Не взмахнуть надломленным крылом…
Пальцами крошу сухие почки.
Как стираю память о былом.
И сразу стало ясно, что любовь кончилась. И действительно, та, которую он любил, вышла замуж за простого инженера. Оказалось, что она к стихам вообще относилась равнодушно, никогда их не читала, а складывала в ящик письменного стола и даже не следила за нумерацией. Инженер ее поначалу испугал тем, что хотел почитать ей свои стихи, но потом почему-то передумал и сказал прозой: «Я тебя люблю!» Вот за это она его сразу полюбила. Подумать только! Всего три слова, и такой эффект! А мой товарищ исписал, наверное, десять тысяч слов, причем самых красивых, какие только в словаре нашлись, но ничего все равно не получилось.
Я это говорю ей не в осуждение. Просто она такой была человек. А с мужем ей повезло. Он еще немного пописал стихи, но потом бросил и не стал от этого хуже. Наоборот, она его еще сильнее стала любить, и они даже сходили однажды вместе на поэтический вечер, где мой товарищ, к сожалению, не выступал. И это было тоже удачей, потому что он к тому времени уже стал поэтом, то есть человеком, который сделал из своих переживаний профессию, и оттого характер у него сильно испортился. Она же хотела оставить его в своих воспоминаниях таким, каким он был где-то на отметке 150-го стихотворения.
Они тогда вернулись домой в хорошем настроении и даже пригласили меня к себе в гости на чашку кофе. Мы, конечно, заговорили о стихах, и она достала большую толстую папку писем с перепутанными номерами. Весь вечер мы читали эти стихи, и лицо у нее светилось от гордости. Мужу тоже было приятно, потому что он был муж этой женщины, которой поэт посвятил столько стихов, а она все равно его не полюбила. И ничего не сказал по поводу неточных рифм, к которым был особенно чувствителен. Он просто сидел с влюбленным лицом и смотрел на свою жену.
Я же смотрел на них обоих и думал о том, что хорошо, когда люди читают стихи про любовь. Особенно в тесном семейном кругу. И как было бы хорошо, если бы у каждой женщины хранилась большая пачка стихов, которые были когда-то написаны только для нее.
У них у всех были бы такие же счастливые задумчивые лица, как у этой моей знакомой. Жаль, что этого никто, кроме меня, не видел. И потому я решил опубликовать несколько стихотворений про любовь, чтобы все другие имели какой-то образец.
Может быть, и они станут писать стихи в основном для своих любимых, радуясь тому, что у них, любимых, от этого будут светиться лица. Даже если это произойдет спустя много лет… Ведь в конце концов любимые не стареют. Как и стихи, которые не становятся лучше от того, что их начинают печатать большим тиражом…
СЕНТИМЕНТАЛЬНОЕ
Я не об этом.
Вовсе не об этом.
Что проку рыться
На задворках лет?
В моем окне
Совсем немного света —
Он еле виден.
Тот неяркий свет.
Нет, не костер —
Его не спрячешь в доме.
И уголька б
Никто сберечь не смог.
То просто заплутавший
Светлячок.
Он не горяч —
Возьми его в ладони.
Возьми его в ладони.
Поспеши,
Пока еще живая
Искра эта.
Ведь если правда —
Нет души без света,
То значит, нет
И света без души.
И есть на то
Свои, должно, причины,
Что я спешу.
Услышанный едва ль.
Хотя не в моде
Странные мужчины.
Чья теплота,
Как солнце —
Сквозь вуаль…
ЭЛЕГИЧЕСКОЕ
Ну, вот письмо…,
Получено с задержкой.
Кого винить?
О Время,
О Дела!
Но вновь я стал
И молодым и дерзким
От этой капли
Дальнего тепла.
Мне хорошо,
Мне грустно,
Мне печально,
Тоскливо мне
И радостно чуть-чуть.
Я как поэт —
Любимый, но опальный.
Который ждет.
Что вспомнит кто-нибудь.
Ты вспомнила,
И всей душой оттаяв,
Ищу в словах я
Нужные слова,
Но в точку превратилась
Запятая,
Такую жирную.
Что обойдешь
Едва…
ПРИЗНАНИЕ
Убежал бы — никак нельзя.
Хоть случайная, но вина.
Набежали вдруг на меня
Колдовские твои глаза.
Окружен с четырех сторон,
Даже, кажется, изнутри…
Нет уж, если взяла в полон.
То не мучай — приговори!
Я согласен давно на все
И пощады не попрошу.
Посмотри на мое лицо —
Подменили, а я ношу.
Вот и сердце мое — смотри:
Бьется так же, хотя оно
Тоже вроде заменено…
Ты не мучай — приговори!
