– Мне очень жаль. Сколько ей было?

– Два с половиной. Знаешь, после ее ухода… будто вся жизнь рухнула. Было трудно понять, зачем вставать и заниматься какими-то делами, трудно найти во всем этом смысл… Тогда и наша с женой совместная жизнь закончилась. Мы просто перестали понимать друг друга, разговаривать. Она переехала обратно к родителям. Мы не общаемся, не знаю точно, чем она сейчас занимается… Так что, семья перестала существовать задолго до встречи с тобой. Остался только штамп в паспорте.

– … и кольцо, которое ты исправно носил.

Он слегка скривил губы в улыбке:

– Заметила? Значит, тебе не все равно.

Она опустила глаза, смутившись:

– Все видели кольцо, это же не секрет. А вот вчера, в день конкурса, кольца не было.

Он кивнул, одобрив наблюдательность Вероники:

– Вчера мне хотелось откровенно поговорить с тобой. Я продумывал наш разговор до мелочей. Оставил кольцо дома, чтобы оно не смущало тебя. Но… тебя привёз к университету Николай, к тому же с опозданием. Худшие подозрения по этому поводу тут же засели в голову, так что, кажется, я вёл себя как влюблённый дурак.

– Да уж, машину можно было вести поспокойнее. Страшно было рядом сидеть.

– Прости. Как-то надо было избавиться от лишних мыслей. Говорю же: влюблённый дурак.

Профессор сделал паузу. По выражению лица видно было, что он сомневается, стоит ли говорить то, что собирается. И, решившись:

– А вот скажи-ка мне лучше, почему же ты с сомнительными лицами с раннего утра тусовалась, а не на Логане с тем милым парнишкой – Колей – каталась? Поссорились? – приторно-участливо спросил профессор. Но, ожидая ответа, весь напрягся, как струна.

– Вовсе нет. С чего нам ссориться? Делить нам нечего. – простодушно ответила Вероника. – Он по своим делам отправился. Сегодня они с матерью домой уезжают.

– Очень жаль. Когда же вы увидитесь?

– Не имею ни малейшего представления. До этого четыре года не виделись. Может, и ещё столько же не увидимся.

– Разве вы не встречаетесь? – подобрался мужчина к волновавшему его вопросу.

– Нет, – последовал простой ответ, – нас и друзьями нельзя назвать, просто знакомые. Это наши мамы всю жизнь дружат.

Кивком Роман выразил, что ответ Вероники его вполне устроил… «если это правда…»

Девушка в задумчивости стояла у окна, наблюдая, как неспешно падают снежные хлопья.

– Роман Алексеевич… Рома, – как же Нике непривычно так обращаться! – уже поздно, мне пора возвращаться домой.

– Да, конечно, тебе пора… Я отвезу тебя, ты не против?

– Нет, не против. Спасибо.

И он притянул ее к себе и очень нежно обнял.

– Ах, профессор… – вырвалось у девушки.

13.

Роман и Вероника договорились пока не афишировать свои отношения в университете. Встречаясь, здоровались и обращались друг к другу на «вы», разговаривали лишь об учебе. Приезжали и уезжали по-отдельности. Но и расписание у них не совпадало.

Зато по вечерам они могли позволить себе встречаться. Роман приезжал к дому Вероники, но по ее просьбе не заезжал во двор.

Родители девушки пока тоже ничего не знали об отношениях дочери с преподавателем университета.

Собственно, отношения только зарождались, и хотелось сначала самим быть уверенными в своих чувствах, прежде чем начинать отстаивать право на их существование перед окружающими.

Обычно Ника говорила, что идёт прогуляться (одна или с подружками), шла в условленное место, где Роман ждал ее на своём Рендж Ровере, и они ехали либо кататься по городу, либо выезжали за город и гуляли там пешком, но и без кафе-кинотеатров не обходилось.

Мужчина был всегда пунктуален, внимателен и предупредителен. А Вероника чувствовала себя счастливой рядом с ним. И старалась сделать счастливым его.

Встречались всегда на «нейтральной» территории. К нему домой девушка – сама не зная, почему – ехать отказывалась.

Они никогда всерьёз не ссорились, даже если не сходились во мнениях по какому-то вопросу.

