На крестовине висела прилежная куколка-марионетка улыбающаяся для всех, сквозь слезы на фарфоровых щеках.

Марьям глядела кукольными глазами на своих сестер и не слышала их. Они давно умерли внутри фарфора, а много недель назад, когда звали на помощь, она могла их спасти…

Дверь, ведущая в мастерскую, открылась, и Марьям заметила, как по ступенькам спускался кто-то очень низенький, массивный, безобразный и страшный.

Это была старуха, которую однажды в окне увидела девушка.

Когда Марьям превратилась в куклу, скрывать настоящее лицо было ни к чему.

Старуха подошла к крестовине и равнодушно уставилась на куклу. Неужели она настолько была уверена, что ей удастся приручить Марьям?!

Но какие сложности могли возникнуть, если она далеко не первая ее куколка?

Колдунья что-то прошептала беззубым ртом, и крестовина стала двигаться, как ей хотелось.

Заколдованная Марьям, плача от боли, репетировала некий танец.

У колдуньи созрел план – она хотела устроить представление в городе на площади, под названием "танцующая фарфоровая куколка".

Пока же Марьям репетировала, старуха шила для нее платье, и когда наряд был готов, злодейка приступила к подготовке.

Платье было с короткой белоснежной пышной юбкой и алой лентой на талии. На ножки марионетки волшебница надела белые чулочки с рюшами, а волосы завила в пышные кудри, обрамленные красной лентой, в которую она зашила волшебные травы, некогда служившие отравой для разума Марьям.

Ранее они затмевали ее воспоминания, сейчас были нужны для поддержания фарфоровой оболочки, ведь Марьям, в отличие от других кукол, ещё могла плакать, жизнь теплилась в ней, а потому тело могло сопротивляться фарфору.

Колдунья ни за что не позволит умереть плоти внутри оболочки, как бы горько девушке ни было. Ведь исчезнут слёзы на улыбающемся лице, а, значит, Марьям превратится в обычную статуэтку. Пусть и красивую, но без манящего живого взгляда.

Колдунья с куколкой отправилась на площадь. Ворон был с ними.

Много народу и зевак собрались в городе, всем было интересно поглазеть на фарфоровую куклу с живыми слезами на мертвых щеках.

Вот на небольшой, но высокой круглой сцене распахнулся занавес, и появилась марионетка. В пышном белом платье она выглядела как настоящая невеста, только вот жениха не было.

«… и все смотрели только на меня…»

Всплыл в ее затуманенном разуме давний разговор…

Где же плутал ее милый, что послушался свою тщеславную невесту и ушел в лес?

… Танец начался. Движения куклы были нежными и воздушными и, казалось, она не дотрагивалась до пола.

Народ был в восхищении, никогда им прежде не удавалось наблюдать такую красоту. Ведь как искусно была сотворена кукла – казалось, настоящие слёзы бежали по ее щекам!

"Она словно живая!" – слышался громкий шёпот.

Но как больно было Марьям!

Ворон с неохотой наблюдал жестокое представление. Как тяжко было глядеть на муки куклы, а в ее глазах читать мольбу о помощи! Бездействие его угнетало, и он почувствовал себя вторым злодеем после колдуньи. Переживать оказалось мучительнее, чем глядеть на муки марионетки!

Пока старуха отвлеклась, радуясь восторгами горожан, Ворон освободился от ее гипнотического взора. Взлетев на сцену, острым клювом он сорвал алую повязку с локонов Марьям. Марионетка же, на мгновение овладев собой, маленькой ручкой сняла черный кулон с шеи Ворона…

На площади стояла гнетущая тишина.

В тишине сначала робко и неуверенно кто-то захлопал в ладоши, потом второй, третий и, наконец, послышался шквал аплодисментов.

Представление, которому позавидовали бы самые выдающиеся иллюзионисты, понравилось горожанам, да и колдунье тоже, пусть последнее действие и не входило в ее замысел.

На сцене, в тонких обломках белоснежного с алыми разводами фарфора, лежала мертвая девушка с ещё румяными щеками и лёгкой улыбкой на лице. В ее открытых глазах читалось освобождение, любовь и бесконечная благодарность.

