Все пила и все, что надо, ела,
Так что вроде некого винить.
Но однообразье надоело!
Молока бы птичьего испить!
Не хочу варить и жарить дома—
Доля наша бабья нелегка…
Я пойду, дойду до гастронома
Птичьего отведать молока.
Все-то тут знакомое, родное,
Есть плоды и соки есть земли.
Молоко куриное парное
Только с птицефермы завезли!
Подойду к знакомой продавщице
И скажу слова такие ей:
— Тетя Паша, курица — не птица!
Лучше журавлиного налей!
Продавщица сызмальства знакома,
Не позволит мне пустой уйти.
Будет у меня сегодня дома
Полбидона Млечного Пути.
Я скажу: — Спасибо, тетя Паша!
И уйду свободно и легко…
Если скиснет птичье молоко,
Будет дома птичья простокваша.
СУГУБО КРЕСТЬЯНСКОМУ ПОЭТУ,
ПРОЖИВАЮЩЕМУ В ГОРОДЕ
Когда по небу сполохнут зарницы
И солнце вжарит в темечко зело,
Из духотной и огненной столицы
Я уезжаю, братцы, на село.
Бегмя бегу туда, где нету фальши
И где (я это доказать берусь)
Хоть нет метро, закусочных, асфальта.
Но где пока еще осталась Русь!
Где речь широкоплеча, как былина,
Где вместо пылесоса — помело
И где в лесу бесплатная малина,
Которая по пять рублей кило,
Где отродясь о хале не слыхали
И где ништо не застит окоем,
Где мы росли, мы крепли, мы пахали,
чем и до сих пор еще поем,
как под осень лист стряхнут деревья
ляжет он на жухлую траву,
еду в город сохнуть по деревне,
которой почему-то не живу.
ДАМСКОЕ ЛЕТО
И. ГРЕКОВА
(Научно-бытовой рассказ)
1. Я И БАЛБЕСЫ
Когда я иду с работы, моя прическа вызывает всеобщее оживление на улице. От нее шарахаются автобусы, милиционеры и дети, мирно играющие в интегральные исчисления прямо на асфальте. Боже, какое счастье быть автобусом, милиционером или ребенком и ничего не знать, кроме интегрального исчисления! Я знаю все. Во всяком случае, три четверти всего — наверняка. Я знаю, что стоит прийти домой, как передо мной разверзнутся две зияющие пропасти. Это рты моих сыновей.
Так и есть. А жрать дома, конечно, совершенно нечего. Наступают. Тот. что раскрыл рот пошире, — доцент МГУ. А тот, который кричит погромче, — профессор военной академии. Ужасно люблю обоих и смягчаюсь в их присутствии.
— Идиоты, — говорю я им, — черт с вами, поджарю вам яичницу, свиньям.
2. ЯИЧНИЦА
Желтки устраиваются на сковородке, как несколько солнц на небе, излучая неповторимое сияние. Все светила излучают сияние. Потом они погаснут. Неужели тепловая смерть Вселенной все-таки неизбежна? И яйца придется есть сырыми? Невероятно!
Яичница! Лучшее изобретение человеческого гения! Кто это так хорошо сказал о глазунье?
То сигнальные вспышки на крепостях горних,
Маяки для застигнутых бурей пловцов…
Может быть, Анатолий Заяц? Что тут можно еще добавить?
Я всегда чувствую некоторую когерентность к яичнице. Есть ощущения, которые не поддаются ни анализу, ни синтезу. Это необъяснимо, но ко всем своим секретаршам я отношусь ортогонально, а ко всем яичницам — когерентно. И немного коэрцетивно.
Однако что это? Куда девалась Вселенная со сковородки? Неужели съела сама? Балбесы смотрят недоуменно. Значит, осудили, не приняли. Ну и черт с ними, пора в таких чинах самим жарить яйца!
— Что вы уставились на меня, кретины! — ору я им. — Когда я была профессором, я даже пельмени умела варить! Вот выйду замуж и уеду от вас в Тмутаракань, оболтусы!
3. ЗАМ
Из дома выскочила с ds/dt > ∞. Немного грустно, когда тебя недопонимают. Куда же теперь идти? Конечно, в институт, на кафедру! Правда, уже два часа ночи, но там все на месте. Народ удивительно увлекающийся. Недавно один доктор оторвал хвост у сторожевой собаки охранника, который предложил ему идти домой после работы
Мой зам (зам — это искаженное от итальянского «ауфидерзе-ен») вот уже три года не выходит из кабинета. Сомневается в правильности дистрибутивного закона. Хочет перевернуть науку. Большой ученый, но со странностями. Альфу называет омегой, И. Грекову — Игрековой. За десять километров отличает один сорт кефира от другого, даже если бутылки не распечатаны, хотя вблизи ни одного молочного продукта и не нюхал. В моем присутствии всегда грызет одну и ту же спичку. Как-то отругала его за это — стал грызть галстук. Ну что ты с ним будешь делать?
А может быть, не в институт? Все равно работа не пойдет: мысли что-то растрепаны. Пойду-ка я причешу их у дамского мастера, пока он не стал водопроводчиком!
А вам нравится лето в городе? Мне — да.
ИРОНИЧЕСКИЕ СТИХИ
РАЗМЫШЛЕНИЯ ПАРОДИСТА О ТРУДНОСТЯХ ТЕХНИЧЕСКОГО КОНТРОЛЯ В ПОЭТИЧЕСКОМ ЦЕХЕ
Не шут-щекотун, не горлан-куплетист,
а рвущийся к праведным дракам
в поэзии ты, о поэт-пародист,—
борец с производственным браком!
Поэту не враг, но его оппонент,
заслон стихотворному «валу»,
ты бьешь! А удар — не всегда комплимент,
он может прийтись по сусалу!
(А как вы хотите? Нельзя же никак,
чтоб неотразимо и метко
острота стрелою впивалась бы в брак
и… вкусной была, как конфетка!)
Но кто главный критик творений твоих?
Кто скажет — ты плох иль не очень?
Твои же объекты! И тот среди них,
