— Прекрати, Гип, — на глазах красавицы выступили слёзы. — Я не могу больше смеяться.

Она умоляюще сложила ладони вместе и обессиленно откинулась на спинку дивана.

— Прости, мой ангел, — мужчина в два шага оказался возле неё и присел на край дивана, — но я ведь ничего не придумываю. Ты и сама видела, как капитан Спрут запутался в своих шароварах и свалился за борт.

— Да, любимый, — с нежностью ответила девушка, и взяв тонкими пальцами широкие запястья мужчины, привлекла к себе. — Я всё видела. Ты спас меня от этих жутких пиратов. Один расправился с ними голыми руками. Ты самый лучший на свете. Мой герой!

Она с обожанием смотрела в его изумрудные глаза, пытаясь увидеть в них отблеск ответных чувств, но снова не видела никаких эмоций, словно они были неживыми.

— Гип, ты любишь меня? — тихо прошептала девушка, прижимаясь к его мускулистому разгорячённому телу, прикрытому тонкой тканью рубашки.

— Конечно, мой ангел, — тут же ответил он, обнимая её. — Как ты можешь сомневаться? Я создал этот мир для того, чтобы ты была счастлива. Он намного лучше реального мира. Тут нет проблем и переживаний. Каждый раз мы оказываемся в новом месте. Я могу быть тем, кем ты захочешь: принцем, капитаном, спасателем, эльфом. Разве ты недовольна? Тебя что-то тревожит? Может быть, ты голодна или скучаешь?

Гип отстранился от девушки, вскочил на ноги. Его глаза потемнели, наполнились чернотой, красивые черты лица заострились, движения стали жёсткими и нервными.

— Ты получишь всё, что пожелаешь: лучшие яства, развлечения, эмоции…

Девушка едва успела убрать ноги, как возле дивана появился низкий широкий стол, заставленный посудой с фруктами, сладостями и прочими угощениями. Вокруг корабля из моря стали выпрыгивать перламутровые рыбки с яркими плавниками и хвостами. Они пролетали над палубой, и каждая из них роняла разноцветные жемчужины, которые разбивались о доски палубы с музыкальным звоном. Каким-то непостижимым образом этот звон превратился в музыку. Мелодия всё усиливалась, к ней добавились протяжное звучание флейты и стук барабанов.

Девушка привстала с ложа, собираясь что-то сказать, но в этот момент из морской пучины вынырнуло несколько русалок, которые сразу подхватили мелодию своими чистыми ангельскими голосами. Эти чудесные создания поднимались над волнами и кружились вокруг мачт, словно имели невидимые крылья. Их волосы, казавшиеся тончайшими струйками воды, развевались на ветру и светились.

У красавицы перехватило дыхание. Музыка, пение русалок, сверкающий закат — всё это было настолько прекрасно и наполняло душу такой радостью, что от восторга сжималось сердце. Глаза девушки светились счастьем, щёки раскраснелись, она замерла на миг, и вдруг… на её лице появилась тень печали, в глазах заблестели слёзы, а губы начали дрожать, словно она пыталась сдержать рыдания.

Гип тут же заметил это, в секунду оказался возле любимой и взял её за плечи, заглядывая в лицо.

— Ты плачешь? — удивлённо спросил он. — Я что-то сделал не так? Тебе не понравилась музыка? Или сирены плохо поют? Или закат недостаточно красив для тебя?

Девушка передёрнула плечами, освободилась от его рук, опустилась на диван и, закрыв лицо руками, прошептала сквозь всхлипы:

— Я боюсь, Гип. Я знаю, что последует за этой красотой и весельем. Ты всегда так делаешь, когда у тебя кончается энергия. Ты стараешься поразить меня великолепием из последних сил, а потом тебе нужна будет подпитка… мучения невинных людей.

Мужчина сел рядом, дотронулся до руки красавицы.

— Ангел мой, ты же понимаешь, что это не поддаётся моему контролю. Я делаю для тебя этот мир снов восхитительным, но ничего не даётся просто так. Всё взаимосвязано и пребывает в равновесии. Если ты получаешь счастье, то тогда другой человек его лишается. Кто-то должен увидеть жуткие кошмары, напитать меня своими страхами, беспомощностью и жалостливыми криками, чтобы я смог подарить тебе радость, красоту и любовь. Но не стоит переживать из-за других. Люди убивают друг друга и мучают каждый день. Они творят то, что хуже любого кошмара. От того, что пара-тройка из них увидят плохие сны — ничего не изменится. Все они эгоистичны, думают только о своём благополучии. Почему ты должна беспокоиться о людях, которые, не задумываясь, расправились бы с тобой ради своей выгоды? Настоящий мир — это и есть кошмарный сон, а здесь твоя персональная счастливая реальность. Только для тебя одной! Ты избранная! Только ты достойна увидеть и почувствовать то, что другим не дано!

