- Я-то спросил бы рано или поздно, - заметил я. - Но Аркадий Левицкий на такой риск не пойдет: а вдруг он окажется в смешном положении!
- Постойте, братцы, - вмешался Борис. - Что Аркадий мне не сказал ничего - это я понимаю, это он действительно из самолюбия... Но почему он сам-то обо всем атом вроде позабыл? Он ведь лучше Бориса знал, что перемещение возможно. Почему же Борька немедленно взялся даже за абсолютно самостоятельные расчеты, а он все эти два года ничего не делал? И потом...
Аркадий, он твои расчеты знал?
- Знал! - ответил Аркадий. - Основные формулы я написал заранее, принес с собой. Таблетки выложил на стол, а сверху - листок с расчетами... Он ведь должен был их тебе оставить вместе с запиской, я же говорил...
Меня вдруг словно кипятком обдало. Я вспомнил, как в лаборатории стукнул со злости кулаком по столу... по листу бумаги... Как обнаружил под ним таблетки, завернул в этот листок, чтобы они не рассыпались, сунул в карман.
Руки меня плохо слушались, но я все же полез в карман, достал сверток с пачечками, развернул... Формулы, схемы...
- Вот - пробормотал я, протягивая листок Аркадию. - Вот... наверное, я даже не заметил...
Я стоял, как дурак, с листком в одной руне и горстью пакетиков в другой. Два пакетика упали на землю. Аркадий поднял их, а потом сгреб у меня с ладони остальные.
- Пригодится, - сказал он, пряча пакетики в карман, - Вряд ли у меня сон улучшится после всех этих прогулочек по времени... А теперь хватит трепаться, ребята. Пойдемте.
Мы не спрашивали, иуда. Ясно было, что нам необходимо найти здешнего Аркадия.
У выхода из сквера Борис остановился.
- Братцы, - смущенно сказал он, - пожалуй, лучше я один схожу... Может, он еще и не явился в институт, что ж тогда - Словом, вы меня подождите:
И он быстро зашагал к институту.
Аркадий прислонился к ограде, достал сигарету, закурил.
- Кстати, - спросил он, внимательно изучая кольца дыма, - это ты, небось, ломился вчера вечером в мою квартиру? Нигде от тебя покою нет!
- Квартира вовсе не твоя, - мстительно сказал я. - А ты нахально влез туда.
Вот и пришлось удирать через черный ход! А не лазь без спросу! Так тебе и надо!
- Да ну тебя! - сердито ответил Аркадий. - Сам-то хорош! Нахально дрыхнет в комнате Левицкого, а Левицкий должен на скамейке в сквере...
- Ага! - Я сочувственно покачал головой. - То-то Левицкий таким хриплым голосом спрашивал утром по телефону Левицкого! Простудился в сквере. И мозги, видно, отсырели за ночь. Неужели нельзя было как-то остроумней намекнуть своему двойнику о себе? И вообще вел ты себя нелепо!
Аркадий вдруг обиделся.
- Нелепо! Скажите, пожалуйста, какой умный! А что мне было делать? Я как понял из слов Макарыча, что мое место здесь занято, так сразу отправился к двойнику выяснять отношения - почему он сорвал эксперимент? Гляжу, нет его дома. Я пробрался потихоньку, в последнюю минуту проскочил: только я в комнате очутился, слышу - Анна Николаевна вышла, дверь на все запоры закрывает. А Аркадия нет как нет. Я уж начал дремать - вдруг слышу: условный звонок! Аркадий так звонить не станет, он просто будет дозваниваться погромче, чтобы Анна Николаевна открыла. Значит, здешний Борис. А мне с ним, сам понимаешь, ни к чему было встречаться, не повидав Аркадия. Ну, я, естественно, ходу из квартиры. Засел в скверике, жду - он не выходит, и Аркадий не идет. Ждал я, ждал, потом примостился кое-как на скамейке и часа два-три поработал над собой... Ругал я этого Бориса последними словами, конечно: чего ему дома не спится и не сидится! Утром звоню. Ты говоришь, почему я именно насчет снотворного напомнил? Да потому, что это наверняка!
Ему эти таблетки на всю жизнь запомнились, можешь не сомневаться! Но когда я в сквере опять увидел Бориса, я ему чуть морду не набил: ну, чего он у меня всю дорогу под ногами толчется!
- Слушай, ты в самом деле думаешь, что камеру отправил за нами в прошлое здешний Аркадий? - спросил я.
Аркадий пожал плечами.
- А кто же еще? Он один все знал. Ну, расчетов у него не было, оказывается... Но за два года он их вполне мог восстановить, принцип-то был ему известен... Про меня и про тебя знал тоже он один. Особенно про тебя.
Никому другому и в голову не пришло бы включать автомат на двукратное возвращение. Нет, это-то дело ясное! Я вот чего не пойму: куда записка девалась?
Я со вчерашнего дня об этом думал, но все как-то мимоходом, а теперь вдруг ясно ощутил недостающее звено... Я уставился на асфальт тротуара, словно видел на нем веер расходящихся мировых линий... а среди них - еще одну, никем из нас не вычерченную, не замеченную... У меня дыхание перехватило.
- Аркадий, - с трудом заговорил я, - помнишь, я рассказывал, что меня видели в одиннадцать вечера в лаборатории?!
Аркадий нахмурился, стараясь сообразить.
- Ты думаешь, был еще один?.. - после паузы сказал он.
- Ну, я ведь включил камеру на автомат - начал я.
Я брел почти вслепую, пытаясь воссоздать ход событий, которых не видел и не увижу.
Но сейчас мне казалось, что я вижу... В лаборатории темно. Входит человек и зажигает свет. Он видит лежащего на диване Аркадия. Почему-то начинает расхаживать по лаборатории, с минуту стоит у окна, о чем-то раздумывает.
Потом поспешно выходит из лаборатории - куда-то идет по боковой лестнице.
Возвращается. Берет листки из записной книжки. Замечает мою камеру, зеленый глазик на пульте, подставку - удивленно смотрит на все это... идет к камере - Входит внутрь, не зная, что камера послушно ждет, пока в нее ступит человек... любой человек... чтобы автоматически закрыться и бросить этого человека на три дня вперед - туда, где меня - нет, уже его- ждут объяснения с Линьковым и с Ниной... и похороны Аркадия: Человек, который взял записку Аркадия - Человек, которого Нина видела в окне лаборатории, а Ленечка Чернышев - в коридоре... Борис Стружков... Еще один Борис Стружков.
- Я что-то не пойму, откуда он мог взяться? С какой линии? - медленно проговорил Аркадий.
- А я тебе объясню. После линии II не сразу возник "мой" мир, который мы обозначили на схеме цифрой III. Была еще одна, промежуточная линия. И вот откуда она получилась. Аркадий оставил записку - Утром ее нашли. Борис тоже ее прочел и расчеты твои видел. Он, наверное, не стал долго раздумывать, а сразу решил, пользуясь твоими расчетами, ринуться в прошлое.
