– Герда, – шепотом выдохнула Ивен. – Герда, ты жива? Ты сзади?

К Герде почти вернулась способность слышать, но вопрос она не уловила.

– Герда, я не могу повернуть голову… Сейчас…

Рыжая девушка, а точнее совсем девочка, которую звали Ивен, тихо застонала и резким движением плеч приподнялась на животе и развернула лицо к Герде.

– Ивен, я нормально, только очень болит затылок, – прошептала Герда. Теперь она видела немного больше: у Ивен тоже были связаны руки, на губе и под бровью на всем веке – запекшаяся кровь. – Что с глазом?

– Ничего, – выдохнула та, – это просто порез на брови.

– Ты видишь, где мы? Эти волосы… Не вижу ничего…

– Да, я минут двадцать пытаюсь понять. Кажется, это не наша долина.

– Они увезли нас, – прошептала Герда.

– Мне страшно, – тоненько сказала Ивен.

– Мне тоже, – Герда потянула запястья и убедилась, что узлы не побороть, – Я думаю, нас просто забирают в Асвильон. Но, скорее всего, нас ждет какое-то наказание… Рядом есть кто-нибудь?

Ивен сглотнула.

– Двое – те, которые нас поймали. И с ними еще один… Я не видела, только слышала его страшущий голос… Но это демон, я почувствовала… Они отошли за холм, а дальше я не вижу, – голос Ивен дрогнул. – Герда, нас могут казнить за измену?

Герда ответила не сразу. Она сделала попытку повернуться на бок. Боль в затылке по-прежнему слепила. Она согнула ноги в коленях, натянула ступнями еще сильнее веревку – бесполезно. Пришло досадное чувство беспомощности и страха. Слезы подступили к глазам, и Герда быстро заморгала.

– Не знаю, – сказала она. – Я хочу нормально сесть…

Ивен заворочалась бодрее. Боль в голове мешала обоим, но они научились не обращать на нее так много внимания. Герда, стиснув зубы перекатилась на бок и поджала под себя ноги.

Связали их искусно. Руки намертво сплетала толстая веревка, она же обвивалась вокруг талии и спускала хватку к коленям и щиколоткам, где делала несколько витков.

Герда с плеча перевалилась на спину, а затем через бок плавно села, покачнувшись от головокружения. Затем она толчком ног помогла Ивен, которой чуть-чуть не хватало опоры, чтобы сесть.

– У тебя на голове кровь, – Ивен успела увидеть Гердин затылок и ахнула.

Герда потянула шею в разные стороны, разминая и проверяя: не болит ли где еще. Ее каштановые волосы длиной чуть ниже плеч были растрепаны и покрыты грязью, а на затылке несколько прядей слиплись в вязкой красной жидкости. Герда не ответила, она прищурилась от обилия дневного света и огляделась.

Они сидели одни за каким-то небольшим холмом, он зеленел метрах в пяти от них. Остальное – трава, камни, редкие белые полевые цветы, характерные для зрелой весны. Весна здесь была теплая, временами жаркая, как и лето, и осень.

– Не страшно, – ответила наконец Герда и опустила взгляд.

Ясная погода не придавала им энергии, они поеживались и оглядывались на солнце, как брошенные котята. Этот неизвестный цветущий холм, за которым несомненно кто-то был, стоял строго и враждебно.

– Давай сядем ближе? – предложила Герда.

Они молча заерзали друг к другу, словно хотели погреться, и остались сидеть спина-к-спине. Теперь враждебных сторон стало меньше, а обзор словно увеличился вдвое. Так две тринадцатилетние девочки сидели и ждали, не зная, чего, но уверенные – нечто плохое.

Герда, – шмыгнула носом Ивен, ее голос слегка сбился и дрожал. – Как это могло произойти?..

Герда опустила глаза в землю, словно ища в ней подсказку.

Ответа не потребовалось, они обе прекрасно знали, как. Так же, как случается, когда борешься за свободу и справедливость. Так же необратимо и внезапно. Так, как они хотели.

…Кусают молнии в оскале,

Что оставляют слепоту,

Природа сладостно вздыхает –

Взвывают ветры на лету,

Вода полощет и искрится!

