкнул застывшего Бретта и бросился к ним. Имаго лишь на мгновение показал свою уродливую морду и тут же исчез. Не стал пожирать жертву. Бретт сравнил это с историей Теслы и сразу подумал о подстроенной ловушке. Неспроста ведь затылок ощущает имаго повсюду. Один имаго не может находиться сразу везде, нет, целая группа имаго заманила своих убийц в это место и окружила со всех сторон.

Словно в подтверждение этой догадки второй имаго возник над агентом Донахью, когда тот склонился над мёртвым мальчиком. Бретт всадил в него заряд из излучателя Теслы и не обращая внимания на предсмертный крик, упал на спину, перекатился и дал ещё несколько залпов в противоположном направлении. Инстинкты его не подвели – сзади подкрался третий имаго, готовый напасть. Выстрелы его не задели, только отпугнули, заставили отступить.

В этот момент пьяные родители мальчика пошатываясь вылезли из трейлера, чтобы посмотреть, куда запропастился их сын и почему так резко заткнулась брехавшая собака. Оба выглядели крайне неопрятно; на мужчине были грязные трусы и майка, на женщине старая комбинация. Несложно было определить эту пару как устойчивых алкоголиков, живущих в трейлере на отшибе, потому что позволить себе что-то поприличнее они не могли…

Они вышли и сразу же увидели мёртвого сына рядом с мёртвой собакой, незнакомца в мажорном костюме и ещё одного здоровяка с какой-то штукой в руке, похожей на шуруповёрт.

Мать похоже мгновенно протрезвела, завизжала и бросилась к сыну. Отец разразился бранью, вернулся в трейлер и выскочил обратно с дробовиком. Материализовавшийся имаго прикончил обоих взрослых за долю секунды, однако этой секунды хватило Бретту, чтобы всадить в него заряд – его рефлексы были по-прежнему безупречны.

– Пошли за мной, укроемся в трейлере! – Он схватил Руфуса Донахью и потащил за собой. Чувство в затылке не утихало, значит рядом ещё оставались имаго.

Агент Донахью никак не мог прийти в себя.

– Это ужасно, друг мой, это ужасно! – повторял он, потрясённо глядя на Бретта. – Я никогда раньше не видел, чтобы имаго убивали детей!

«То говорил, что бывалых агентов трудно выбить из колеи, – подумал Бретт, – а сам теперь рыдает над мёртвым ребёнком. Ох уж эти сентиментальные британцы…»

– А чтобы имаго заманивали в ловушку и нападали стаей, видел? – Бретт запер трейлер, присел у окна и выглянул наружу. – Здесь мы в безопасности. Подождём, пока имаго устанут ждать и уйдут…

Услышав шорох, оба агента повернулись и замерли. В небольшой кроватке сидела совсем крохотная девочка и таращила на них испуганные глазёнки. Малышке было не больше года.

– О нет, друг мой, – испуганным шёпотом произнёс агент Донахью, – здесь мы не в безопасности, а в смертельной ловушке. Ни стены, ни потолок не преграда для имаго. Я чертовски плохой наставник, если не сумел донести до тебя эту простую истину – имаго способны появляться где и когда угодно не только на открытой местности. К запертым помещениям это тоже относится. Ни на суше, ни на море, ни высоко в воздухе, ни глубоко под землёй мы не застрахованы от имаго. Ты наверняка слышал о необъяснимом происшествии с «Марией Целестой». Посреди моря нашли корабль, команда которого словно только что на минутку куда-то отлучилась. Плита была ещё тёплой, на столе осталась посуда с недоеденной едой. До сих пор все ломают голову, что же произошло на «Марии Целесте», а это всего лишь была трапеза, друг мой. Только нечеловеческая трапеза. Блуждая над бескрайним океаном, несколько имаго, за неимением других вариантов, прикончили и сожрали экипаж парусника… Какой же я глупец! Вот он, ответ на твой вопрос. Конечно же имаго при необходимости охотятся стаей. И все случаи появления «Летучих голландцев» – из той же серии. Корабли, брошенные экипажем… Вот только не брошенные. Не брошенные… А ещё был невероятный случай бесследного исчезновения всех жителей колонии Роанок. Тогда они тоже запирались в своих домах и подвалах, но имаго выхватывали их оттуда по одному. Таинственное слово, которое кто-то начал царапать на дереве, было не названием индейского племени кроатон. Если бы напали индейцы, повсюду осталась бы кровь, но как ты уже знаешь, имаго не оставляют следов. Ночные монстры должно быть трапезничали в колонии не единожды, и поселенцы успели придумать невидимой напасти какое-то своё название, некий известный только им неологизм. Его-то последний колонист и пытался нацарапать, да только не успел…