Тем временем расследование по поводу кражи в магазине продолжалось. Адвокат и друг Романа – Олег Владимирович – сильно помог девушке.

С расследованием долго затягивать не стали. Через месяц был суд, на котором Вероника вновь увидела ребят из злополучной компании. В зале суда они выглядели вовсе не крутыми, а какими-то жалкими и помятыми.

Профессор присутствовал на процессе лично.

Адвокат хорошо подготовил Веронику: что нужно говорить, как себя вести.

Судью больше заинтересовала компания из двух молодых людей и девушки – Карины. В ходе расследования дознаватели смогли доказать их причастность к ещё нескольким подобным эпизодам. А рецидив преступлений – это основание для присуждения более серьезной меры наказания.

В то время как про Веронику и Татьяну было понятно, что они случайно связались не с теми людьми. Но ответственность за свои действия все же нужно нести. Обеим студенткам назначили административное наказание в виде штрафа.

А вот зачинщиков помимо штрафа и выплаты компенсации ущерба приговорили к исправительным работам и условному сроку.

На следующий день, когда в деканате каким-то образом узнали о суде над студентками, их вызвали для серьезной «беседы».

Вероника, почувствовав, что миром эта беседа не кончится, позвонила профессору.

– Ника, сейчас же иди домой и бери больничный. С деканом я поговорю, я его давно знаю. Только, пожалуйста, сама даже близко не подходи. Не то под горячую руку ему попадёшься!

Вероника послушалась, а чуть позже Таня ей написала в мессенджере:

– Привет. Ты почему не ходила в деканат?

– Заболела. Что там было? Ругали?

– Ага! Если бы! Предложили добровольно забрать документы, если не хочу скандала.

– Что? Отчисляют?!

И ничего нельзя сделать?

– Ничего, увы! Других вариантов не озвучили.

– Жаль, что так все получилось.

– А мне как жаль! Из-за своей глупости так попалась. И зачем только впуталась?..

– Тань, а про меня ничего не говорили?

– Про тебя не говорили при мне. Но ты готовься.

– И что ты теперь будешь делать?

– Ну, что делать? Работать пойду. Слава богу, не в армию…

После этой переписки Нике стало не по себе. Она попыталась дозвониться до Романа Алексеевича, но тот не брал трубку.

«Наверное, на паре», – догадалась девушка. И написала СМС: «Срочно перезвони, как освободишься».

Но перезвонил Роман не сразу, а спустя час. Вероника успела понервничать и накрутить себя.

– Что-то случилось? – голос в трубке звучал обеспокоено.

– Случилось. Таню отчисляют. Ты разговаривал с деканом?

– Да, все в порядке, тебя не станут трогать.

– Рома, спасибо, конечно. Но, кажется, этого не достаточно.

– В смысле?

– Ты можешь поговорить, чтобы Таню тоже не отчисляли?

– Ника, вообще-то это она втянула тебя во всю эту передрягу. Если бы она тебя не позвала тогда…

– Она же не специально… Зачем человеку жизнь ломать?

– Чаще всего человек сам себе жизнь ломает. Без посторонней помощи.

– Ну, сам подумай: что я, что Таня – мы в одинаковом положении. Только за меня ты просишь, а ее – отчисляют. Ну, разве это справедливо? И как-то подозрительно.

– Я посмотрю, что можно сделать.

– Спасибо.

– Что-то ещё?

– Ещё я хотела спросить… ты не знаешь, где можно по-быстрому заработать денег? Мне надо штраф оплатить…

– Знаю. Расскажу при встрече. Мне пора.

***

В коридоре университета к Нике подбежала Таня:

– Ника! Представляешь, меня оставляют! Чудеса просто! А ты как?

– Нормально, вроде бы все успокоилось, – неопределённо ответила Вероника.

– Интересно, как этот профессор вообще узнал о суде?

– Ты о чем?

– Ник, ну, как о чем? Вот что он делал на суде? Откуда взялся? А потом сразу в деканат вызвали. Ну, ясно же, что он настучал. А нас чуть не отчислили!

– И ничего тебе не ясно! – обида слишком явственно прозвучала в голосе девушки. – Да это, если хочешь знать, только благодаря ему нас и не отчислили! Молчи уж лучше, если не знаешь, кто за тебя вступился! – Вероника осеклась, понимая, что сердцах сболтнула лишнее.