Гип пытался придвинуть девушку к себе, но она не поддалась. Его слова только вызвали новые потоки слёз.

— Из-за тебя сошла с ума моя мама! — выкрикнула она, вздрагивая от рыданий. — Ты несколько лет мучил её кошмарами, пока она не умерла… Потом отец… И бабушка… И та молодая пара, которая снимала бабушкину квартиру… И две женщины… Я не могу так больше! Не хочу!

— Ты говорила, что любишь меня, ангел, — голос Гипа был полон грусти и отчаянья. — Ты знала, чем мне приходится питаться, и мирилась с таким положением вещей, но при желании можешь прекратить всё это. Можешь запереть меня и ни к кому не подпускать. Я буду тихо таять, умирать, пока совсем не исчезну. Сделай так, любовь моя, если хочешь. Убей меня и нашу любовь.

Девушка убрала ладони от мокрого лица, пытаясь рассмотреть сквозь слёзы черты возлюбленного.

— Прости, Гип, — прошептала она едва слышно. — Умоляю, прости меня, но я так больше не вынесу.

— Хорошо, ангел мой, — красивое лицо мужчины побледнело, сделавшись похожим на гипсовую маску, чёрная радужка глаз расширилась до такой степени, что скрыла белки, ровные белые зубы, блестевшие за приоткрытыми губами, стали удлиняться и заостряться.

— Не надо! Не делай так! — испуганно закричала красавица, вскакивая с дивана. Её нога ударилась о низкий стол с яствами, посуда зазвенела, и фрукты начали падать на палубу. Девушка с ужасом увидела, как спелые яблоки, коснувшись досок, превратились в человеческие черепа. Тут же и остальная еда начала изменять свой вид: виноград вдруг оказался кучкой живых глаз с кроваво-красными зрачками, а дольки пастилы — шевелящимися языками, сладости стали похожи на куски мяса, с торчащими из них костями.

Красавица отскочила в сторону, но стол, заваленный человеческими органами, двигаясь на тонких паучьих лапках, последовал за ней. В это же время небо стало выцветать, теряя свои яркие краски, наполнилось чёрными тучами и разразилось громом. Зигзаги молний рвали небо на части, вспыхивали со всех сторон, били в корабль и мачты. Сирены завизжали пронзительными голосами, перекрикивая гром. Разряды молний попадали в них, сразу испепеляя. Хлопья сгоревшей плоти, словно чёрный снег, кружась, осыпался на палубу. Воздух наполнялся запахом дыма и жжёного мяса. Девушка в ужасе крутила головой, пытаясь найти любимого, но его нигде не было видно.

Море стало бурлить и пениться. Волны качали бригантину, пытаясь разломить её пополам. Девушка не успела схватиться за мачту, не удержалась на шатком полу и упала. Её тело покатилось к борту и ударилось о резные перила. Задыхаясь от резких порывов ветра и от боли в боку, она попыталась приподняться, цепляясь тонкими пальцами за ограждение. К её ногам падали мёртвые перламутровые рыбки с выпученными глазами. Их тела сразу начали разлагаться, распространяя тошнотворную вонь, от которой бедняжку едва не вырвало.

Стол на паучьих лапках подкрался совсем близко, но очередной толчок корабля опрокинул его на палубу. Копошащиеся человеческие органы вывалились возле девушки. Она попыталась подняться на ноги, отодвинуться подальше, но едва не упала через перила. Вода за бортом была тёмно-красная и густая, словно кровь.

Очередная волна ударила в корабль, пытаясь опрокинуть его. Послышался жуткий треск. Девушка обхватила руками перила и прижалась к ним всем телом. Кровавые брызги окропляли её лицо и серебристое платье. Новая вспышка молнии едва не ослепила красавицу. Разряд ударил в мачту, паруса вспыхнули, словно были пропитаны бензином. Прямо на глазах палуба разваливалась, доски лопались, как струны, корабль начал стремительно погружаться в кровавое море. Вода быстро прибывала, покрывая ноги девушки и стремительно поднимаясь выше.