Ника во все глаза смотрела на разгорячившуюся в праведном гневе подругу и единственное, что могла вставить:

– Он меня обманул, Тань! Самым наглым образом! Пусть теперь кого хочет разыскивает.

Но та продолжала:

– То есть, ты готова поверить человеку, которого видела единственный раз в жизни? Тебе должно быть стыдно из-за любой сплетни бросаться в бегство вместо того, чтобы предоставить любимому человеку возможность сказать хоть что-то в своё оправдание!

Ника знала, что Татьяна права, хотя признавать этого не хотелось. Ей, действительно, было совестно взглянуть на себя со стороны.

Но вопрос, мучивший ее, заключался в том, как мог Роман лгать ей о том, что их отношения с женой давно сошли на нет, в то время как его жена привела убедительные доказательства обратного.

Таня вздохнула:

– Лучше бы ты задала этот вопрос другому человеку. И гораздо раньше. Видишь ли, все дело в том, что они официально женаты. А для рождённого в браке ребёнка автоматически официальным отцом становится муж его матери. Немного запутанно звучит. Но сотрудники ЗАГСа, выдающие свидетельства о рождении, не знают, «живут» ли вместе супруги. Есть штамп о браке – есть отец. Другое дело, зачем Марине понадобилась эта мутная схема. Роман Алексеевич говорит, что за пять лет ни разу ее не видел. Но… ДНК тест ему в помощь.

Понимая, что Марина ее, судя по всему, обвела вокруг пальца, а Ника ей так легко поверила, девушка готова была провалиться сквозь землю.

Таня приободрила подругу, и, поискав, но не увидев профессора в толпе, набрала его номер:

– Роман Алексеевич, можете сейчас подойти к машине? Вам с Вероникой есть о чем поговорить!

И, положив трубку, обратилась к Веронике:

– У вас полно времени до приезда полиции.

***

– Я ей все рассказала, – шепнула профессору Таня, выходя из машины.

Пропустив Татьяну, Роман занял ее место на заднем сиденье – рядом с Вероникой.

Девушка смотрела на него, прикусив нижнюю губу и слегка вздёрнув брови, отчего вид у неё был виноватый.

Он, не зная, с чего начать разговор, и страшась, что она снова не станет его слушать, также как избегала встречи с ним целую неделю, взял паузу и осмотрелся. Обведя глазами салон автомобиля, мужчина отметил про себя, что с этого непривычного ракурса все выглядит совсем иначе, чем с водительского кресла, которое он всегда занимает.

Ника по-своему истолковала такой осмотр:

– Роман Алексеевич, – не выдержала она, и почему-то снова перешла на «вы», – Простите, пожалуйста, за разбитую машину…

Он с недоумением посмотрел на девушку, ничего не ответив. Она могла попросить прощение за то, что сбежала без объяснений, могла, наоборот, накинуться с обвинениями в том, в чем считала его виноватым (он и это мог бы счесть логичным).

Но Вероника предпочла извиниться за то, в чем не было ее непосредственной вины.

И это обращение на «вы» вмиг отдалило их, снова выстроив отношения преподаватель-студент, что, с его точки зрения, было совершенно неуместно.

Единственным плюсом было то, что девушка заговорила сама, первая.

Ника, снова истолковав реакцию Романа по-своему, уже с наворачивающимися на глаза слезами спросила:

– Очень дорого вам обойдётся ремонт?.. И зачем вы только сюда приехали? То есть, спасибо, конечно… Опять у вас неприятности из-за меня…

Профессор с серьёзным видом преподавателя, ругающего нерадивого студента, строго ответил (по ее примеру, обращаясь на «вы»):

– Соглашусь с вами, Вероника, искать неприятности вы умеете превосходно. В этом вам нет равных!

И выдержал недолгую паузу, во время которой Ника дорожащей рукой смахнула выкатившуюся слезу, кивнула и нахмурилась.

Но в этот миг мужчина вплотную приблизился к девушке, одной рукой обнимая за талию, другой – осторожно убирая выбившуюся прядь волос от лица.

–… но я давно не испытывал такую бурю эмоций, как с вами, – с чувством добавил Роман Алексеевич. Сердце Вероники бешеною забилось.

