– Да она живее всех живых! Что бы ты понимал в живых, – взъелся Победоносец.
– Не спорю… Но физически…
– Ну, такое есть, – выдохнул тот. – Особенно сложно, когда нужно подогревать. Ну, ты сам понимаешь…
Экс очень хотел не понимать.
– А вы ей кем приходитесь? – поинтересовался Экс. Понимая, как это звучит, он оправился: – Ну… Мне как капитану надо знать.
– Конечно, оно и понятно! – воскликнул Победоносец. Ему и вправду такая тупая отговорка показалась убедительной? – Я её муж.
Экс едва воздухом не поперхнулся, но сдержался. Вот это семейка! Кабан-коротышка и големша. Что ж, чего только не встретишь в Черепаховой Академии? Уже за пару часов он понял, что не стоит ничему удивляться.
Что же, и Кабан, и Элизабет взрослые, им решать, с кем им быть… Даже если простой смертный вроде Экса этого не понимает.
– Знаете, капитан… Экс, верно? – Экс кивнул. – Так вот. Знаете, зачем мы с милой Лиззи записались на этот вылет? Так мы хотим, чтобы Лиззи стала… ну, живой. Может, на новой планете найдём какую-нибудь зацепку, которая поможет. Всё-таки ведь эти горгульи как-то живут при том, что не имеют внутренних органов. Может, и у Лиззи выйдет.
– А вам плохо при нынешнем положении дел? – удивился Экс.
– Что? Не-е-ет! – отмахнулся Победоносец, хлопая Экса по спине. Тот едва не выплюнул наружу кишки. – Смешно, смешно! Мы с ней душа в душу живём.
– Тогда есть ли разница? Стоит ли так рисковать?
Победоносец задумался. Впервые его лицо стало отражать мыслительный процесс.
– Знаешь, жизнь голема связана со многими… неудобствами, – аккуратно выразился Победоносец. Вдруг его речь зазвучала, как у профессора. – Во-первых, Лиззи постоянно нуждается в энергетической подпитке. Я-то не против смазывать её алхимическими отварами каждый вечер, но… но ведь должен быть способ, чтобы она сама поддерживала свою жизнь. Ей ведь неудобно постоянно меня просить, считать себя обузой. Хоть я её таковой и не считаю, конечно же.
Он галантно приложил руку к груди. Экс невольно заметил вылезающие из-под его чёрной рубашки рыжие волоски. Уф…
– Во-вторых, Лиззи связана с директором Неизвестным. Конечно, это лучше, чем её бывший мастер – профессор Сервус… Даже вспоминать о нём не хочу. Как он издевался над ней. Она рассказывала, что он использовал её вместо подставки для ног…
Экса передёрнуло. Так вот откуда у Элизабет такая печаль в глазах.
– Но эти времена прошли, – выдохнул Победоносец. – Теперь о ней заботится директор. Он хороший пурин. Но всё-таки ему и самому эта связь иногда… досаждает. Он ведь всё чувствует. Каждую эмоцию. Он может заглушать чувства, но очень сильные эмоции ему сдерживать тяжело. Мы хотим самостоятельности, вот что.
Вполне… обычное желание. Удивительно, что такой непростой зверолюд так быстро и спокойно открылся. Или это черта всех беров? Простых и прямолинейных.
– Я к чему это говорю… – Хотел услышать причину, Экс – получай. – Не вздумай подвести нас, понял, капитан Экс?! У нас всех тут есть надежды и мечты. И мы на тебя рассчитываем.
– Вы не похожи на того, кто… готов отдавать кому-то другому лидерство, – как можно мягче выразился Экс.
– Так это не я определял, – пожал плечами Победоносец. – Но я признаю силу такого же мощного предводителя, как я… Почти такого же!
Он широко улыбнулся, вновь обнажая клыки. Экс устало выдохнул. Что ж, этот Победоносец хотя бы уверен в себе. Наверное, помощник капитана должен быть таким, верно?
В конце концов, они длинным путём, то есть обычными улочками – благо, не этими странными проулками между зданий – прошли к одному из самых крупных домов академгородка. Возле широко открытых больших дверей скопилась молодёжь всех сортов и рас. В тёмных одеждах – все, как один. Из широко открытых дверей доносилась… музыка. Очень странная. Агрессивная, резкая и как будто ненастоящая.