– Вот что, хватай-ка девчушку и бежим обратно к машине, – решил Бретт, которому торопливые словоизлияния Руфуса Донахью подсказали, что старший агент с трудом балансирует на грани истерики и вот-вот сломается, как тот парень из «Дзеты», болтавший про зомби.

Один из имаго снова решил напасть. Откуда можно было бы ожидать проникновения монстра в тесный трейлер – через окно, через крышу? Уродливая зубастая пасть в обрамлении клубящейся черноты проникла через пол, снизу, откуда вроде невозможно было проникнуть, потому что трейлер фактически стоял на земле. Бретт успел подстрелить тварь, но и тварь успела сделать своё грязное дело. Малышка лежала бездыханной на руках у Руфуса Донахью. Не отпуская её и захлёбываясь слезами, старший агент схватился за сердце и растянулся на грязном полу.

– Только этого ещё не хватало! – прорычал Бретт, бросаясь к напарнику.

Затылок у него постепенно перестал пульсировать, значит оставшиеся имаго отступили. Бретт рискнул вызвать скорую и заодно позвонил директору Окли – доложить, что Руфус Донахью пережил инфаркт. Охотясь на имаго, он столько времени старательно избегал смерти и вот не выдержал, когда на его глазах впервые убили детей…

Сидя рядом и придерживая голову наставника, Бретт ждал скорую. Сентиментальность британца его не сильно удивила, Гейслеры вообще считали европейцев чрезвычайно сентиментальными людьми.

Нельзя сказать, что самого Бретта не тронула гибель детей. Просто опытный «морской котик» умеет прятать эмоции так глубоко, насколько это возможно. Когда-нибудь они непременно вылезут наружу и тогда он искренне погорюет, но в самый разгар операции лишним эмоциям нет места. Умение не раскисать при виде чьей бы то ни было смерти является одним из основополагающих условий при наборе в любое спецподразделение вооружённых сил, особенно в «морские котики».

Директор Окли прилетел на служебном вертолёте где-то через пару часов, когда уже начало светать, и был мрачнее тучи. Перед тем скорая увезла Руфуса Донахью в ближайшую больницу.

– Врачи подтвердили инфаркт, – сообщил Бретт директору.

– Я уже знаю, – кивнул тот. – Связывался с больницей. Езжай туда и не оставляй напарника ни на миг, покуда он не поправится. Считай, что твоя стажировка закончена. Теперь ты полноценный агент. Я распоряжусь, чтобы кто-нибудь потом завёз тебе удостоверение.

Бретт сразу напрягся:

– А что? Что-нибудь случилось?

– Случилось многое, агент Гейслер. Этой ночью я потерял нескольких человек в разных штатах. Отнюдь не все сумели так удачно пережить нападение имаго, как вы с агентом Донахью.

Услышав это, Бретт помрачнел вслед за директором.

– Значит я не ошибся, они действительно пытаются нас прищучить!

– Повсеместно, целенаправленно и скоординировано, – подтвердил директор Окли. – Из региональных отделений в других странах поступают донесения о том же самом. Нам натурально устроили Варфоломеевскую ночь. Сегодня имаго ни на кого больше не нападали, только на агентов «Лямбды».

Подумав, Бретт сделал закономерный вывод:

– Значит они как-то научились опознавать и запомнили нас. Подготовились и напали на всех сразу. Я ошибался, босс. Я полагал, что имаго просто разумны, но они оказались чертовски умны и предусмотрительны. Не хочется пугать, сэр, но, похоже, теперь борьба с имаго пойдёт по новым правилам.

Директор Окли нервно закурил.