Стихии час пришел гулять!

А мне – секунда, исхитриться

Твой страх к груди своей прижать…

Златомир, «Баллада о стране гроз»

Гроза разгулялась по полной. Всюду торопливо текла вода, так игриво мерцая под отблесками молний. Вода собиралась в сеть ручьев, разглаживала камни, стучала по широким зеленым листьям шляпников2 и водопадом сливалась с них в траву и теплую землю. От разщемленного горячей молнией обугленного дерева уже почти затух дым. Его запах растворялся в воздушной свежести и пьянящем аромате грозы. Все шумело и блестело от воды.

Грот маленькой пещеры около двух метров в высоту, выглядывающий из-под спрятанных в траве корней гигантского дерева, превратился в водопад. Внутри было светло от неугомонных молний, а занавес воды походил на льющиеся серебряные шторы. Герда сидела у самого края и подставляла из пещеры руки под падающую воду, щурясь от брызг. Джек лежал рядом и кидал камни в поток. Они на доли секунды разрезали «штору», и та заливалась вновь.

Герда поправила свои намокшие каштановые волосы, которые стали темнее, чем обычно, и длиннее. В сухую погоду они едва касались лопаток. Сейчас, при свете молний и почти черном цвете волос ее яркие зеленые глаза будто превращались в темные изумруды со светящимися прорезями внутри. Они словно загорались глубоко в глазницах, и казалось, что молнии светят не в небе, а за глазами Герды. Джек, давно привыкший к ее взгляду, и то оборачивался время от времени, чтоб удивиться этому.

В целом же внешне Герда не выделялась среди других сирен, но Джек явно так не считал. Короткое голубое платье, завязанное как платок за шеей и все намокшее, подчеркивало черты стройной фигуры. Это намекало на изящную женственность лет через пять-шесть. Ее средний рост, босые тонкие ноги (у сирен было принято ходить босиком) и немного худенькое, но в то же время гармоничное сложение тела сочетались лучше, чем у других, на взгляд Джека. Герда походила на вытянутую кошечку-подростка. Даже в ее лице было что-то от кошки: особенно проскальзывающий хитрый прищур и ухмылка.

Сирены, как правило, все становились красавицами, как только достигали зрелого возраста, чаще это происходило в шестнадцать-девятнадцать лет. Продолжительность их жизни в среднем была бы дольше человеческой, если бы не одна особенность. Сирены, девушки «вечно молодые» и способные иметь птичьи крылья, когда оно требовалось, в Дариане использовались в основном в качестве оружия и щита. Лишь те из них, кто оставался в долине сирен – долине А́виэс – в качестве правительниц и преподавателей, доживали до двухсот лет.

Герде было только около тринадцати. В этом мире лишь люди знают дни своего рождения. Джеку чуть больше. Он тоже не был человеком, его народ называл себя драконоводами или кратко – драконами. Джек не умел летать, как и любой драконовод. Но зато у него в венах текла кровь дракона, и это давало возможность понимать этих невероятных животных и легко идти с ними на контакт. А так же каждый из его народа свободно общался на драконьем. Джек и внешне очень удачно напоминал дракона. У него были карие глаза с золотым блеском. Такой желтый или оранжевый оттенок глаз часто встречался среди его народа. Густые черные ресницы давали впечатление глубины и творческого ума. И такие же черные взлохмаченные волосы давали впечатление обратное.

Джек резко кинул очередной камень и, перебивая потоки грозы, спросил:

– Когда вас заберут в Асвильон? – он смотрел на исчезнувший след в водяной шторе.

Герда обернулась удивленно.

– А с чего ты взял, что меня вообще возьмут? – улыбнулась она, убирая ладони из воды. – Останусь в долине, буду воспитывать других сирен.

Джек рассмеялся и стал еще больше смахивать на дракона своими остренькими клыками.

– Да ты себя не воспитаешь! Я бы не доверил тебе на воспитание и блоху!

Герда засмеялась и выплеснула полные ладоши воды прямо в лицо Джеку.

– Джек, – она сделала короткую паузу, – туда забирают воинов. Я не воин, я не умею сражаться и … и прилично пользоваться энергией.