И вот тут мы, поигрывая бровями, подходим к продажной девке империализма – генетике. Дело в том, что наследуется, в различных его комбинациях, не только экстерьер. Ну да это вы и без меня наверняка знаете. Я же вам поведаю одну нашу психиатрическую тайну (пока одну): характер тоже наследуется – вернее, совокупность особенностей нервно-психических реакций. И тоже по-разному: когда чуть ли не копией, а когда и сочетанием отдельных черт. Иногда от предыдущего поколения эти черты берутся, иногда через одно (от бабушек-дедушек), иногда комбинируется и вовсе нечто такое, чего никогда не было, и вот опять…

«Какое это имеет значение для формирования того или иного типа невроза?» – спросите вы. Отвечу – прямое. Если перефразировать поговорку «Где тонко, там и рвется», то применительно к нашей теме она будет звучать так: «По характеру и невроз».

Личность цельная, без каких-либо акцентов и пунктиков, при условиях, неблагоприятных для нее, но идеальных для формирования невроза, с наибольшей степенью вероятности (а вдруг мы какой-то пунктик все же проглядели?) выдаст неврастению.

Личность с истерическим радикалом – сами понимаете какой невроз.

Личность тревожно-мнительная – скорее всего, что-то из набора неврозов, где тревога превалирует.

Личность со склонностью к формированию обсессий (навязчивостей) – с наибольшей степенью вероятности выдаст обсессивно-компульсивное расстройство.

Личность, с младых лет зацикленная на собственном здоровье и привыкшая прислушиваться к малейшему бульку и скрипу своего организма, – соответственно, ипохондрически окрашенный невроз.

Ну а те, у кого присутствует хитрая мозаика личностных черт (не всем же лелеять один-единственный пунктик), дадут интересное сочетание, отражающееся в навороченных многословных диагнозах моих коллег, увлеченных схоластикой.

О продажной девке империализма мы потолковали, теперь вспомним о вечном и фундаментальном и разберем, если можно так выразиться, механику и термодинамику, а чуть позже, отдельно, – и философию неврозов.

Скажу сразу: даже имея все предпосылки к развитию определенного вида невроза, человек может прожить всю жизнь, да так и не испытать всего того букета ощущений, с которым оный невроз его на очередном перекрестке судьбы поджидает. То есть должны так сложиться внешние и внутренние обстоятельства, чтобы открыть шлюзы (или кингстоны, кому как больше нравится) для симптомов этого психического расстройства. Поэтому давайте сначала разберем механику возникновения невроза – или поговорим о причинах, преимущественно внешних.

И снова у народа наготове расхожее мнение: мол, виной всему мощный стресс, удар судьбы. На практике же выходит… вернее, чаще всего не выходит. Человек в ответ на мощное, но единичное потрясение, как правило, собирает всего себя в кучу и более-менее достойно держит этот удар. Обычно у психики достаточно запасов сил и средств защиты, чтобы после наезда такого парового катка встать, отряхнуться и молвить: «Ах, какой был мужчина!» («Женщина», нужное подчеркнуть.) Если уж совсем все плохо, то скорее стоит ожидать развития ПТСР (посттравматического стрессового расстройства), реактивной депрессии, реактивного психоза, наконец, – и только в последнюю очередь невроза, хотя и он тоже может приключиться. Но, повторюсь, это скорее казуистика, нежели правило.

Гораздо чаще – даже, сказал бы я, как правило – невроз развивается, когда неприятных, причиняющих психологический дискомфорт, а то и откровенно выедающих мозг, тянущих силы, нервы и внимание факторов много, и пусть они по отдельности не особо-то и крупные-мощные-фатальные – но никак не заканчиваются. Как фигурки на сложном уровне «Тетриса», когда их уже не успеваешь разгрести-пристроить. И так день за днем, день за днем (это самое «день за днем» относится не только к механике невроза, но и к его философии, так что оставьте в памяти зарубку, мы про это еще вспомним).

Нелюбимая работа, любимый семейный энцефалофаг, хроническое безденежье, милый серпентарий по месту службы, семеро по лавкам, растянувшаяся до самой задницы черная полоса на зебре жизни, когда неприятности валят одна за другой, – список можете дополнить или набросать свой собственный. И ощущение, что конца и края этому не видно. Вот это по-настоящему точит силы и с гораздо большей степенью вероятности приближает человека к его неврозу. Поскольку дальше начинается собственно термодинамика невроза (на всякий случай подчеркну, что механика, термодинамика и философия применительно к неврозу – термины, скорее, образные, для более яркой и наглядной картины).

Для пущей наглядности нарисую вам самую простую картинку открытой термодинамической системы, коей наша психика и является. Представьте себе дырявое ведро, в которое из крана наливается вода. А из дыры, соответственно, выливается. Если льется бодро, а утекает мало – все нормально, это то самое ощущение психического здоровья и достатка сил моральных и физических, когда уровень в ведре высок и не падает. Но вот эти самые перечисленные выше факторы либо расковыряли дырку побольше, либо понавертели новых, не предусмотренных конструкцией отверстий – и расход стал больше, чем успевает налиться. Уровень ресурса падает. Какое-то время без особых внутренних проблем: все-таки запас прочности имеется. Но стоит уровню понизиться до некой условной критической отметки – и психика включает аварийный энергосберегающий режим, который и выглядит как невроз.

Общий смысл такого режима – не дать потратить себя полностью, обратить на себя внимание носителя, заявить: «Мине не просто плохо, мине хуже всех!» Сузить зону комфорта, чтобы не смел за оградку дергаться. И при малейшей попытке высунуться наружу – бить по спине лопатой, то есть наказывать всеми доступными способами за попытку потратить лишние крохи драгоценного ресурса. В общем плане, без специфики – тревогой, снижением настроения, сбоем вегетатики. В плане специфическом – конкретными проявлениями того типа невроза, к которому человек был больше всего изначально расположен. Помните о генетических предпосылках и о принципе «Где тонко, там и рвется»? Вот с наибольшей степенью вероятности прорыв в невротическое состояние произойдет как раз по тому шлюзу, который у человека от рождения генетически подготовлен.

Истощение ресурса – это еще и ослабление функции контроля за своими нежелательными реакциями: самокопанием (а накопать мы у себя все горазды, и ладно бы чего хорошего), и за токсичными мыслями, и за теми же тревогами-печалями. Словом, над своим внутренним ребенком, который уговаривает нас не вести его в садик или школу. И мастерски придумывает отговорки. И, увидев, что мы дали слабину, тут же начинает канючить: «Ой, мой живот! Ой, как голова и горлышко болят!» А моральных и нервических сил на то, чтобы собраться и пригрозить, что этот ушлепок сейчас поедет в детдом, уже нет… Знакомо?

Ergo continue. Так вот, насчет вопроса, который вполне закономерно может возникнуть у читателя: ну хорошо, в той или иной мере генетическая предрасположенность к какому-то определенному виду невроза есть у подавляющего большинства нас, любимых. У остальных есть вероятность стать неврастениками. И все мы – не какие-нибудь там шарообразные монады Лейбница в информационном и событийном вакууме. И жизнь с завидным постоянством подносит разводные ключи, кувалды и снаряды, перевитые лентами: «От второй половинки», «От любимой тещи/свекрови», «От родни», «От детей», «От работы», «От профкома», «От мироздания в целом» и так далее, которые нам и прилетают. То есть, если рассудить здраво, невроз неизбежен, правильно? Так почему же заболевают не все? Чем, к примеру, вот тот или вон та лучше меня?