Голова девушки покоилась на коленях юноши – внезапно появившегося жениха, что тихо оплакивал возлюбленную.

Возле него на подмостках валялись красная лента и черный кулон – предметы, с помощью которых старуха заколдовала возлюбленных.

Волшебница посмотрела на мертвые ножки Марьям.

Губы тронула тщеславная усмешка: на стопах девушки красовались целые и невредимые алые фарфоровые башмачки.

Тайна музыкальной шкатулки

Давным-давно звёздное небо принадлежало ревностному и горделивому правителю. Он разделил небеса на высокие, средние и низкие, размежевал получившиеся уровни и поставил над каждым подвластного управителя.

Еще на заре своего царствования он издал указ: никому из подчиненных не позволялось вступать в брачные союзы с представителями других уровней. Если, например, Дева Серебристых Облаков желала обрести счастье, она была обязана его искать на серебристых облаках, и ни облачком ниже или выше. Если же возлюбленный не появлялся, несчастная обрекалась на одиночество до конца дней своих. Ведь за пределами родины искать спутника запрещалось под страхом смерти, или, что ещё хуже, изгнанием с небес!

Почему же так суров был Правитель?

Он боялся. Но не самих разномастных союзов, а новых божеств, что могли от них родиться. Он называл их милизами. На небесах он не видел ни одного, но вдоволь насмотрелся на них на земле. Милизы славились особой живучестью, силой, необычайной красотой и острым умом. Но ведь они были всего лишь людьми! А если такое существо родится у разномастных богов?! Это могло стать угрозой царствованию!

Божества же слушались своего Повелителя беспрекословно и, не найдя любви, предавали себя в жертву ненавистному указу.

* * *

Однажды Повелитель Небесных Земель – богатырь с длинными темно-каштановыми волосами и карими глазами – по обыкновению прогуливался по своим владениям. Созвездия всего неба принадлежали ему, а он ухаживал за ними, как за цветами. Они нуждались в тепле, ласке и душевных разговорах. Управитель даже пел им песни, и они ярче светили и никогда не гасли.

Но вдруг он заметил прелестную богиню, отличающуюся от известных ему.

Она походила на фею – лёгкую, светлую – одетая в белое платье до пят с широкими рукавами. Длинные белоснежные локоны переливались перламутром, а голову украшала тиара из мелких звёздочек. Словно пушинка она с закрытыми глазами порхала и парила над цветущими звездами и напевала прелестную песенку. Ее полупрозрачные белые руки плавно поднимались, а, когда опускались, из широких рукавов сыпалась звёздная пыль. На тех местах, куда она падала, мгновенно вырастали необычайные созвездия в форме диковинных цветов.

Повелитель Небесных Земель замер в удивлении: это оказалась Прекрасная Муза – единственная и неповторимая богиня, что кочевала по всему небосводу! Вдохновение – ее предназначение. От одного лишь вида Прекрасной Музы звёзды сияли ярче!

Повелитель Небесных Земель был наслышан о необычайной богине, но и представить не мог, что ему удастся встретиться с ней!

Ведь звёздное небо так велико!

Он залюбовался красавицей, а та неожиданно открыла глаза и замерла, уставившись на богатыря. Руки ее опустились, а из широких манжет высыпалась целая туча звёздной пыли, что окутала фею пышным облаком. Казалось, разбилась небольшая звезда, а внутри нее стояла Прекрасная Муза. Но вот свечение постепенно угасало, а потом и вовсе исчезло, а вместе с ним и фея.

Повелитель огорчился и решил, что богиня больше никогда не осыплет его созвездия пыльцой вдохновения. Но он ошибся: Прекрасная Муза чаще обычного навещала его земли.

Вскоре между божествами завязались беседы, и они полюбили друг друга.

Творец и не догадывался, какое его ждало горе.

Возлюбленные же втайне поклялись друг другу в любви и верности.

Прекрасная Муза поселилась рядом с возлюбленным, но продолжала кочевать по небосводу, как прежде вдохновляя и окрыляя небесные светила и небожителей.