Этот мир превращает в ад
Еле тлеющие в небе звезды.
Когда брезжит в дали рассвет,
Мы стираем чужие строчки.
Наш ответ будет снова «Нет»
Еле дышащим заморочкам.
Эти рукописи помнят ад,
И из рая они сбежали.
Потому они не горят,
Словно каменные скрижали.
***
Как грустно, мой бокал допит,
А твой же полон. И мне смешно,
Вся эта жизнь меня смешит,
А для тебя – уж хватит, уже полно.
Мы разные, ты белое, а я черным-черно,
И в самый красный переходит мой оттенок,
Твоей блесны мне не славить уже давно,
Сломалась удочка.
Пора идти на дно.
***
Закрой меня в квартире до утра,
Мне надо выдохнуть, остыть и разобраться,
В какое измерение ведет меня февраль,
И на каком автобусе удобнее добраться.
Закрой, оставь воды и пару мандаринок,
И я все стены испишу на «-овь» и «кровь».
Потом сбегу, исчезну, просто сгину,
Не в силах заслужить твою любовь.
***
Когда был жив дедушка,
Я была солнышком,
А бабушка была еще так молода.
Мы ели с ним пирожки,
Когда с капустой и с яблоком,
А когда я пекла – из песка.
Когда был жив дедушка,
Мама смеялась так,
Как после – уже никогда.
Он делал мне кашу
Из творога, сладкую,
И немного добавлял молока.
И я не смотрю футбол,
Но знаю, что где-то там,
Дедушка в кресле по вечерам,
Уезжает то в Англию, а то и в Испанию,
И матом кричит игрокам.
И я знаю, что 'Наши с русскими',
И что 'наши' обязательно победят.
И я по-прежнему Солнышко,
Для его добрых глаз,
Что с неба на меня глядят.
***
Я закричу, когда не хватит воли
Сдержать внутри себя животный крик.
И ты услышишь что-то, но не боле,
Чем для тебя привычный часов тик.
А стекла будут лопаться от звука,
Визжать машины, колебаться полюса.
Оглохнет мир. Какая это мука!
И остановит стрелки на часах.
Порвутся связки, голос мой охрипнет.
Измучаю блокнот, пером скрипя.
Остынет злость. И следом чай остынет.
Все осознали. Все. Кроме тебя.
***
Не выключай, пожалуйста, на ночь свет,
Меня с детства пугает темнота и змеи.
Ты наверно считаешь – что все это бред,
Мои страхи приравниваешь к ахинее.
Не выключай, прошу, я боюсь до жути,
Воображение становиться моим врагом.
В силуэты превращаются голые прутья
С нечеловеческим измученным лицом.
Пускай горит ночник, застынут тени,
И звуки обретут свои черты.
Заснут все страхи, страхи и сомнения.
И рядом с ними засыпаешь ты.
***
Она ест мандарины над мусорным ведром,
Чтобы плевать туда косточки.
Ей плевать, что здесь, сейчас и что потом,
И что подумает сосед с тросточкой.
Она жадно глотает по три дольки не разламывая,
По рукам ее стекает едкий сок.
Снимает шкурку, как клубок разматывает,
И формирует из нее цветок.
Она так счастлива, что не боится аллергии,
Пытается смеяться полным ртом.
Он так любил, проклятый, мандарины,
Всегда их ел над мусорным ведром.
***
Мальчики в коротких штаниках,
Девочки с красными губками,
Они так похожи на пряники,
Что хочется купить кнут для них.
С телефонами на свиданиях,
А после – скорее качаться.
Говорят: «Давай, до свидания»,
Без навигатора до них не добраться.
Девочки в коротких шортиках,
Мальчики с подведенными глазками,
Они – как вишни на тортике,
Синтетические и прекрасные.
***
Муза осталась на Красной площади
Пить глинтвейн со скоморохами.
Когда-то с нежностью доморощенна,
Теперь вдохновляется выпивохами.
Вон поёт в полный голос про вОрона
И выплясывает русские народные.
На сегодня она коронована,
Не важно, что корона – картонная.
Пару блинчиков она возьмет на обед
В раскрашенной бумажной посуде.
У Музы новый рассвет
Среди человеческих судеб.
***
В твоей ванной лежит пыль,
Трехнедельная, почти вековая.
Твой корабль далеко не уплыл,
А болтается от края до края.
В твоей спальне горит свет,
Ежедневно и еженощно.
Ты ждешь кого-то. Его нет.
Только мотает на ус счетчик.
В твоей кухне стынет пирог,
Паста тонет в томате и фарше.
Ты сумела ступить за порог,
Только что тебе делать дальше?
***
Закончился бал. Ее измята юбка,
Его перчатки валяются в углу.
Он шепчет: «Милая! Голубка!
Не уезжайте, я с ума сойду!»
Она раскроет веер, отмахнётся,
И спрячет руку в новое манто.
«Конечно, тут любой свихнётся,» -
Ответит гордо и немного зло.
Она спешит скорей покинуть залу,
За ней следит безустально папА.
Такое время и такие нравы,
Не может выбирать она сама.
Кареты поданы. Она не обернётся,
Не выдаст ни слезинки перед ним.
Садясь в свою, он грустно улыбнётся:
Любовь любовью, но обвенчана с другим.
***
За МКАДом шумят дороги,
Голоса людей и дворы.
Ты думаешь: «Там жизни много,
Улыбок и детворы.»
Других друзей, настоящих,
Не в интернет сети.
За столом за игрой курящих
И кричащих «Рыба» мужчин.
Там бельевые верёвки,
Классики и домино.
Шалаши на ветвях, ночёвки,
И мама зовет в окно.
И там никогда не стыдно
За солью к соседке зайти.
А можно постараться сильно
И жизнь внутри МКАДа найти.
***
Девочки имеют свойство расти,
А мальчики всегда остаются мальчиками.
Иногда они взрослеют к тридцати,
А иногда – всю жизнь носят слюнявчики.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
