На Акопяна было жалко смотреть.
В медицинском отсеке мелодично запел зуммер. Марина проскользнула к себе и плотно закрыла дверь.
- Что происходит с Акопяном? Резкое снижение обобщенного критерия! Все внимание Акопяну! - обеспокоенно передавала Земля.
Все собрались в главном отсеке "Вихря" у вычислительной машины.
"Команда не принята. Обрыв информации. Идет поблочная проверка".
- Ну-ка! - Виктор Сергеевич сел в кресло бортинженера.
"Ориентация сопла неправильная. Возможно нарушение внешних конструкций. Команда маршевому двигателю снята".
- Сергей, выносную телекамеру!
- Акопян, за управление камерой!
- Штурман, связь!
Четкие обычные команды...
Марина нетерпеливо окидывает взглядом свои приборы: нервное напряжение у всех уменьшилось. Даже у Акопяна поднялась работоспособность. Очень немного, но поднялась!
Телекамера направлена на нос "Вихря". На командном экране изображение корабля, вздрогнув, начало перемещаться влево. Плавно проплывают сложенные крылья солнечных батарей. А вот и двигатели посадочной системы... Рельефная, чеканная фактура серебристого металла сопл.
Командир, почти касаясь лбом экрана, старается разглядеть малейшие подробности. Над его плечом, напряженно дыша, смотрит на шарнирные сочленения сопл Акопян.
У планетарных двигателей корабля разворачивающиеся сопла. Перед посадкой сопла выходят из ниш в корпусе, разворачиваются и принимают продольное положение.
На телеэкране видно: одно сопло не встало на место - выходное отверстие его направлено на ажурную ферму водородной ловушки.
- Принудительный выпуск! - командует Виктор Сергеевич.
Но и этот маневр ничего не дал.
- Виктор Сергеевич, наверное, я что-то перепутал, - виновато говорит Акопян. - Давайте вместе проверим всю программу.
- Нет! - Командир хмурится. - Электроника сработала правильно. Дело в механике.
- Да-а... - протянул Меркулов. - С такой неисправностью нам не сесть.
- Надо выходить, Сурен. С собой протянешь канал электронной системы проверки - посмотрим напрямую.
- Понятно... - Акопян хотел что-то добавить, но, оглядев всех, быстро пошел в агрегатный отсек надевать скафандр.
Наблюдавшие за действиями Акопяна в открытом космосе и не догадывались, какая драма происходит перед их глазами.
Сначала бортинженер как-то не очень уверенно шел по магнитной дорожке наружной обшивки "Вихря" к соплам посадочных двигателей. Фал петлей захлестнул ногу, и Сурен чуть не сорвался. С кем не бывает... Когда он подключил кабель проверяющей системы, сразу стало ясно - неисправен гидроподшипник. Вышел из строя сверхнадежный рамповый подшипник! Что ж, придется Сурену как следует потрудиться, попотеть.
Быстрым, мелким почерком записывала Марина показания приборов, отражающих все изменения в поведении Акопяна. Она умудрялась даже набрасывать к ним свои комментарии.
Да, Акопян явно не в форме - чуть не сорвался с дорожки. Он все же удержался и зашагал дальше. Почти все показатели резко улучшились! Почему? Только пульс остался таким же частым - сто четыре удара в минуту... А когда он методически, согласно отработанной на тренировках последовательности стал осматривать очень сложную механическую систему управления движением сопла, пульс постепенно пришел в норму! Самое удивительное произошло, когда он обнаружил, что неисправен подшипник: все его показатели разом подскочили и почти встали на место... Этот счастливый парадокс можно было объяснить лишь однозначно: Акопян все силы бросил на спасение Главной Цели Полета! А командир действительно шел на риск. Человеку, страдающему болезнью отчуждения, он доверил "ремонт" посадочной системы корабля. Оправдан ли риск?
Командир хорошо знал экипаж, возможности Акопяна, его психологические особенности и поэтому был уверен, что инженер не подведет. А если?
- Виктор Сергеевич! - с какой-то незнакомой интонацией прозвучал голос Акопяна в динамике. - Где сейчас Земля?
- Земля от тебя закрыта корпусом корабля. А вот Марс прямо по курсу. Самая яркая звезда.
Солнце стояло слева от "Вихря" и било в лицо Акопяну. Хотя оно сейчас кажется меньше, чем воспринимается с Земли, в его лучах растворяется свет ярких звезд. Небо вокруг солнца было не черное, а бурое.
Акопян повернулся, посмотрел вперед. Здесь космос был "настоящим" черным, бархатным, с яркими, немигающими звездами. Прямо впереди мелкой серебряной монетой сверкал Марс.
- Я конструкторам подшипника с Марса почтовую открытку пошлю! прокричал бортинженер. - Поздравительную!
Он стал ловко отвинчивать первый из пятидесяти мощных болтов, которыми крепилась панель подшипника.
- Не-ет, лучше телеграмму, - говорил он через минуту уже с некоторой натугой. - Быстрее получат!
Это уже было похоже на прежнего Акопяна! Откручивая один за другим болты, он замурлыкал какую-то армянскую мелодию. Сурен Акопян родился в Свердловске. Родного языка своих предков он почти не знал, но тщательно скрывал это и потихоньку от всех старался выучить.
...Дальше - больше: отворачивая седьмой болт, Акопян запел! В динамике гремела старинная боевая песнь армянских воинов. Никто из экипажа "Вихря" не понимал слов, но в мелодии звучал мощный призыв к действию.
Пока Акопян работал, мелодию старинной боевой песни запомнили все.
Злополучный подшипник был успешно заменен новым. Возвратился бортинженер на корабль совершенно здоровым.
В тот же день произошло еще одно, как записала в своих комментариях Марина, маленькое чудо: тревожные симптомы начинавшейся болезни исчезли у всех! Словно распалось действие зловещих чар, и все проснулись бодрыми и веселыми.
О причинах этого "чуда" стоило как следует подумать.
Г Л А В А 6
ЕСЛИ МНОГО СВОБОДНОГО ВРЕМЕНИ...
- Во сколько приблизительно месяцев вы думаете
покрыть расстояние между Землей и Марсом? - спросил
Скайльс, глядя на кончик карандаша.
- В девять или десять часов, я думаю, не
больше... Восемнадцатого августа Марс приблизится к
Земле на сорок миллионов километров - это расстояние я