Вместо продолжения разговора профессор властно накрыл ее губы своими, целовал ее долго, все более страстно, легко придерживая ее голову сзади – одной рукой. Другой (как только Вероника робко откликнулась на поцелуй) – легко и ненавязчиво стал расстегивать ее пальто: сначала ремень – тот поддался сразу, затем – пуговицы, одну за одной, снизу вверх, пока и эта преграда не пала. И вот он уже мог ощущать сквозь тонкую ткань платья изгибы ее тела.

Девушка несмело обняла мужчину за шею. Он крепче прижал ее к себе. Она, решившись, расстегнула молнию на его куртке, провела руками по его плечам, груди, спине.

Дыхание – обоих – стало более тяжёлым и сбивчивым, зона поцелуев росла, перестав ограничиваться лишь губами.

Роман запоздало нащупал в кармане ключ-брелок и нажал кнопку. Сработал центральный замок, заблокировав двери от постороннего вторжения.

– Я чуть было не подумал, что навсегда потерял тебя. Я так скучал по тебе! – прошептал Роман, заглядывая в глаза Веронике.

– Мне тоже так казалось… Почему ты мне просто не рассказал все раньше – про Марину и ребёнка? – Веронике сложно было сформулировать свою мысль: действия мужчины не давали сосредоточиться.

– Я не знал, милая, не знал! – Роман Алексеевич нежно обсыпал поцелуями лицо, шею и ладони девушки – все, до чего мог дотянуться.

Пыл мужчины заставлял ее трепетать от его прикосновений. Их губы вновь встретились.

– Ром, где ты умудрился разбить себе губу? – не сдержала любопытства Вероника, зная, каким рассудительным и сдержанным человеком был профессор.

– Тебе не рассказали?

– Нет, кто должен был рассказать?

– Просто скажу, что твои родители тебя очень любят, и не дадут спуску обидчику, – с ироничной ухмылкой ответил профессор.

– Ты, что, с папой подрался? – опешила девушка.

– Нет, не подрался. Я его пальцем не тронул, не переживай.

– А он тебя, значит, тронул, – Ника нахмурилась.

– Не волнуйся, он все сделал правильно, – прошептал Роман над самым ушком девушки, и коснулся его губами, не желая более тратить время на разговоры. По ее телу пробежали мурашки, и она закрыла глаза, отдаваясь ощущениям.

Мужчина расценил это как знак для более решительных действий:

– Ника, что ты со мной делаешь… – Роман приподнял ее за талию и пересадил на свои колени лицом к себе.

– Рома! – опомнилась та, – мы же не одни здесь!

– Здесь мы одни, – не дал сбить себя с толку Роман.

– Но вокруг же люди! – Вероника оглянулась в окно.

– Которым нет до нас никакого дела… Я люблю тебя, моя девочка! Люблю до безумия. Всегда буду любить!

Ника ощущала себя счастливой, и знала, что никто не сможет это счастье у неё отобрать.

Она ещё отчетливее поняла, как ей не хватало его сильных и нежных рук, его поцелуев, объятий.

Стало жарко, окна запотели. Снаружи – люди. Но это – совершенно другой мир. Здесь, внутри машины – их собственная вселенная…

21.

Полиция приехала примерно через час после учинённого ДТП. Ещё примерно час заняла процедура оформления: выяснение всех подробностей, зарисовка схемы, составление протоколов. После участники ДТП (водители обоих транспортных средств) проехали на медицинское освидетельствование.

Веронике было предложено написать заявление о похищении. Она сначала отказывалась, но профессор настоял на том, что «нельзя оставлять безнаказанным подобные гнусные поступки».

Пришлось ехать в полицию. Но был в этом и положительный момент: Веронике не пришлось расставаться с Романом. В небольшом близлежащем городке отделение полиции было всего одно, и именно туда отправились активные участники вечернего действа со своими заявлениями.

Аня и Татьяна остались на это время на попечении Николая, тот пригласил их «на чай», так как по-сути, девушкам и податься-то было некуда: Вероника уехала, а без неё заявиться в дом к ее бабушке и рассказать, что случилось с ее внучкой, было, мягко говоря, неправильно.

Роман и Вероника освободились уже после одиннадцати, ближе к полуночи приехали к дому Вероники.