Но, тем не менее, мелодичная. Первобытно-захватывающая.
– Вот мы и пришли. Готов услышать музыку на первых полностью магических инструментах? – спросил Победоносец, гарцуя ко входу.
– Они так странно звучат, потому что они целиком магические?
– Ну да. Они издают магические вибрации, преобразующие звук. Неплохо, правда? Придумала хорошая подруга нашей семьи. Для тебя – наша путевая.
Звучало интересно. Эксу даже захотелось увидеть это собственными глазами.
Он прошёл следом за Победоносцем по лестнице. И окунулся во тьму.
Ни конца, ни края. Огромный зал, по форме напоминающий четверть круга, почти полностью заполнен народом. Вопреки первым выводам, Экс увидел, что в толпе присутствовали и молодые, и взрослые. Значит, такая странная музыка нравилась многим?
Признаться, она и ему нравилась. Какая-то она… Боевая. Как марш, только глубже, сильнее. А местами она разливалась, как горная река, не хуже, чем музыка обычных инструментов.
– А почему все одеты в чёрное? – заметил Экс и постыдился, что оделся в бежевое.
– Ну, это же «Чудные на всю голову»! Они одеваются в чёрное, и их поклонники стараются под них подходить.
– Кто-кто?
– Ну, те ребята на сцене. Барды.
– Только не говорите…
– Да. Это – твоя команда.
Барды… О, только их Эксу не хватало. Беров ему мало. Ещё и эти бездельники.
– Если тебе тяжело с этим смириться, они вообще-то не на постоянной основе играют, – успокоил его Победоносец. – Сейчас они устроили концерт по случаю поступления новичков. Обычно их певица – путевая, а за инструментами – модератории.
Что ж, это действительно облегчило Эксу жизнь. И он наконец решил приглядеться к этим «Чудным на всю голову».
Собственно, название полностью соответствовало их сути. Все одетые в чёрное, с какими-то яркими светящимися полосками. И инструменты у них все чёрные. И поют эти барды невесть что.
Но Эксу нравилось. Или это Черепаховая Академия его заразила своей странностью?
Первой в глаза бросилась молодая змеелюдка за странным инструментом, напоминающим пианино. Вот это действительно змеелюдка – настоящая Змея. Или, как в Эллиадии их величали, нага.
Чешуйки её тёмного хвоста отражали мелькающие огоньки сцены. Кончиком музыкантка умудрялась нажимать дальние клавиши. Верхняя часть Змеи больше напоминала человеческую: у неё были приятная фигура, пышная грудь, миловидное лицо с узкими глазами. Длинные тёмные волосы, завязанные в хвост, открывали прекрасный вид на чешуйки, которыми заросла её спина, укрытая рубашкой с короткими рукавами.
Рядом с ней – темнокожий та-ааец за барабанами. Пантера. Длинный, высокий, с широкими плечами и чёрными, почти налысо состриженными волосами, огибающими два короткошёрстных полукруглых уха.
По нему сразу видно – воин. Он словно медитировал посреди выступления: с закрытыми глазами, дёргающимся тёмным хвостом, топающей большой ногой в сандалии. Увлечён своим делом.
За ним – двое гитаристов. Зачем их труппе два музыканта с одинаковыми инструментами? Впрочем, не важно. Магические же инструменты, звучат по-другому.
Одна гитаристка была смуглой и крепкой. Девушка дико перебирала пальцами по гитаре, улыбаясь, показывая длинные клыки, тряся розовыми волосами, завязанными в мелкие дреды-косички, сверкая жёлтыми яркими глазами.
А перед ней сосредоточенно играл на другой гитаре юноша. У него… горели волосы. Почему его никто не потушит? Или это нормально?
Он, наверное, из всей группы казался самым странным. И стоило на него взглянуть, как Экс понимал: вот кто бы однозначно плохо повлиял на его мелкую. Огненные волосы человеческого юноши были стрижены под бандитский ирокез. По большому, широкому, крепкому – словно каменная гора – телу были разбросаны татуировки – синие пламенные языки, свободно пляшущие на бледной коже юноши, изредка – даже у него на лице. В глазах его – Экс видел издалека – пылал вольный огонь азарта. Будто возьмёт – и вот-вот выкинет что-то неприемлимое.
Однозначный дебошир.
А вот рядом с ним берка… Экс её узнал. Хоть и не видел вблизи.
